«Я счастливый парень…»
«Я счастливый парень…»
— Я счастливый парень — дожить до такого времени, когда некогда дыхнуть, когда каждая минута дорога. Знать, что все прошлое вернулось — борьба, труд, участие в стройке, радость победы, горечь поражений. Разве это не счастье? — восклицал Николай Островский в одном из писем к друзьям весной 1935 года, самого счастливого года его короткой героической жизни.
Успех романа быстро ширился. На книгу Островского обратили внимание не только читатели, но и критика. После первых двух небольших статей: И. Зубковского — в бюллетене «Художественная литература» («Книга больших и ярких эмоций») и Г. Любимова — в информационном ежемесячнике «Книга молодежи» («В активе комсомольской литературы») в периодической печати стали все чаще появляться «полнометражные» статьи литературоведов и критиков о необычной творческой судьбе автора и его замечательного романа «Как закалялась сталь».
Молодежные издательства национальных округов и краев страны проявляют интерес к роману нового автора. Один из первых национальных переводов книги выполнили адыгейские писатели Ахмет Хатков и Тембот Керашев. На бурятский язык роман перевел бурятский советский писатель Хоца Намсараев. Роман переводится на белорусский, татарский, коми-пермяцкий, марийский, грузинский и армянский языки.
Летом 1934 года харьковское издательство «Молодой большевик» выпустило роман Островского «Как закалялась сталь» с дополнениями, сделанными автором. В украинском издании замечательные слова Павки о цели и смысле жизни большевика впервые прозвучали так: «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое — только для себя, и чтобы, умирая, смог сказать, что вся жизнь и все силы отданы самому прекрасному в мире — борьбе за общее дело». Но этот вариант текста уже не удовлетворяет требовательного автора. В результате правки в московском массовом издании 1935 года монолог Павла принимает свой окончательный, сегодняшний вид: «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-нибудь трагическая случайность могут прервать ее». Очень скоро эти слова Павла Корчагина, произнесенные на могиле казненных комсомольцев, станут клятвой демократической молодежи многих стран мира.
В том же 1934 году роман «Как закалялась сталь», выпущенный национальным сектором издательства «Молодая гвардия» на польском языке, впервые перешагнул границы родной страны. Работая над польским изданием, автор ввел ряд новых эпизодов. Н. Островский, убежденный интернационалист-ленинец, не однажды говорил и писал, что трудовой народ Польши и России — истинные братья. Олицетворением интернациональной дружбы двух народов выведен в романе помощник механика сахарного завода Шепетовки коммунист — комиссар Тыжицский. Это он на собрании рабочих гневно обрушивается на врагов трудового народа — графа Потоцкого и его прихвостней: «Сколько лет графы Потоцкие, да князья Сангушки на наших горбах катаются? Разве мало среди нас, поляков, рабочих, которых Потоцкий держал в ярме, как русских и украинцев?» Это он закончил свое горячее выступление призывом: «Будет и Польская республика, только Советская, без Потоцких».
Органично и естественно ввел автор в третье издание романа радиотелеграфиста, капрала Снегурко, который занимался коммунистической пропагандой среди солдат польской армии.
Работая над книгой, автор некоторые страницы сокращал, некоторые добавлял, и роман обретал целостность, глубину и законченность.
Таким образом, к началу 1935 года возникло несколько вариантов романа «Как закалялась сталь»: русский, украинский и польский перевод, несколько дополненный автором. Это беспокоит Н. Островского, тем более, что роман пока издается в журнальном варианте. Писатель хочет представить на суд читателей полный авторский вариант своего труда. И хотя воображение и мысли Островского были заняты вторым романом «Рожденные бурей», он решает с помощью редактора издательства «Молодая гвардия» Иды Гориной подготовить полный и окончательный текст «Как закалялась сталь». На титульном листе рукописи появилась надпись: «Печатается по полному тексту рукописи»… 26 июня 1935 года роман был подписан к печати, и вскоре «Молодая гвардия» выпустила первое массовое издание «Как закалялась сталь» тиражом 100 тысяч экземпляров. Но и после такой основательной правки и литературной работы автор не успокоился. В последнее прижизненное издание 1936 года Н. Островский внес еще одиннадцать поправок, написав на рабочем экземпляре: «Безусловно необходимые исправления». Это издание и считается с тех пор единственно полным авторским вариантом романа, который знает почти весь мир.
Отовсюду к автору романа приходит колоссальное количество писем. Н. Островский с помощью постоянного сочинского секретаря А. П. Лазаревой регулярно отвечает читателям. Особенно много писем стало поступать после статьи М. Кольцова «Мужество», опубликованной в «Правде» 17 марта 1935 года. Михаил Кольцов, представив молодого автора самому широкому кругу читателей, писал об Островском: «Разве же он не человек большого таланта и беспредельного мужества? Разве он не герой, не один из тех, кем может гордиться наша страна! И главное — что питало эту мужественную натуру? Что и сейчас поддерживает духовные и физические силы этого человека? Только безграничная любовь к коллективу, к партии, Родине, к великой стройке. Только желание быть ей полезным». Так емко, убедительно и просто раскрыл М. Кольцов суть подвига писателя-коммуниста.
Кто только не пишет автору в эти месяцы счастливого 1935 года: строители, моряки, летчики, школьники, комсомольцы, передовые рабочие, труженики колхозных полей. Герой труда кузнец Н. Бусыгин благодарит писателя за правдивый роман и пишет, что он устроил у себя на дому коллективное чтение книги, тиражей которой уже не хватает для огромной читательской массы. Передовых колхозниц Пашу Ангелину и Марину Гнатенко поражает мужество и героизм Корчагина.
7 июня 1935 года Островский получил письмо от болгарской комсомолки Лилии Кара-Стояновой, как выяснилось позднее, приемной дочери Емельяна Ярославского и его жены, крупного партийного работника Клавдии Ивановны Кирсановой. Лилия писала Островскому:
«…Образы комсомольцев, созданные Вами, — живые люди, близкие нам. Их настойчивость, энтузиазм, неугасимая энергия, преданность нашей партии служат нам, молодым большевикам, примером, каким должен быть комсомол, рожденный революцией… Герой повести Павел Корчагин — тот тип комсомольца, который я хочу выработать в себе, и книга „Как закалялась сталь“ поможет мне в этом…»
Летом 1936 года состоялась встреча Лилии с Николаем Алексеевичем. Они коллеги: Лилия — начинающий журналист. Писатель интересуется родителями гостьи, ее жизнью на Родине. Немало испытаний легло на неокрепшие плечи девушки. В 1923 году в Болгарии вспыхнуло сентябрьское восстание против фашистской диктатуры. Отец Лилии, Александр Кара-Стоянов, врач-коммунист, организатор восстания в городе Ломе, арестован и расстрелян. Брошена в тюрьму и жена коммуниста, Георгица Кара-Стоянова и трое ее детей: дочери Лилия и Елена и совсем крохотный Саша. В 1927 году благодаря хлопотам товарищей из МОПРа — Международной организации помощи борцам революции — дети были переправлены в Советский Союз. Все трое жили в доме Ем. Ярославского.
До начала Отечественной войны Лилия работала в издательстве «Молодая гвардия», затем в «Комсомольской правде». Корреспондентом «Комсомолки» ушла Лилия на фронт, в партизанский отряд А. Ф. Федорова.
С тяжелыми боями отряд А. Ф. Федорова прорывается к белорусскому селу Будищи. Утром снова бой на окраине села. Бесстрашная партизанка Лена Кара-Стоянова [1] сражается храбро: она мстит за отца и мать, за гибель мужа, за страну, ставшую ей второй родиной… В феврале 1943 года погибла, защищая Советскую страну от фашизма, славная дочь болгарского и советского народов, первая болгарская корчагинка, Лилия Кара-Стоянова. Посмертно она была награждена орденом Отечественной войны 2-й степени и медалью «Партизанская слава» 1-й степени.
…В саду звуки быстрых легких шагов, звонкий смех. К писателю Островскому снова идут посетители: молодые строители Сочи, пионеры, парашютистки и среди них рекордсменка по затяжному прыжку Нина Камнева. В скромный домик Островских по Ореховой улице, а потом и в белокаменный дом, подаренный писателю государством, — буквально паломничество. В декабре 1935 года Н. Островский, благодаря упорным хлопотам друзей, переезжает в Москву. Моссовет дал писателю квартиру на улице Горького в доме № 40 (теперь № 14). Письма идут и сюда, в небольшую квартиру писателя, и Н. Островский отвечает на них незамедлительно.
…На дворе январь 1936 года. Ярко светит зимнее солнце. Но в кабинете писателя, как всегда, полумрак. (Больные глаза не выдерживали яркого света.) Опущены тяжелые шелковые шторы, лишь настольная лампочка освещает рабочее место секретаря. На сегодня работа закончена. Сейчас будет прочитана очередная партия писем читателей. Потом Николай Алексеевич будет слушать радио, а может быть придут артисты Радиокомитета, студенты консерватории, композиторы, известные певцы. А пока Антонина Александровна Зыбина (московский секретарь писателя) держит в руках стопку писем.
Автор этого письма — болгарка, живущая в Москве с 1929 года, Татьяна Царвуланова — жена политзаключенного коммуниста Бориса Копчева.
«Дело в том, — писала Т. Царвуланова Островскому, — что я нигде не могу купить Вашу книгу „Как закалялась сталь“, а мне ужасно хочется послать ее мужу, который находится в застенках фашистской Болгарии. Какой будет праздник для них получить эту прекрасную книгу в той обстановке фашистского режима, в которой они находятся! На меня лично Ваша книга произвела неизгладимое впечатление — особенно ее герой Павка Корчагин». Конечно, Николай Алексеевич немедленно отправил экземпляр романа по указанному адресу.
И вот книга советского писателя в камере политзаключенных тюрьмы Стара-Загоры. Главную работу по переводу романа Н. Островского секретарь тюремного партийного бюро, Борис Копчев поручил Ивану Маринскому, хорошо знавшему русский язык. К концу марта 1936 года Маринский закончил перевод романа. Но для того, чтобы книга дошла до каждого заключенного и борца на воле, нужен был «тираж». И политзаключенные, не считаясь со временем и здоровьем, переписывали уже болгарский текст книги как можно в большем количестве экземпляров. Несколько месяцев «печатался» роман советского писателя, и коллектив заключенных жил его событиями, его героями.
Из мрачных камер Стара-Загоры роман, переведенный и размноженный, тайно переправляли в страшные камеры Сливенской тюрьмы, тюрем Плевны, Кырджали и в другие застенки царской Болгарии, и вместе с самодельными «изданиями» романа переходил из одной тюрьмы в другую стойкий комсомолец-ленинец Павка Корчагин.
Весной 1936 года из тюрьмы Стара-Загоры автору романа «Как закалялась сталь» было отправлено письмо, подписанное от имени заключенных Георгием Огняновым. Огнянов извещал писателя, что книга «после долгих мытарств» находится, наконец, в камере 250 заключенных тюрьмы города Стара-Загора. Что он, Огнянов, уже прочел книгу, от которой в восторге, «а товарищ, который сейчас ее читает, ни на момент не отрывается от нее». Далее Г. Огнянов сообщал, что «это высокохудожественное произведение политзаключенные не только будут читать с радостью, как правдивый роман, но будут использовать книгу в практической деятельности как учебник классовой борьбы и пособие для изучения марксизма-ленинизма…» «Скоро будет победа над фашизмом и у нас, и после 12 лет тюрьмы я смогу еще что-нибудь дать пролетарскому освобождению. Коммунистический привет. Г. М. Огнянов. Политзаключенный. Тюрьма Стара-Загора».
Надо ли говорить, как радовали Николая Алексеевича, придавая ему физических и духовных сил, эти теплые отзывы соотечественников и зарубежных читателей о его первом романе.
Борис Копчев — болгарский коммунист, участник восстания 1923 года. В годы второй мировой войны — командир 8-й партизанской зоны. Сейчас Б. Копчев — генерал-лейтенант в отставке. В 1974 году Т. Царвуланова и Борис Копчев, посетив Москву, побывали в музее Н. А. Островского и оставили запись в книге отзывов: «…Павел Корчагин исходил вдоль и поперек стонущую под фашистским игом Болгарию, принимая участие в смелой борьбе нашего народа под знаменем Ленина и Димитрова против болгарских фашистов. Март 1974. Москва».
Около трех лет Николая Островского связывала братская дружба и творческая близость с венгерским писателем-коммунистом Мате Залкой. В огневые годы гражданской войны они были бойцами Первой конной С. М. Буденного. Только… в разное время. Н. Островский — до рокового ранения в августе 1920 года. Мате — с осени того же года. Их сближала кровь, пролитая за Советскую страну, любовь к России. Они должны были стать друзьями и стали ими. Поначалу они познакомились заочно, на страницах журнала «Молодая гвардия», где были одновременно напечатаны первые главы «Как закалялась сталь» и романа Залки «Кометы возвращаются». Позднее Мате Залка вспоминал о знакомстве с Николаем Островским: «Наша первая встреча с Николаем не была знакомством. Это была встреча давно знающих друг друга близких людей, и мы с первого слова как бы продолжали давно начатый и не законченный разговор… Впечатление, которое произвел на меня Островский, можно назвать резко контрастным. И главным образом оно было ободряющим. То, что Николай лежит, что он разбит, не видит и т. д. — все это внешнее. Сущность: это силач, доблестный парень, боец, да в нем все еще чувствуется красноармеец. Он полон жадностью к жизни и любовью к тому, что творится вокруг». Глубоко и верно почувствовал Мате главное в характере друга — силу воли и мужество коммуниста. Потому такой братской привязанностью отвечал ему Николай Островский, делился с Мате творческими планами, интересовался его литературной работой.
Остаток 1935 и половину 1936 года оба друга работали крайне напряженно. Мате писал свой лучший антифашистский и антимилитаристский роман «Добердо», рассказывающий об одном из кровопролитных сражений первой мировой войны на каменистом альпийском плоскогорье Добердо. Н. Островский спешил закончить «Рожденные бурей»: он чувствовал, что жизненных сил у него в обрез.
Летом 1936 года Мате Залка закончил «Добердо» (так и не увидев его изданным) и… осенью внезапно исчез из Москвы.
18 июля 1936 года в Испании вспыхнул фашистский мятеж. Антифашисты многих стран мира поднялись на защиту Испанской республики.
Через несколько месяцев после внезапного исчезновения Мате к Островским пришла В. И. Залка, передать привет от мужа. Как бы между прочим она сказала, что Мате… на Дальнем Востоке.
— Я уверен, что он на Дальнем Юге, — поправил Веру Ивановну Островский. Он, как всегда, был в курсе международных событий и хорошо знал своего друга Мате. На стене рабочей комнаты писателя уже несколько месяцев висела карта Испании, на которой с помощью родных и друзей красными и черными флажками он отмечал ход военных событий в далекой, но не чужой ему стране. Николай Островский чувствовал, а вскоре и точно узнал, что его друг Мате Залка под именем генерала Пауля Лукача с осени 1936 года находится в Испании, командует славной 12-й Интербригадой республиканцев.
…Испания, последние дни декабря 1936 года. Газета объединенной социалистической партии Каталонии «Требалл» со скорбью извещала: «Телеграф принес печальное известие из Советского Союза. Умер пролетарский писатель Николай Островский. „Объединенная социалистическая молодежь“ Каталонии выражает свою искреннюю скорбь советской молодежи по поводу смерти ее друга, борца, писателя, человека, чья прекрасная жизнь была чудесным образцом мужества и воли». Участник боев в Испании, ленинградец Анатолий Вайновский в статье «Корчагинцы на родине Сервантеса» вспоминает: «В 12-ю Интернациональную бригаду генерала Лукача (он же писатель Мате Залка) пришло известие о смерти Николая Островского. Генерал вступил в круг танкистов, молча обвел взглядом их лица, пристально всматриваясь в окружающих его людей. Вынул из кармана газету „Требалл“ и прочел: „Умер пролетарский писатель Николай Островский“… Он снял головной убор, мы последовали его примеру. Генерал Лукач долго рассказывал своим соратникам по борьбе о дружбе и встречах с писателем-борцом. Островского генерал хорошо знал и по-братски горячо любил».
Через несколько дней, 31 декабря 1936 года, 12 танкистам-корчагинцам были присвоены звания Героев Советского Союза. И тут, среди республиканцев Испании, лучшие из лучших были корчагинцами!
А. Вайновский прислал в музей писателя потрепанный, обгоревший томик романа Островского, начинающийся с 23-й страницы, с припиской: «Эту книгу я нашел в полуобгорелом танке, который был прислан советским народом для борьбы с фашизмом Испании. Ее читали наши танкисты и бойцы 12-й Интербригады генерала Лукача — Мате Залки, друга Островского».
После поражения Испанской республики, в условиях фашистской диктатуры генерала Франко, роман Н. Островского как большевистский и потому крайне опасный не издавался в Испании без малого сорок лет! Однако демократическая молодежь страны раздобывала и читала роман Островского. Отдельные группы испанской молодежи, которые посещали Советский Союз, непременно приходили в сочинский или московский музей любимого писателя и, рискуя навлечь на себя неприятности, оставляли горячие, полные уважения строки в книге отзывов посетителей: «Книга „Как закалялась сталь“ была одной из первых прочитанных мною на русском языке. Это поэма борьбы и победы, песня жизни юноши, которого смерть не могла победить. Он навсегда останется в памяти коммунистической молодежи всех стран как образец, как пример руководителя добровольных отрядов в борьбе за лучшие идеалы человечества, за победу коммунизма. В будущей демократической Испании мы воздвигнем памятник этому прекрасному сыну рабочего класса и русской революции». Запись относится к середине 50-х годов.
В 1972 году, 40 лет спустя после выхода «Как закалялась сталь» в Советском Союзе, барселонское издательство «Akal» впервые выпустило на испанском языке роман Н. Островского.
«Я считаю, — писал испанец Хуан Марсена в 1975 году, прочитав два раза роман „Как закалялась сталь“, — что это настольная книга молодых людей всего мира, особенно молодых рабочих, так как у многих из них жизнь складывается подобно жизни Павла Корчагина. Многих из нас уже с 16—17-летнего возраста преследовали власти, уже не говоря о тысячах замученных и убитых. На вашей великой родине было много Корчагиных, есть они у всех народов. Ваш товарищ Хуан Марсена». Небольшое письмо, но сколько в нем боли и горя, накопленных годами фашистского режима в родной стране.
Поздней осенью 1935 года Н. Островского в Сочи навестила чешская рабочая делегация, приехавшая на празднование Октября. Писателю было радостно узнать, что многие из гостей, знавшие русский язык, уже прочитали роман «Как закалялась сталь».
Был среди чехов человек, который прочел роман Островского раньше многих соотечественников. Это был журналист Юлиус Фучик, человек одного поколения и одних убеждений с Николаем Островским. В 1935 году Фучик в третий раз побывал в СССР.
Находясь в Ташкенте, Фучик ранним утром пришел в номер советского журналиста Бориса Лихарева. Юлиус был взволнован:
— Я не спал всю ночь, — сказал он, — читал советскую книгу. Такая книга не даст заснуть никому, пока ее не дочитаешь.
— Что же это за книга?
— Это роман «Как закалялась сталь», — ответил Юлиус. — И знаешь, что мне стало ясно: коммунисту ничего не страшно, вот вывод из книги, вот итог жизни автора.
В годы второй мировой войны «бесстрашный Юлек» доказал, что коммунисту действительно ничего не страшно. Во время гитлеровской оккупации Чехословакии Фучик участвует в движении Сопротивления, редактирует подпольную коммунистическую газету «Руде право». В тюрьме Панкрац Юлиус Фучик, как истинный коммунист-корчагинец, не падает духом и создает свой знаменитый «Репортаж с петлей на шее»…
В годы прошедшей войны кадровый офицер чехословацкой армии Людвиг Свобода не раз слышал от солдат и офицеров о поднимающем боевой дух романа советского писателя Николая Островского. Как только представилась возможность, генерал прочел «Как закалялась сталь». В первые же годы после победы Президент Чехословакии Людвиг Свобода побывал в сочинском Доме-музее писателя, с глубоким волнением осмотрел экспозицию. В 1971 году сотрудники сочинского музея отослали Л. Свободе экземпляр нового издания романа «Как закалялась сталь» и вскоре получили письмо из Праги от Президента ЧССР.
«Книгу, „Как закалялась сталь“ я читал вскоре после войны, — писал Л. Свобода. — Она произвела на меня очень сильное впечатление, углубленное тем, что я лично в течение Великой Отечественной войны был свидетелем бесчисленных примеров самого высокого личного мужества и самоотверженности советских людей. В Павле Корчагине я видел источник всех этих качеств, выкованных в непримиримой революционной борьбе… Образ Павла Корчагина и ряд других действующих лиц, созданных в этом произведении, являются и сейчас вдохновляющим примером прежде всего для молодежи, примером моральной чистоты, мужества и твердой воли преодолевать все препятствия.
Генерал Л. Свобода».
С 1936 года и по сей день роман «Как закалялась сталь» регулярно выходит в различных издательствах Чехословакии и остается для чешской молодежи любимым произведением советской прозы. Одно только молодежное издательство «Млада фронта» выпустило 17 изданий книги Николая Островского.
…В доме Островских снова приятная новость: Литературное агентство Советского Союза и редактор журнала «Интернациональная литература» С. С. Динамов сообщают писателю, что его роман-первенец переводится на французский, немецкий и английский языки. Правда, из финансовых соображений роман будет несколько сокращен и его английское название «The making of a hero» на русский язык переводится как «Становление героя». Островский телеграфирует сотруднику Литературного агентства Д. А. Уманскому: «Согласен назвать английское издание романа „Становление героя“. Пусть упомянут где-нибудь и русское название». Роман был издан в Англии и почти одновременно в США. На выход книги в Соединенных Штатах сразу откликнулась рабочая американская газета «Дейли уоркер». «Торжествующий гуманизм является самой замечательной особенностью книги, и именно этот гуманизм, эта воля к жизни, стремление жить полно, целеустремленно, творить на пользу собратьям по труду — является, может быть, самым драгоценным плодом пролетарской революции».
Конечно, в капиталистической стране ожидать широкого распространения книги Николая Островского не приходится. Эту мысль подтверждает и старый друг Советского Союза, английский писатель Джек Линдсей.
Отвечая автору этих строк на вопрос: «Как живется сейчас Павке в Англии?», Джек Линдсей начинает письмо с воспоминаний. Он пишет: «Я прочел, „Как закалялась сталь“ в конце 30-х годов. Это были дни гражданской войны в Испании, время, когда над нами витала мрачная тень приближающейся второй мировой войны. Увлеченно работая над моими историческими произведениями в соответствии с серьезными проблемами, стоящими перед нами, писателями, я находил бесконечный стимул и одобрение в произведениях советских писателей. Среди советских книг, которые мне удалось достать, был роман Николая Островского, который особенно тронул меня своей непосредственностью в изображении русской революции и характеров героев: книгу автор прочувствовал и пережил сердцем, но в ней одновременно я увидел и мастерство автора как писателя». Далее Линдсей радуется тому, что роман Островского и в наше время остался «ключевой книгой» для советской молодежи, и с грустью замечает: «Я хотел бы добавить в письме, что эта книга широко известна здесь, но боюсь, что это не так. В моей стране Островский страдает наравне с другими советскими писателями».
И все же II. Островский известен в Англии и сейчас. Передовая молодежь страны интересуется судьбой Павки Корчагина, уважает его мужественных друзей, боевых комсомольцев 20-х годов. В этом ей помогает московское издательство «Прогресс», издающее книги советских писателей на многих языках народов мира. У меня в руках письмо английской девушки Джин Ро. Она только что закончила читать «Как закалялась сталь» и спешит поделиться своими впечатлениями: «Это одна из самых интересных и вдохновляющих книг, прочитанных мною. Мы считаем, что эта книга вдохновила бы многих юношей и девушек, принимающих участие в борьбе за социализм в Англии, но отсутствие достаточного количества экземпляров значительно уменьшает число ее читателей. В ближайшее время книгу нужно переиздать», — советует молодая читательница издательству «Прогресс».
Англичанин Питер Лоу считает, что «Как закалялась сталь» — выдающееся произведение: «Описание первых организаций комсомола сделано просто великолепно. Книга, „Как закалялась сталь“ должна быть прочитана наибольшим числом людей», — к такому выводу приходит автор письма.
А вот горячие, взволнованные строки из письма английского комсомольца, жителя города Шеффилда, Дэвида Смита: «До двух часов я с восторгом читал книгу Николая Островского „Как закалялась сталь“. Я безмерно потрясен. Никогда еще до этого я не знал, что мог быть человек такого мужества, как Павел Корчагин, который, будучи разбит параличом и слепотой, мог подняться над своей болезнью и встать в строй, сделать свою жизнь полезной. Это действительно советский человек… Он борется с силами реакции, антисоветскими элементами, кулаками и белогвардейцами. Эта книга — оружие для всех борцов за свободу. Я член Коммунистического союза молодежи Англии. Книга Островского призывает бороться за социализм и в моей стране, и я страстно хочу учиться у людей на их опыте. Эта книга дает богатую пищу для размышлений».
…Билет Коммунистического союза молодежи Англии. На его обложке изображен земной шар, по сторонам которого стоят юноша и девушка. Чуть пониже надпись: «За социализм, за мир». А еще ниже — слова клятвы Павки Корчагина: «Самое дорогое у человека — это жизнь…» Нет, недаром писатель так упорно искал и оттачивал главную мысль клятвы Павки о смысле жизни большевика. Он словно знал, что эти простые, идущие от сердца слова и мысли юного революционера станут для многих борцов за счастье народное маяком, лучом, освещающим им путь борьбы, путь надежды… Есть, есть верные друзья у Павки Корчагина и на туманных берегах Альбиона!
Несмотря на творческую занятость, Николай Островский не забывает о намеченной им обширной программе самообразования. Сегодня у Николая Алексеевича заканчивается «французский день». Антонина Александровна уже прочитала ему «Человеческую комедию» и «Шагреневую кожу» Бальзака, писателя, которого Островский особенно уважал не только за громадный талант и понимание души человеческой, но и за большое трудолюбие. Знаком Островский и с романами Ромена Роллана «Кола Брюньон» и «Жан Кристоф». Теперь он просит секретаря прочесть биографию великого писателя.
…«Родился первого января 1866 года, — задумчиво повторяет за секретарем Николай Алексеевич. — Значит, ему недавно исполнилось семьдесят лет… Счастливый человек, дожил до такого возраста и полон творческих сил. Мне бы еще только пять лет, тогда бы я написал, „Детство Павки Корчагина“, третью книгу, „Как закалялась сталь“… Вот что. Я пошлю Ромену Роллану письмо, ведь он мне как старший брат, как учитель… Берите карандаш, товарищ Тоня, будем писать во Францию».
И Островский диктует секретарю письмо к Ромену Роллану. Заканчивает он так: «Крепко сжимаю Ваши руки, дорогой наш друг, от имени молодых бойцов и строителей — сынов рабочего класса — приношу Вам искренние пожелания и поздравления в день 70-летнего юбилея… Пусть и впредь Ваш голос звучит столь же страстно, призывая к борьбе за освобождение человечества».
Первого мая 1936 года Николай Островский получил ответ от Ромена Роллана. По содержанию письма было ясно, что писатель знаком с романом «Как закалялась сталь», хотя полного перевода на французский язык тогда еще не было.
«Дорогой друг Николай Островский!
Не многие проявления симпатии тронули меня так, как тронуло то, которое последовало от Вас, потому что Ваше имя для меня — синоним редчайшего и чистейшего нравственного мужества. Я восхищаюсь Вами с любовью и восторгом, — писал Р. Роллан. — Будьте уверены, что если Вы в Вашей жизни и знали мрачные дни, Ваша жизнь есть и будет светочем для многих тысяч людей. Вы останетесь для мира благородным, возвышающим примером победы духа над коварством личной судьбы. Вы стали единым целым с Вашим великим освобожденным и воскресшим народом. Вы сделали своей его мощную радость и его неудержимый порыв. Вы — в нем, он — в Вас. Горячо жму руку.
Ваш друг Ромен Роллан».
Подпись «Ваш друг Ромен Роллан» не была лишь данью вежливости. Французский писатель, всего на восемь лет переживший советского собрата по перу, немало сделал для пропаганды замечательного романа «Как закалялась сталь».
Еще в конце 1936 года французские читатели коммунистической газеты «Юманите» познакомились с отдельными главами романа Николая Островского. Прочел избранные места романа и молодой профессор, преподаватель эстетики и философии Дьепского лицея, коммунист Валентин Фельдман. Прочел и загорелся благородной идеей: он должен перевести весь роман для французского народа, для молодежи страны. В этом он видел свой долг коммуниста, воспитателя юношества.
В 1937 году переведенная Фельдманом книга советского писателя была издана. Предисловие к ней согласился дать уже знакомый с творчеством Н. Островского Ромен Роллан. «…Все в Островском, — писал Р. Роллан в предисловии, — пламя действия и борьбы; и чем теснее мрак и смерть обступали его, тем больше росло и ширилось пламя… Он разрабатывал планы восстания в далеких краях, командовал армией, громил фашистские банды Франко… Он видел приближение мировой революции и прокладывал ей дорогу».
В 30-е годы Ромен Роллан выписывал советскую газету «Комсомольская правда», поддерживал с газетой контакт. По просьбе «Комсомолки» Ромен Роллан написал статью «Счастье Островского», которая была опубликована в газете 6 июля 1937 года. Эта статья в несколько расширенном виде и стала потом предисловием к первому французскому изданию романа в переводе В. Фельдмана. В мае 1939 года в мексиканском журнале «Ruta» («Рута») Ромен Роллан первый рассказал читателям Мексики о замечательном сыне Советского Союза Николае Островском. Р. Роллан писал: «Величайшие творения искусства эпохи революции — это рожденные ею люди… В будущем эти люди станут вдохновителями и героями эпических и романтических песен — жатвой обильных лет, для которых время революции было суровым предвестьем. Н. Островский — один из таких людей, гимнов кипучей жизни и героизма». Предвидение Р. Роллана подтверждено самой жизнью. Рожденные и вскормленные революцией Николай Островский и его герои не забыты благодарными потомками.
Скромный тираж романа Островского в переводе Фельдмана разошелся быстро: книгу ждали, она была нужна.
Когда немецкие фашисты вторглись во Францию, в стране поднялось мощное, как девятый вал, движение Сопротивления. В. Фельдман — активный участник Сопротивления, командир батальона франтиреров (вольных стрелков), сотрудник подпольной демократической газеты «Ла верите» («Правда»). Гитлеровцы арестовали его в феврале 1942 года в Руане. Позже его переводят в Париж, в тюрьму гестапо. Палачи ничего не добились от заклепанного-коммуниста. Измученный допросами и пытками, Валентин никого не выдал.
«Мне суждено погибнуть, это я чувствую, но книга, мною переведенная, останется и будет служить моим бойцам, моему народу», — думал Фельдман. В углу камеры он нашел большой гвоздь и нацарапал на стене: «Все самое прекрасное в моей жизни — это моя смерть».
Ранним утром 27 июля 1942 года, когда солнце только вставало над горой Мон-Валерьен, ушел из жизни коммунист-корчагинец Валентин Фельдман. Но книга, им переведенная, живет на земле Франции.
В 1945 году роман «Как закалялась сталь» в новом издании, но в переводе Фельдмана и с предисловием Ромена Роллана уже открыто появился на полках книжных магазинов городов Франции, и Павка Корчагин снова увидел свет солнца и улыбку друзей.
К 40-летию Великого Октября в 1958 году «Клуб друзей прогрессивной книги», возникший во Франции после победы над фашизмом, выпустил красиво оформленный двухтомник Н. Островского с предисловием Р. Роллана и послесловием Анны Караваевой.
В последующие годы книга переиздавалась во Франции не один раз и всегда находила и находит своих читателей.
…Совершенно неожиданно в начале осени 1936 года Николай Островский получил экземпляр романа в переводе на… японский язык. Удивленный и обрадованный писатель спешит поделиться новостью с А. Караваевой: «Вчера получил, „Как закалялась сталь“ на японском языке, издано в Токио издательством, „Наука“. Жаль, что ничего не поймешь в иероглифах». И дальше: «Теперь „Как закалялась сталь“ за рубежом выходит в следующих странах: в Англии, Франции — в издании „Эдисион Сосиаль Интернациональ“, в Голландии, Чехословакии и Японии. В Нью-Йорке „Как закалялась сталь“ печатается в ежедневной газете».
Японский экземпляр романа, присланный писателю, интересен в двух отношениях. Во-первых, постановление правительства о награждении Н. Островского орденом Ленина (1 октября 1935 года) и предисловие Председателя Всеукраинского ЦИК Г. И. Петровского к первому изданию романа были даны по-русски. И, во-вторых, Н. Островский получил всего лишь сигнальный экземпляр романа.
Тираж книги как крайне «опасной» для милитаристской Японии был сразу уничтожен, удалось продать лишь несколько экземпляров романа. Как известно, во второй половине 30-х годов Япония усиленно готовилась к войне, и самураи, ненависть которых к Советской стране всячески разжигалась, не должны были даже видеть эту «красную» книгу, воспевающую свободу, братство народов мира. Однако вскоре после войны книга стала снова тайно распространяться среди молодежи Японии. Многие из прочитавших книгу, кто на русском языке, кто в английском переводе, подобно молодым читателям других стран, выписывали в записные книжки и дневники полюбившиеся места из романа и, конечно, клятву-монолог Павла Корчагина.
В 1950 году и сразу — в 1951 «Как закалялась сталь» была переведена в Японии. И с тех пор почти каждый год роман Островского выпускает то или иное прогрессивное издательство Японии.
Интерес японских читателей к Павлу Корчагину растет год от года. В книжных магазинах книга не залеживается, в библиотеках — не стоит на стеллажах…
В 1973 году в Японии был образован «Комитет содействия переводам и изданию советской литературы», и вслед за этим в японской прессе было объявлено о подготовке к печати большой книжной серии «Мировая революционная литература». Открылась серия в 1975 году романом «Как закалялась сталь» (переводчик Ёкота Мидзуо). После выхода нескольких книг этой серии критика отмечала, что среди «рекордсменов» — советских книг, переведенных и вышедших в Японии в 70-е годы от шести до 23 раз, на первых местах стоят «Тихий Дон» Шолохова, «Молодая гвардия» Фадеева и «Как закалялась сталь» Н. Островского — роман издан в Японии двадцать три раза!
Газета японских коммунистов «Акахата» («Красное знамя») недавно писала о романе Островского, что он является «шедевром пролетарской литературы и пользуется ныне огромной любовью читателей во всем мире». В этих словах нет преувеличения.
…В Шепетовский музей Н. Островского осенью 1973 года пришло интересное письмо из Японии. Японская писательница Киоко Сато сообщала, что она перевела на родной язык пьесу советских авторов Б. Равенских и М. Анчарова «Драматическая песня»[2] и что в одном из токийских театров пьеса готовится к постановке.
Японский театр не остался равнодушным к роману, обошедшему почти весь мир. С того времени «Драматическая песня» нередко идет на сценах японских театров, пользуясь постоянным успехом у зрителей.
…Здоровье Николая Алексеевича неуклонно ухудшалось, но он работал, он спешил… А письма от читателей все шли и шли… Вот строки из письма заведующей библиотекой села Левково Пушкинского района Московской области Гореловой: «…сильный мороз и вьюга. Иду в библиотеку и не могу понять, в чем дело: у моей библиотеки стоит несколько саней с лошадьми. Оказывается, это колхозники из разных деревень приехали за книгой „Как закалялась сталь“».
…Чувствуя огромный резонанс романа, Островский начинает по-иному оценивать свой труд «по истории комсомола», каким раньше он считал свою повесть. В мае 1935 года он пишет Анне Караваевой: «Я только теперь ощущаю со всей силой то хорошее, что разбудила книга в молодых умах». Да, роман разбудил много хорошего и светлого в умах и душах читателей. Книга стала необходимой, как учебник жизни, воспитания нового человека, только не сухой и педантичный, а полный живых, волнующих, запоминающихся человеческих образов и характеров. Автор понимал это и потому был счастлив.