Надежды символ

Надежды символ

1

Первым, кто заговорил о кризисе эмигрантской поэзии, был Георгий Адамович. В течение пяти, если не больше, лет он упорно повторял, с некоторыми «вариациями в сторону», всё о том же, подходя к своей теме с разных сторон и всё снова и снова возвращаясь к ней. Ныне тот же Г. Адамович (совместно с М.Л. Кантором) собрал и издал антологию эмигрантской поэзии «Якорь». Вполне естественно было ожидать, что если не явной, то скрытой целью Г. Адамовича при составлении антологии будет показать на конкретном материале то, что он до сих пор доказывал, так сказать, теоретически. Конечно, нет никаких оснований утверждать, что такая тайная цель у Г. Адамовича была. С тем же успехом можно предположить, что, уверяя, он сам был готов разувериться и антологией занялся с самыми благими намерениями. Тем более, что и результат получился противоположный. С появлением антологии споры должны прекратиться, потому что сомнения уже не может быть: поэзия в эмиграции с-у-щ-е-с-т-в-у-е-т.

В сборник вошли произведения 77 (семидесяти семи!) авторов, живущих в разных странах русского рассеяния. Это авторы, уже выступавшие в зарубежной печати и в большинстве имеющие в прошлом «литературные заслуги» в виде сборников своих стихотворений. К тому же мы знаем, что это еще не все: исчерпывающе полно в антологии представлена одна Франция.

Пусть даже из этих 77-ми только 5 окажутся настоящими поэтами, а остальные 72, плюс неизвестное количество в сборник не вошедших, составляют всего лишь «литературную среду». Но уже и одно существование такой среды не может не быть залогом возникновения в ней литературы.

Однако этим еще не исчерпывается значение антологии.

Впервые, соединив в одну книгу столько материала, составители ее дали возможность проследить скрытые течения эмигрантской поэзии, уяснить себе, «о чем» она, словом, увидеть

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье[359].