Саратов — родина страусов

Саратов — родина страусов

Кто сказал, будто областное Министерство по развитию спорта, физической культуры и туризма ничего полезного не делает? Наоборот: работа кипит, и доказательство тому — глянцевый буклет «Встретимся в Саратове», реальный плод трудов облминистра и его заместителя. Поскольку в выходных данных этого красочного издания иных граждан не значится, будем считать министра и зама авторами и текста, и фотографий.

Главная задача чиновных соавторов — донести до нас чувство законной гордости за родной край, объявить о нашей значимости и неповторимости. Задача эта решается довольно простым способом. Еще в предисловии губернатора Павла Ипатова читателю обещаны «уникальные лечебно-оздоровительные программы», и дальше это раз найденное словечко будет цепляться буквально ко всему, о чем пойдет речь: «уникальная в Поволжском регионе экспозиция военной техники» (о Парке Победы), «уникальные архитектурные памятники» (в Балаково) «уникальный памятник природы и садово-парковой архитектуры» (район Хопра), «уникальный памятник истории» (место приземления Гагарина), «уникальное по самобытности здание консерватории», «уникальность музея» (Н. Г. Чернышевского). В чем, кстати, уникальность дома-музея Николая-то Гавриловича? А как же! Ведь нигде в мире больше нет точно такого! Только у нас.

По частоте употребляемости с «уникальным» может посоперничать только слово «самый». В Хвалынске — «самые высокие горы Русской равнины», Хопер — «одна из самых красивых рек средней полосы России», Иргиз — «самая извилистая река Европы», наши дрофы — «самые большие в мире летающие птицы», страусы — «самые большие из ныне живущих птиц»… При чем тут, спросите, страусы? Да ведь их разводят в нашей области! Жаль, что авторы буклета не вспомнили крокодилов из личного зоопарка Д. Ф. Аяцкова — наверняка они оказались бы самыми зелеными и самыми зубастыми.

Парад приоритетов между тем продолжается. Через судоходный канал в Балаково «может пройти самый большой волжский корабль» (уже ожидаешь, что этот суперкорабль и построен заодно в Саратове, но увы, про то умалчивается). Да и роман «Что делать?», написанный нашим дорогим земляком, — «самый читаемый роман в России в XIX веке»? (Далеко отставшие по рейтингу Толстой и Достоевский отдыхают). А вам известно, что наше Моховое болото — «самое южное болото на юго-востоке страны»?

То-то же! Помнится, герой иронической песенки Юрия Визбора утверждал, что «даже в области балета мы впереди планеты всей». Нашей губернии, судя по всему, сгодится любое первенство — пусть даже и «в области болота».

«Навсегда наша территория сохранит приоритет увековечивания прорыва человека в космос», — читаем в рубрике «Саратов — дом космонавтики мира». Натужно продираясь сквозь безумную фразу с тремя родительными падежами подряд, читатель может и не заметить мелкого шулерства: стела, установленная на месте приземления Гагарина (ее фото приведено в буклете), — всего лишь уменьшенная копия монумента «Покорителям космоса» на ВДНХ, и воздвигнута у нас она годом позже, чем в Москве).

Авторам буклета мало объявить о том, что Радищевский музей был открыт в 1885 году: им еще надо торжественно прибавить, что сие событие случилось «за 13 лет до открытия Русского музея в Ленинграде». Путем несложных арифметических подсчетов выясняем, что Санкт-Петербург, оказывается, переименовали в Ленинград еще в 1898 году…

В свое время Михаил Жванецкий иронически замечал, что-де «возраст — еще не подвиг». Вот и зря. По мнению наших чиновных авторов, любой лишний год прибавляет авторитета. Если нашему цирку стукнуло 135, будет объявлено: «Испокон веков (! — Л. Г.) он был неотъемлемой частью и достопримечательностью Саратова». Да и сам наш город — о-о-о-очень древний: «Еще лет за пятьсот до Рождества Христова в Саратове, на месте нынешнего Увека стоял античный город греков». А истоки нашей Волги — те и вовсе теряются где-то в палеозое: «Ее рождение уходит корнями в геологические эпохи, отстоящие, по мнению ученых, на многие сотни миллионов лет» (сомнительную метафору, согласно которой у реки объявились корни, оставим на совести соавторов).

Очевидно, что эпитет «старейший» в тексте будет тоже всплывать с завидной регулярностью. «Саратовская консерватория им. Л. В. Собинова — одна из старейших в России», «один из старейших в Поволжье краеведческий музей» (Хвалынск), «старейший краеведческий музей» (Маркс), «саратовский академический театр драмы — один из старейших и самых прославленных театров нашей страны». Ясно теперь, отчего местные власти так легко удушили театр АТХ? Он ведь возрастом не вышел, какой с него прок?

Впрочем, через пару абзацев вдруг выясняется, что почтенный возраст драмтеатра — как бы вроде и не в зачет: «Последние несколько лет театр пользуется повышенным интересом зрителей и критиков, так как его творческое лицо стало приобретать новое выражение». Стало быть, прежнее выражение особого интереса у публики не вызывало? К чему же тогда гордиться датой основания?

Похоже, демонстративное почтение авторов к родной старине — не более чем фигура речи. Примером тому служит судьба каменного костела в селе Каменка (на фото — живописные развалины). «По неразумной воле людей и стихий природы костел претерпел значительные разрушения, но и сегодня он поражает всех своим величием», — сообщается в буклете. И вновь корявая стилистика призвана затемнить элементарное: памятник архитектуры XIX века поражал бы еще больше, кабы его элементарно отремонтировали.

Но кто будет вкладываться в развалины? Судя по тому, что шесть последних страниц буклета посвящены санаториям, пансионатам, гостиницам (с указанием адресов и телефонов), а приведенное авторами определение счастья выглядит весьма специфически («счастье — это русская и финская бани, SPA, два плавательных бассейна, солярий, аква-аэробика…»), глянцевое издание не в последнюю очередь предназначено заезжим туристам.

Однако даже заманивать народ в ласковые сети — тоже надо уметь.

К источнику близ Ивантеевки туристов завлекают мутной легендой о подземном пении и «символической могилой неизвестного монаха». «Территория парка полна чудес и тайн, — сообщается о парке «Хвалынский». — Здесь есть пещеры, тайники, клады. Леса овеяны старинными легендами о разбойниках и разбойницах — поволжских амазонках». Иллюстрируют этот таинственный пассаж несколько фото: голова орла, морда верблюда и застенчивый ежик. Может быть, девушка, которая кормит верблюда, — и есть амазонка?

«Одной из достопримечательностей Дьяконовского леса (Краснокутский район — Л. Г.) являются родники с кристально чистой ледяной водой, которые расположены в основном на южной опушке лесного массива. Словом, бьет из песчаной земли самая, что ни на есть, целебная вода». Помилуйте, да где же в предыдущих фразах хоть намек на целебные свойства? А если нет, откуда взялось это подытоживающее «словом»?

Вместо того, чтобы заинтересовать потенциальных гостей, авторы буклета могут их, скорее, насторожить. «Гарантируем вам <…> достаточно дружелюбное общение с комарами», — сказано в обращении к будущим путешественниками по реке Хопер, и слово «дружелюбное» почему-то не радует. Здесь же предлагается «зачерпнуть и выпить кружку воды живой, а не приправленной химикатами», и «покопаться в остатках древнего городища». Трудно сказать, как отреагирует СЭС на призыв пить прямо из реки, но уж призыв заняться раскопками — без соответствующего на то разрешения — наверняка тянет на уголовную статью…

В стремлении расхвалить малые города нашей области авторы буклета раз за разом демонстрирует один и тот же незамысловатый прием сравнения. Вольск называется «маленьким Петербургом», Балаково — «волжской Венецией», Хвалынск — «волжской Швейцарией». Так и ждешь, что Красноармейск будет назван «волжским Чикаго», а, например, Пугачев — «маленьким Нью-Орлеаном». Саратовская ГЭС, читаем в буклете, «по отделке не уступает даже московскому метро», а Вавилов Дол «по силе своей и святости сравнить <…> можно с Киево-Печерской Лаврой и, даже, с Иерусалимом». Что ж, остается только дождаться переименования Иерусалима в Старые Васюки — и в нашей губернии вполне можно устраивать межпланетный шахматный турнир.