Славянский шкаф еще не продан

Славянский шкаф еще не продан

Что нам известно о работе органов госбезопасности? С одной стороны, немало. Мы помним про Николая Ежова, майора Пронина, Макса Отто фон Штирлица, Юрия Андропова и других видных героев «невидимого фронта». Из нашей памяти еще не выветрился пароль «У вас продается славянский шкаф?» (отзыв: «Вы болван, Штюбинг!»).

С другой стороны, мы по-прежнему крайне мало знаем о том, чем реально занимаются сегодня рыцари щита и меча. Обезвреживают бомбы? Решают кроссворды? Гоняются за космическими пришельцами? Точат мечи? Полируют щиты? Тссс! Гриф «Секретно» — популярная в наших краях птичка. Никакая гостайна, даже намек на гостайну и даже намек на намек не просочатся сквозь непроницаемые пресс-релизы, подготовленные для журналистов многоопытной Татьяной Бреус, которая в Управлении УФСБ России по Саратовской области уже не первый год занимается связями с общественностью.

Однако ничто человеческое не чуждо даже «железным женщинам». У всех бывают маленькие слабости. Кто-то дрессирует мопсов, кто-то конструирует икебану, кто-то увлекается ведической кулинарией, а вот у Татьяны Бреус хобби — история. Закономерным итогом ее исторических штудий стала кандидатская диссертация, которая защищена в стенах Саратовского государственного социально-экономического университета. Всякий любопытствующий гражданин — включая, увы, и неизбежных для такого мероприятия агентов иностранных разведок — мог свободно прийти на защиту и узнать, наконец, все то, что прежде оставалось за рамками скупых пресс-релизов Татьяны Викторовны.

Само название диссертации будоражит воображение: «Деятельность территориальных Управлений ФСБ России по патриотическому воспитанию граждан (на материалах областей Нижнего Поволжья)».

Так вот чем в реальности занимается сегодня знаменитое силовое ведомство с мрачноватым бэкграундом — воспитанием граждан! Причем это занятие, как подчеркивается в автореферате диссертации (в дальнейшем все цитаты взяты оттуда), «крайне актуально для обеспечения защиты государства и общества от посягательств иностранных спецслужб, терроризма и экстремизма». Сразу же представляется картинка: усталые майоры с добрыми глазами приглашают в кабинеты потенциальных террористов, будущих диверсантов и возможных пособников зарубежных джеймсбондов, наливают гостям чаю, пододвигают варенье, задушевно интересуются здоровьем, детьми, а затем уж начинают учить их любить Родину…

Впрочем, диссертация — не поэма; таких живописных подробностей автореферат не содержит. Все прозаичней. Как выясняется, задушевных бесед не будет: на всех экстремистов никаких майоров не хватит, да и не майорское это дело — чаи распивать. Уже во втором разделе нам популярно объясняют, что важнейшим «фактором патриотического воспитания» граждан является «информирование общественности о деятельности органов государственной безопасности». Иными словами, самим компетентным органам ничего особенно и делать не надо — им достаточно просто позировать для СМИ в выгодном для себя свете, после чего патриотизм зародится в массах. Сам собой возникнет, чисто автоматически.

Таким образом, на передний план выдвигается уже не столько работа органов, сколько ее правильное освещение. Не суть, а картинка. Не факт, а интерпретация. И раз уж производством патриотизма в промышленных масштабах обязана, по мысли диссертанта, заниматься журналистская братия, с нее и спрос, если что.

СМИ «помогают населению осмыслить действия ФСБ, формируют общественное мнение, способствуют обеспечению общественной поддержки отечественным спецслужбам или наоборот доводят до них озабоченность граждан по тем или иным результатам работы органов безопасности», — пишет Татьяна Бреус. Если же вдруг по каким-то причинам количество патриотизма на душу населения уменьшится, на репортеров можно переложить ответственность: быстро задействовать грозный тезис о «бурном развитии «заказной» журналистики» и включить страшилку про «использование СМИ различными группировками и криминальными авторитетами в качестве инструмента манипулирования общественным сознанием». Нетрудно заметить, что разницу между «заказным» и «верно ориентированным», между «формированием общественного мнения» и «манипулированем общественным сознанием» определяет лишь ракурс восприятия. Как в классической формуле: если «их», то шпион, если «наш», то разведчик.

«Критерии чистоты информации о деятельности ФСБ — это потенциал развития личности журналиста, уровень его нравственности и информированности за счет контактов со структурами общественных связей», напоминает диссертант. Легко догадаться, что правильный журналист будет черпать информацию в правильном источнике и контактировать с кем надо, в обстановке полного «взаимопонимания и доверия». Ну а если журналист пользуется иными источниками, выходит, его «нравственность» под вопросом? И сам он, значит, не дорос до «понимания сущности событий и явлений, происходящих с участием спецслужб»?

«Сегодня стоит задача — вернуть в число героев государственного человека в погонах, — пишет автор, — это и является одной из задач патриотического воспитания». Задачу, которая сформулирована в недрах спецслужб, решать придется опять-таки не самим усталым майорам, а представителям гражданских профессий. Журналистов и деятелей искусств уже в который раз припрягут для работы по «возвращению» рыцарей госбезопасности в число героев.

«Воспитывать можно фильмами, мультфильмами, книгами, компьютерными играми, — дает нам установку диссертант. — Такие формы могут создавать новые образцы для подражания и менять образ мысли». Что ж, наши киношники могут, конечно, снять (если государство щедро проплатит) новую серию мультика «Ну погоди!», где любой из персонажей наденет погоны, а разработчики компьютерных игр выпустят хоть Doom, хоть Tetris с эфэсбэшными героями (вбирающими в себя «фактически все мыслимые достоинства»). Но едва ли все это сможет всерьез «менять образ мысли». Автор диссертации с укоризной пишет о том, что «образ чекиста в отечественном массовом сознании не однозначен».

Ох уж это массовое сознание! Вечно ему все не так. Впрочем, виноваты, естественно, не чекисты, а вновь журналисты: «Во второй половине 1980-х гг. шквал критики и разоблачений, касавшихся, главным образом, репрессивной направленности деятельности органов НКВД-НКГБ, буквально обрушился на читателей. Показ роли органов госбезопасности в массовых незаконных репрессиях периода 1930–1940 — начала 1950-х гг. довольно быстро трансформировался во всеобщее бичевание деятельности КГБ СССР и агентурно-оперативной работы, общепризнанной во всем мире. Все это привело не только к деморализации части сотрудников органов госбезопасности, но и сформировало в обществе образ некого «монстра». Многие публикации на эту тему имели откровенно конъюнктурный, политически заказной характер и не способствовали решению задачи патриотического воспитания граждан, более того, разлагающе воздействовали на общественное сознание».

Да уж, действительно: ну какой патриотизм могут пробудить рассуждения об «усилении тоталитаризма в Советском Союзе», о «масштабах принуждения»? «Население страны было доведено до состояния массового психоза. «Шпиономания» стала естественным и необходимым атрибутом жизни и деятельности не только партийных организаций всех уровней (это касалось как высших эшелонов власти, так и низовых партийных ячеек), но и каждого гражданина СССР. Это был важнейший элемент зарождавшегося механизма массовых репрессий советских граждан по политическим мотивам».

Откуда приведенные цитаты? Да из того же самого автореферата Татьяны Бреус, только с другой страницы! Давно уже обозначенный российскими социологами «плюрализм в одной голове», чреватый политической шизофренией, проистекает из того, что вовсе не журналисты, а сами работники госбезопасности, похоже, до сих пор не могут для себя решить, кто они такие: прямые наследники советской репрессивной машины или, наоборот, отважные борцы с ней? Если наследники, то обличения тоталитаризма в их устах выглядят, по меньше мере, странными. А если борцы, то к чему, например, записывать себе, нынешним, в актив методы из арсеналов еще Железного Феликса? («Исторические особенности реализации принципа прозрачности и доступности информации о деятельности органов государственной безопасности свидетельствуют, что еще на заре создания ВЧК, ее Председатель Ф. Э. Дзержинский обращал внимание на необходимость укрепления связей с массами»).

Напоследок еще одна цитата — пожалуй, она ключевая для всей работы Татьяны Бреус. По мнению автора диссертации, нынешним компетентным органам необходимо «формирование уважительного отношения граждан к истории своего Отечества, а равно — к истории отечественных спецслужб». Это замечательное «а равно» не требует комментариев, и так все ясно. Как видим, и сегодня находятся желающие поставить знак равенства между Отечеством и госбезопасностью…

Так с чего же начинается Родина? С заветной скамьи у ворот? С той самой березки, что во поле? Или с найденного в шкафу револьвера Дзержинского — оружия старого, но еще вполне годного? А?