Памятник Пушкину

Памятник Пушкину

Из вольных мысли сфер к нам ветер потянул

В мир душный чувств немых и дум, объятых тайной;

В честь слова на Руси, как колокола гул,

Пронесся к торжеству призыв необычайный.

И рады были мы увидеть лик певца,

В ком духа русского живут краса и сила;

Великолепная фигура мертвеца

Нас, жизнь влачащих, оживила.

Теперь узнал я всё, что там произошло.

Хоть не было меня на празднике народном,

Но сердцем был я с тем, кто честно и светло,

Кто речью смелою и разумом свободным

Поэту памятник почтил в стенах Москвы;

И пусть бы он в толпе хвалы не вызвал шумной,

Лишь был привета бы достоин этой умной,

К нему склоненной головы.

Но кончен праздник… Что ж! гость пушкинского пира

В грязь жизни нашей вновь ужель сойти готов?

Мне дело не до них, детей суровых мира,

Сказавших напрямик, что им не до стихов,

Пока есть на земле бедняк, просящий хлеба.

Так пахарь-труженик, желающий дождя,

Не станет петь, в пыли за плугом вслед идя,

Красу безоблачного неба.

Я спрашиваю вас, ценители искусств:

Откройтесь же и вы, как те, без отговорок,

Вот ты хоть, например, отборных полный чувств,

В ком тонкий вкус развит, кому так Пушкин дорог;

Ты, в ком рождают пыл возвышенной мечты

Стихи и музыка, статуя и картина, —

Но до седых волос лишь в чести гражданина

Не усмотревший красоты.

Или вот ты еще… Но вас теперь так много,

Нас поучающих прекрасному писак!

Вы совесть, родину, науку, власть и Бога

Кладете под перо, и пишете вы так,

Как удержал бы стыд писать порою прошлой…

Но наш читатель добр; он уж давно привык,

Чтобы язык родной, чтоб Пушкина язык

Звучал так подло и так пошло.

Вы все, в ком так любовь к отечеству сильна,

Любовь, которая всё лучшее в нем губит, —

И хочется сказать, что в наши времена

Тот – честный человек, кто родину не любит.

И ты особенно, кем дышит клевета

И чья такая ж роль в событьях светлых мира,

Как рядом с действием высоким у Шекспира

Роль злая мрачного шута…

О, докажите же, рассеяв все сомненья,

Что славный тризны день в вас вызвал честь и стыд!

И смолкнут голоса укора и презренья,

И будет старый грех отпущен и забыт…

Но если низкая еще вас гложет злоба

И миг раскаянья исчезнул без следа, —

Пусть вас народная преследует вражда,

Вражда без устали до гроба!

Близ Фрейбурга, в Швейцарии

Июль 1880