ГЛАВА 48

ГЛАВА 48

Мы с вами сталкивались с двойным волшебством — со стороны герцогской четы и со стороны слуг. В этой главе появляется дуэнья донья Родригес, которая искренне верит в Дон Кихота и искренне обращается к нему за помощью. «<…> дверь отворилась. Он завернулся с головой в желтое атласное одеяло и стал во весь рост на кровати; на голове у него была скуфейка, на лице и усах повязки: на лице — из-за царапин, а на усах — для того, чтобы они не опускались и не отвисали; и в этом своем наряде он походил на самое странное привидение, какое только можно себе представить. Он впился глазами в дверь, но вместо изнывающей и уже не властной над собой Альтисидоры к нему вошла почтеннейшая дуэнья в белом подрубленном вдовьем покрывале, столь длинном, что оно охватывало и окутывало ее с головы до ног. В левой руке она держала зажженный огарок свечи, а правою защищала от света глаза, скрывавшиеся за огромными очками. Шла она медленно и ступала легко».

Донья Родригес рассказывает Дон Кихоту, что ее дочь соблазнил сын богатого крестьянина, который обещал на ней жениться, но теперь и не думает держать слово. К тому же герцог не вступается за них, потому что богатый крестьянин дает ему денег взаймы. «Вот я и прошу вас, государь мой, возьмите на себя труд, восстановите справедливость — то ли уговорами, то ли силой оружия: ведь все про вас знают, что вы родились на свет, дабы искоренять неправду, выпрямлять кривду и защищать обойденных».

На свою беду, дуэнья разглашает один любопытный факт: на ногах у герцогини установлены фонтанели, через которые из нее вытекают дурные соки; в этот момент дверь с шумом распахивается и появившиеся демоны задают дуэнье хорошую трепку. Затем молчаливые палачи набрасываются на рыцаря. «<…> сдернув с него простыню и одеяло, [они] принялись щипать его, да так часто и так больно, что ему пришлось пустить в ход кулаки, и все это происходило в совершенной тишине. Битва длилась около получаса; засим привидения скрылись, донья Родригес оправила юбки и, оплакивая свое злоключение, вышла из комнаты, не сказав Дон Кихоту ни слова, Дон Кихот же, измученный и исщипанный, растерянный и озадаченный, остался один, и тут мы его покинем [говорит Сервантес], как он ни жаждет узнать, кто же этот злой чародей, который так его отделал».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.