Концерт Игоря Северянина

Концерт Игоря Северянина

3 ноября в помещении Союза Еврейских Писателей и Журналистов состоялся концерт И.В. Северянина. Поэт познакомил с новым периодом своего творчества (1922-1931?гг.), прочитав стихотворения, вошедшие в сборники: «Классические Розы», изданные в Белграде в 1931?г., и «Литавры Солнца», который пока находится в рукописи, но готов к печати.

Перед нами новый Игорь Северянин: его своеобразная знакомая легкость и свежесть поэтического языка перенесена на строгую классическую почву. В темах: природа, семья; созерцательное умиротворение; мудрое презрение к людям, которое исходит из живой требовательности к их человеческому достоинству. Все разбросанные по прежним сборникам блестки смиренного лирического покоя и одинокого ума здесь сливаются в одну напряженную ноту.

На Голубой цветок обрек Новалис, –

Ну что ж: и незабудка голуба[119].

Вернувшись из шумной культурной жизни к природе, Северянин понял,

Что мне не по пути с культурой,

утонченному дикарю.

Что там всегда я буду хмурый

меж тем, как здесь всегда горю...[120]

И вот здесь, у моря, среди лесов, поэт вновь находит себя.

Идти лесными тропками легко,

Бесчисленные обходить озера,

Идти не очень тихо и не скоро,

Дышать сосной и влагой глубоко.

Со мною только удочка моя –

Дороже всех услад земных тростинка...[121]

Созерцательность дает поэту новые силы к творчеству, и язык его прибретает живую описательную силу. Как сам говорит он:

облагораживает мне уста

непререкаемая красота[122].

Вот несколько отрывков, дающих понятие о современной манере Северянина изображать:

И с каждым километром тьма

Теплела, точно тон письма

Теплеет с каждою строкой,

Письма к тому, кто будет твой[123].

             ..........................

Отдыхали на камне горячем и мокром.

Под водою прозрачное видели дно...[124]

             ..........................

Когда же легли все спать,

Вышел я на крыльцо:

Хотелось еще, опять

Продумать ее лицо...

На часах фосфорился час.

Туман возникал с озер[125].

И душу поэта посещает мир, новое смиренномудрое спокойствие:

Всех женщин всё равно не перелюбишь,

Всего вина не выпьешь всё равно...

Неосторожностью любовь погубишь:

Раз жизнь одна и счастье лишь одно[126].

Северянин говорит: «Людское свойство таково, что не людей оно пугает»[127]. Посреди дикого мира моря, лесов и озер, бродя со своей удочкой-«тростинкой» и стихами, поэт чувствует себя Паном, задумавшимся вдалеке от суеты, катастроф и борьбы «так называемых людей», двуногих «сверхзверей». Возвращаясь же к ним, он теперь чувствует много горечи и находит бичующие и призывающие к «Человеку» слова:

Чем эти самые живут,

Что вот на паре ног проходят?

Пьют и едят, едят и пьют –

И в этой жизни смысл находят...

Надуть, нажиться, обокрасть,

Растлить, унизить, сделать больно...

Какая им иная страсть?

Ведь с них и этого довольно...[128]

Новая строгая манера чтения пришла со строгостью нового содержания стихов. За сдержанными размеренными словами чувствуется скрытая волнующая сила.

За Свободу!, 1931, №?294, 5 ноября, стр.6. Подп.: Л.Г.