Жан-Поль Сартр (1905 – 1980)

Жан-Поль Сартр (1905 – 1980)

На формирование философских взглядов Ж.-П. Сартра оказала влияние философия немецкого экзистенциализма – философия Гуссерля и Хайдеггера. Основные категории философии Сартра изложены им в книге «Бытие и ничто» (1943).

«Бытие и ничто» является итогом десятилетних размышлений Ж.-П. Сартра на поприще философии и литературы. Отличие этого произведения от труда классической философии определяется особенностями экзистенциализма, которому присущ лирически-исповедальный характер, афористичность, отсутствие логически завершенной системы.

Композиция «Бытия и ничто» определяется понятиями, которые стали ключевыми: в первой части «Проблемы Ничто» излагается соотношение бытия и небытия; свобода трактуется как неотъемлемое от человека начало. Свобода обретается в собственной субъективности – экзистенциальном опыте. «Бегство от свободы» определяется Сартром как «нечистая совесть», которой манипулирует внешний мир. Состояние «нечистой совести» – это пассивное «бытие-в-себе»: конформизм, стереотипы восприятия. «Ничто» – это осознание абсурда, порождающее тревогу, страх, тошноту – физиологические знаки отчуждения. Бегство от «ничто», т.е. пробуждение сознания, обрекает «бытие-в-себе» на иллюзию существования, примерами которого являются «трусость» (la lachete), косность, пассивность, т.е. уподобление миру мертвой материи.

Во второй части – «Бытие-для-себя» – ставится вопрос о смысле прихода человека в мир, лишенный верховного смысла. Залог свободы, считал Сартр, в определении проекта жизни, который есть вечный выбор. «Подлинное» бытие для Сартра в бунте сознания против общепринятых норм и представлений, порабощающих свободу. Свобода исчезает в раз и навсегда закрепленных стереотипами мышления формах бытия: исполнении социальных, профессиональных, характерологических ролей. Свобода – в вечном «проекте», в вечном выборе, в вечном движении, иначе она выродится в свою противоположность.

В третьей части – «Бытие-для-другого» – устанавливаются отношения структуры сознания с «другим». «Другой» в онтологии Сартра принадлежит к миру враждебных феноменов, взгляд «другого» превращает «бытие-для-себя» в объект оценок, несет угрозу свободе. «Сущность отношений между сознаниями есть не сосуществование, а конфликт».

Четвертая часть посвящена Свободе. Сознание – это свободный выбор, это – сама свобода. Сознание, бегущее от свободы («нечистая совесть»), попадает в положение зависимости: им манипулируют извне, навязывая стереотипы восприятия; в свою очередь, «нечистая совесть» всегда игнорирует свободу другого, навязывая ему клишированность представлений. Образуется порочный круг несвободы, внутри которого позиции могут меняться (жертва становится палачом, и наоборот).

Свобода, по Сартру, необусловлена, так как «существование предшествует сущности». В этом утверждении – опровержение детерминизма. Свобода в онтологии Сартра подразумевает автономию выбора, отличаясь от определения классической философии как отождествления с «достижением целей». Свобода возникает благодаря столкновению с сопротивляющимся миром. Любое вмешательство извне – суд «другого» или какая-либо наличная инстанция – грозит ограничить, умертвить свободу, т.е. сущность человека, считает Сартр. Свобода тотальна и бесконечна, человек «приговорен» к свободе. Переживание абсолютной свободы сопровождает осознание абсурдности мира. Экзистенциальная личность «заброшена» в мир, одинока и лишена поддержки, а потому вынуждена заняться поисками смысла в себе и вне себя. Свободный выбор, по Сартру, обусловливает ответствен-

ность экзистенциальной личности перед собой, перед «структурой индивидуального сознания».

«Бытие и ничто» является опосредованным выражением духовного климата XX века: культ индивидуального сознания, картина тотального отчуждения, культ свободы и возрастающее сознание ответственности.

Роман «Тошнота» (1938) – первое крупное произведение Ж.-П. Сартра, в котором нашли адекватное выражение его философские идеи. Сартр выбирает для повествования форму дневника как наиболее подходящую для фиксации переживаний Антуана Рокантена, рождаемых из соприкосновений с внешним миром. Однако писателя интересует не погружение во внутренний мир героя, не традиционное постижение сути бытия, сущности и предназначения человека. Художественное пространство романа – это пространство экзистенциального сознания героя, в котором история Рокантена приобретает черты философского иносказания.

Рокантен воплощает осознание бытия, т.е. свободы выбора. Роман лишен каких-либо исключительных событий, динамики действия. В фокус восприятия героя попадают лишь вещи обыденные. В соответствии с феноменологической концепцией мира Сартр создал реальность как совокупность навязчивых, давящих своей зримостью предметов, используя принцип натуралистического искусства. Основные истины феноменологии возникают в натуралистической каталогизации вещей: это стол, улица, пивная кружка и т.д. Истина в философии Сартра конкретна. Все происходит в сознании Рокантена. Он не отрываясь смотрит на пивную кружку и вдруг обнаруживает враждебность мира: мир есть, «он вовне». Это «прозрение» сопровождается ощущением «тошноты» как физиологического знака «отчуждения». Собственное тело Антуан тоже воспринимает как мир вещей. Он с удивлением рассматривает собственное отражение в зеркале как отражение постороннего человека. Кульминацией феноменологического отчуждения можно считать описание Рокантеном собственной руки, которая отчуждена от «я», живет своей жизнью. Одновременно фиксируется бытие сознания, осознающего существование тела «самого по себе».

Собственное тело воспринимается как мир враждебных феноменов, как «другой». Прозрение этой истины сопровождается у Рокантена ощущением тошноты, отвращением к существованию. Происходит причудливая трансформация реального мира в сознании Рокантена.

Обычные вещи разрастаются до непристойности, избыточности, становятся пугающими, неузнаваемыми. Когда Рокантена тошнит, скамейка может показаться животным, на лице может появиться третий глаз, язык стать сороконожкой. Такое гротескное, натуралистическое обнажение вещей призвано вскрыть абсурдность реальности. Из этого следует вывод о несостоятельности прописных истин.

Люди воспринимаются Антуаном тоже как вещи, как «другие». Поэтому картина бувильских нравов, с их царством мертвых ритуалов, мельтешением безликой массы, воссозданная в лучших традициях классического реализма (флоберовского «мира плесени» ), воспринимается не как коллективный портрет бувильских обывателей, а как мир овеществленных сущностей, как аналогия хайдеггеровского «man» («нечистой совести»). Повседневное существование воспринимается Рокантеном как спектакль, где все играют заранее заданные роли.

В разряд «прописных истин» попадает и традиционное познание. Это идея воплощена в фигуре Автодидакта, изучающего книжную премудрость «по алфавиту».

Фигура самоучки – ироническая перифраза знания, исследующего общие закономерности в мире смыслоутраты. По той же причине Рокантен расстается со своим единственным занятием – изучением истории. Кропотливое исследование жизни маркиза де Рольбона теряет смысл: ведь Антуан не может собрать в связную картину даже факты собственной жизни.

Рокантен рвет все связи с миром «других». В этот разряд попадает и его единственный близкий человек – Анни. «Другой» принадлежит миру «враждебных» феноменов, поэтому единство с «другими» невозможно. Любовь, в философии Сартра, тоже попадает в разряд прописных истин и этикеток.

Герой Сартра обречен на свободу. Свобода – это тяжкий крест одиночества и отчужденности. Только искусство, считает Сартр, способно поднять Рокантена над тошнотворными провалами в бездну абсурда. Мелодия песни, которую слышит Антуан, пробуждает в нем надежду на оправдание собственного существования с помощью искусства.

Как художник Сартр наиболее состоялся в драматургии. Первая драма «Мухи» (1943) создавалась в разгар фашистской оккупации Парижа. Античный миф об Оресте интерпретируется Сартром не только как воплощение свободы и бегства от нее, но и как иносказание о происходящем. «Нечистая совесть» жителей Аргоса олицетворена Эриниями – тучами мух, которые появились над городом в день убийства Агамемнона. Преступление Клитемнестры и Эгисфа свершилось при их молчаливом согласии. Орест, прибывающий в Аргос издалека, восстает против «недолжного существования», убивая вероломную мать и преступного Эгисфа. В этом акте возмездия – его свободный выбор. Осознавая пустоту небес («там нет ни Добра, ни Зла, там нет никого, кто мог бы повелевать мною»), Орест опирается на единственный для него закон – экзистенциальную истину. Орест совершает свой поступок ради других, ради освобождения аргосцев. «И однако, люди, я люблю вас, я убил ради вас... Ваша вина, ваши угрызения совести, ваши ночные страхи, преступление Эгисфа, я все взял на себя».

Электра – полная противоположность брату. Годами вынашивая планы мщения, она приходит в ужас от случившегося. Муки раскаяния бросают ее к ногам Юпитера, олицетворяющего власть внешнего мира: «Юпитер, царь богов и людей, прими меня в свои объятия... Я буду покорна твоему закону, я буду твоей рабыней... Я раскаиваюсь, Юпитер, я раскаиваюсь». Позиция Электры – это бегство от свободы. Орест обвиняет ее в зависимости от внешнего мира оценок и суждений, в отречении от свободного выбора: «Вот теперь-то ты виновна. Кто, кроме тебя самой, может знать, чего ты хотела? Неужто ты позволишь другому решать за тебя?.. Разве ты не понимаешь, что этот жестокий бог играет с тобой».

В отличие от Электры, Орест осознает, что свобода налагает бремя ответственности перед самим собой. Он отказывается стать законным царем Аргоса, так как знает, что свобода превращается в свою противоположность, как только закрепляется в каких-то формах. «Я хочу быть царем без земель и без подданных». Орест уходит один, уводя, как сказочный крысолов, Эриний (мух). Но Орест не уверен, что жители Аргоса смогут удержать свободу: слишком привычны цепи «нечистой совести» и «трусости» (конформизма, стереотипности мышления).

Драма «За закрытой дверью» (1944) воплощает в художественной форме «сущность отношений между сознаниями». Пространство, ограниченное номером в заурядном отеле и тремя персонажами – Гарсеном, Инес, Этель, призвано символизировать муки общения под враждебным взглядом «другого». Сартр использует прием перенесения в потусторонний мир (комната – одно из воплощений ада), чтобы подчеркнуть чудовищность этих страданий. Позиции героев постоянно меняются. Каждый из трех – жертва и палач одновременно. «Ты всегда будешь на меня смотреть? Нет даже нужды в решетках – ад – это другие». Этот афоризм Гарсена становится емким символом для определения взаимоотношений «Я» и «Другого».

Война и Сопротивление привнесли в философию Сартра переоценку ценностей: в его философии появляется новое понятие – «ангажированность», т.е. сопричастность к истории. Роман «Дороги свободы» (1938 – 1945) отражает эволюцию писателя, стремление объединить индивидуальную свободу и общественную необходимость.

Послевоенная драматургия Сартра такжеобогащается понятием ангажированности. В пьесе «Почтительная проститутка» (1946) разоблачается несвобода сознания, извращенного стереотипами норм и представлений. Лиззи Мак Кей, выдавшая скрывавшегося от линчевания чернокожего, стала воплощением «нечистой совести», посягающей на свободу другого и совершающей безнравственный поступок.

Проблема свободы в поздних драмах Сартра – «Дьявол и Господь Бог» (1951); «Узники Альтоны» (1959) – это проблема ответственности перед другими. Ангажированное действие определяется на этом этапе как акт свободного выбора. Именно с этих позиций сартровский герой оценивает собственные поступки. Гец фон Берлихинген – герой драмы «Дьявол и Господь Бог» – проходит извилистый тернистый путь самоосознания от свободы для себя к свободе других. Вначале позиция Геца ничем не отличается от позиции ранних героев: исповедуя то абсолютное зло, то абсолютное добро, он приходит к выводу о неизбежности одиночества в мире смыслоутраты: «Буду одинок под этими пустыми небесами – раз нет иного способа быть вместе со всеми». Но пройдя через обычный для абсурдного героя искус абсолютной свободой, он убеждается, что свобода должна осуществляться под строгим контролем ответственности за каждый поступок, с оглядкой на других, так как «нет ничего, кроме людей».

Философское и художественное творчество Ж.-П. Сартра является одним из самых значительных явлений в духовной истории XX века. Сартр разработал оригинальную теорию атеистического экзистенциализма, создал новый тип философского романа и драмы.

Влияние экзистенциализма на мировую литературу XX века проявилось в создании нового типа романа и драмы, родовыми признаками которых являются «смыслоутрата», размывание граней между художественным творчеством и философией, мифотворчество и притчевость. Экзистенциализм дал мощный импульс к развитию таких явлений, как антидрама, философский роман А. Мердок и У. Голдинга, Г. Казака и Г. Носсака, Ф. Дюрренматта и М. Фриша, а также новый роман. Недаром экзистенциализм называют «теоретической базой современного искусства», «адекватным выражением философской ситуации современной эпохи».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.