XX в.

В данный период времени наблюдался интенсивный рост количества феминитивов. Появление неологизмов было связано с женскими движениями и более активным участием женщин в общественно-политической жизни. Они стали работать наравне с мужчинами, что привело к возникновению «принудительных» составных и аффиксально-производных наименований лиц женского пола.

В XX в. появилось еще большее количество феминитивов, некоторые из них были изменены в соответствии с современными правилами словообразования женских форм. Ср.: филологичка ? филологиня. Русский язык стал пополняться немалым количеством производных феминитивов, что свидетельствует о его мощном словообразовательном потенциале: адвокатесса, большевичка, журналистка, заместительница, конторщица, манифестантка, ораторша, представительница, тюремщица, филологичка, шашистка, эсерка и др.

Именно в этот период многие маскулинитивы стали употребляться как слова общего рода. Например, такие слова как «врач», «хирург» или «кандидат» употреблялись в отношении мужчин и женщин, поскольку для квалифицированных и общественно-полезных профессий утверждался именно мужской род, когда как в другое время слова женского рода употреблялись в просторечии: «врачиха», «хирургичка»/«хирургиня», «кандидатка» – они несли сниженную оценку (Одна молодая хирургичка – Анжелина, точно это говорила, но её самое подозревали, что она добивается Льва для себя. – А. И. Солженицын, «Раковый корпус»).

После революции 1917 г. положение женщины в обществе значительно менялось. В первой Советской конституции 1918 г. существовал акт, предоставляющий женщинам и мужчинам равные права – это способствовало появлению большого количества феминитивов, относящихся к общественно-политической лексике: агентка, женорганизаторша, контролёрша, кустарка, мылоделочница, националка, организаторша, провокаторша, пропагандистка, связистка, селькорка, скотоводка, слесариха, стипендиантка, токариха, радиослушательница, трактористка, ярлычница и др.

Для 1920-х гг. характерно появление феминитивов по профессиональной деятельности, образованных суффиксальным способом, например: комбедовка, комиссарка, ленточница, машинистка, председательница, талонщица, чашечница, челночница. Феминитивов стало настолько много, что в некоторых местах можно было встретить употребление разных форм: буржуазка – буржуйка, контролёрка – контролёрша, кустарка – кустарница, санитарка – санитарница (Оглянувшись, я снова целую её. И тут меня выгоняет санитарка. Как много мы с Галкой сказали друг другу за эти несколько минут! – В. Аксенов, «Юность»).

В период Великой Отечественной войны появился ряд новых наименований женщин: автоматчица, зенитчица, радистка, танкистка, шифровальщица (Работали все – включая больных, телефонисток и радисток – безупречно. — В. В. Вишневский, «Дневники военных лет»). По окончании войны возник неофеминитив «ветеранка», обозначающий женщину, полностью прошедшую войну, а также опытную воительницу.

Наряду с тенденцией назвать женщину отдельным словом для отражения реалий, использовалась и старая «тенденция» – именовать лицо женского пола словом мужского рода (в качестве общего рода). К таким словам относились высококвалифицированные профессии. Особенно часто подобный тип наименований использовался для обозначения женщины за рубежом (В Идаго (Сев. Амер.) в парламенте только один депутат женщина. – «Женский вестник», 1906 г.). Во многом это объяснялось различиями в возможностях женщин и мужчин (существовали виды деятельности, в которых женщины не принимали участие и, следовательно, не происходило образование коррелятивных пар: мясник, кузнец, кучер и др.), а также затруднительным словообразованием от многих наименований лиц мужского пола: борец, гравер, милиционер и др. Зачастую прибегали к использованию продуктивных суффиксов – «-к (а)» и «-ш (а)», причём второй носит пренебрежительный характер из-за устаревшей функции: показать жену по деятельности мужа (губернаторша, министрша, президентша). Подобного рода практика привела к тому, что слова мужского рода начали употребляться и тогда, когда были коррелятивные пары. Чаще всего со словами-связками «девушка», «женщина», «работница» (Автомобиль отважной спортсменки, первой русской женщины-шофера, был засыпан цветами. – «Русское слово», 1910 г.). В дальнейшем слова мужского рода употреблялись без подобного сопровождения (За 6 дней, которые я была народным заседателем, я много увидела и услышала. – «Женский журнал», 1928 г.). Важным следствием распространения данной тенденции было то, что прилагательные, причастия и глаголы в женском роде стали употребляться вместе с наименованиями мужского рода (Директор ФИПИ приняла участие во всероссийском совещании с руководителями РЦОИ. – «ФИПИ», 2017 г.). Эта практика прочно вошла в русский язык еще с 60-х годов.

В 80-е годы вновь возникла потребность наименования деятельности женщины, связанная с реалиями и событиями того времени. Появлялись новые феминитивы: авиаугонщица (женщина, угнавшая самолет), сталинистка (приверженка идеологии И. В. Сталина), правозащитница, демагогша (И опять-таки ? кто мог предположить, что приятельница Руси, бывшая эсерка, превратилась за эти годы в правоверную сталинистку. ? Л. Р. Кабо, «Ровесники Октября»). Женщину, занятую драматургией, назвали экзотическим «драматургессой», раджа-йогой – «йогиней», а очерками – «очеркессой» (или «очеркисткой»).

В последние годы прошлого века появилось большое количество феминитивов, употребляемых чаще всего в разговорной речи или СМИ: айтишница, дилерша, уфологша, букерша, фотомодель (Он был всё-таки старого покроя и не представлял: как можно любить, к примеру, фотомодель, брокершу, дилершу, феминистку, – всю эту путану-мутану – если бы даже удалось до них возвыситься?! – В. Г. Распутин, «Новая профессия»).