Стихи Окуджавы и Бродского о войне после «Письма генералу Z.»

Стихи Окуджавы и Бродского о войне после «Письма генералу Z.»

Окуджава откликнулся на чешские события сатирической «Песенкой про старого гусака»[200], обыгрывая фамилию коллаборциониста Густава Гусака, которого оккупанты сделали главой чешских коммунистов, после чего он отменил демократические реформы. Кроме того, в тот момент Окуджава сочинил короткое стихотворение о моральном кризисе системы, заканчивающееся строчками: «…люди царства своего / не уважают больше»[201]. Тема оккупации сопредельных стран с целью сохранения в них прокоммунистических режимов снова стала актуальной в 1979 году в связи с военными действиями в Афганистане. На этот раз авантюра повлекла за собой значительные людские потери и вызвала сильное недовольство в обществе. Оба поэта, о которых мы говорим в статье, откликнулись на события осуждающими стихами, но написанными в разной манере.

Стихотворение Бродского «Стихи о зимней кампании 1980 года» резко обличительное. В нем уже нет намеренно архаизированных деталей, какие были в «Письме генералу Z.», нет ничего, что бы позволяло рассмотреть ситуацию как вневременную. Стихотворение содержит массу страшных реалистических описаний современной войны, от которых «пахнет кровью», в отличие от «Письма генералу Z.», где речь шла о моральном кризисе. Кровь, тела убитых, человеческая свинина, мины, взрывы, патроны, самолёты, железо, мазут, артиллеристы, убийство, смерть, шинели, прицелы, Жучка (собака, запущенная в космос. Абсолютное большинство запущенных на орбиту собак погибли задохнувшись, сгорели или разбились при приземлении. Выбор клички – Жучка – можно считать далеко не случайным, если вспомнить, что мальчик из «Детства Темы» спускался в вонючий, заваленный грязью колодец, чтобы спасти свою Жучку, в то время как Жучка из стихотворения «всеми забыта» в стратосфере) – вот неполный ряд образов, присутствующих в «Стихах о зимней кампании 1980 года». В них также есть строчки, проникнутые эсхатологическим ожиданием: «Новое оледененье – оледененье рабства/ наползает на глобус». И хотя пушки, пули и прочая военная атрибутика есть и в «Письме генералу Z.», там оружие не используется по назначению. Можно констатировать некоторые образные пересечения «Письма…» и «Стихов о зимней кампании…», а следовательно – опосредованную перекличку стихотворения Бродского 1980 года с текстами Окуджавы об Отечественной войне, но в целом «военная образность», общая для всех этих текстов, скорее всего, принадлежит топосу русской литературы.

Реакция Окуджавы на экспансионистскую политику страны выразилась в деромантизации войны и в пацифистских мотивах, которые, впрочем, у Окуджавы появлялись и раньше, например в «Старинной солдатской песне»:

Нас осталось мало: мы да наша боль.

Нас немного и врагов немного.

Живы мы покуда, фронтовая голь,

а погибнем – райская дорога[202].

Лирик Окуджава в 80-е годы вернулся к военной тематике, но рассматривал войну уже с других позиций, освободившись от идеологического багажа своей молодости. Его стихи

приобрели ярко выраженный гуманистический характер и отрицали войну как способ выяснения отношений. Из известных произведений, обладающих этими свойствами, можно назвать сатирическую песню «Римская империя времен упадка…», датированную 1982 годом: «Юношам империи времени упадка/ снились постоянно то скатка, то схватка, /то они в атаке, то они в окопе,/ то в Афганистане, а то и в Европе»[203]. Чтобы не оставалось сомнений в том, что речь на самом деле идет о советской действительности, Окуджава добавляет, что скатка, может быть, и не римская деталь, но это соответствует его замыслу. В этой песне Окуджава намекает не только на Афганскую войну, но и на события в Венгрии 1956 года и в Чехословакии 1968 года. В этом и в других текстах 80-х годов Окуджава смешивает реалии и лексику разных времен для создания обобщенного взгляда на войну как на явление, то есть применяет тот же прием, к которому прибегнул Бродский в «Письме генералу Z.». Ощущение войны как трагедии проскальзывает у Окуджавы в этот период даже в произведениях, которые кажутся при первом прочтении полу-шуточными. Так, например, в финале стихотворения «Солнышко сияет, музыка играет…» чувствуется тревожная нота: «Солнышко сияет, музыка играет,/ отчего ж так сердце замирает?»[204]. А вот строчки из стихотворения «Как время беспощадно.»:

А тот, что с нежным пухом

над верхнею губой,

с ещё нетвёрдым духом,

разбуженный трубой, —

Какой счастливой схваткой

разбужен он теперь,

подкованною пяткой

захлопывая дверь?[205]

Приведем также фрагмент из текста того же периода «Проводы у военкомата»:

Жизнь музыкой бравурной объята —

всё о том, что судьба пополам,

и о том, что не будет возврата

ни к любви и ни прочим делам[206].

Столь же показательны строчки из стихотворения «Оркестр играет боевые марши…»:

Какие нас морочили обманы!

Какие пули жалили во мгле!

А сами мы, юны и безымянны,

за что потом покоились в земле?[207]

А вот отрывок из стихотворения «Впереди идет сержант.»:

У него в дому жена.

Не нужна ему война.

А уж если разобраться,

то кому она нужна?[208]

Цитаты такого рода не оставляют сомнений насчет отношения Окуджавы к войне вообще и, в частности, к Афганской войне, составляющей исторический фон для приведенных стихов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.