«Руслан н Людмила»
«Руслан н Людмила»
Внедренное в наше сознание общеобразовательной школой, да и вообще всей советской системой всеобуча понимание фольклора как явления исключительно низовой, устной, или крестьянской, деревенской культуры основательно обеднило наше представление о фольклорных источниках литературного творчества. До сих пор народными считаются в основном сказочные, фантастические или волшебные сюжеты, причем их носителями, по определению, должны быть допотопные полуграмотные старики или ветхозаветные старушки, этакие безымянные сказители и сказительницы былинных эпосов и заветных сказок. Имена только очень немногих из них становились достоянием истории. Так, известное нам с детства имя Арины Родионовны Яковлевой, няни Пушкина, многие рассказы и сказки которой, по признанию самого поэта, стали сюжетной основой его литературных произведений, является редчайшим исключением. В основном же все фабулы художественных произведений считаются плодами творческой фантазии их авторов.
Между тем лучшие образцы петербургских литературных текстов первой половины XIX века доказывают совершенно обратное. Они расширяют рамки существования фольклора как такового, выводят его из тесных границ провинциального бытия и вписывают в городские условия петербургской жизни. Причем происходит это одновременно с включением самого Петербурга в ткань художественного повествования. Особенно ярко это проявилось в творчестве Пушкина. Его интерес к городскому фольклору, похоже, совпал с общим повышенным, обостренным вниманием к традиционному былинному, сказочному эпосу. Так или иначе, существует несколько легенд о том, как возник образ волшебного дуба из ранней поэмы Пушкина «Руслан и Людмила».
По одной из них, это был результат неизгладимых впечатлений от поездки Пушкина на Острова. Особенно поразил впечатлительного юного поэта старинный развесистый дуб на Каменном острове, посаженный будто бы еще самим Петром I. По другой легенде, образ дуба навеян посещением Суйды — родового имения прадеда Пушкина Абрама Петровича Ганнибала. Об этом мы уже говорили выше.
Есть и другая легенда о рождении сюжета «Руслана и Людмилы». Легенда связана с посещением поэтом Старого Петергофа. Сегодня понятие Старый Петергоф представляет собой не более чем топонимическую реликвию, зафиксированную в названии железнодорожной станции и в обиходном имени одного из жилых районов современного Петродворца. Наряду с его другими районами, известными в фольклоре как «Заячий ремиз», или «Седьмой военный городок». Но в свое время именно отсюда начинался всемирно известный город фонтанов. Здесь, на территории современного Старого Петергофа, в 1705 году построили так называемые «попутные хоромы» для кратковременного отдыха Петра I во время его частых поездок на строительство Кронштадта.
Сегодня Старый Петергоф растворяется в застройке «большого Петродворца». Между тем среди жителей этого района бытует удивительная легенда о необыкновенном валуне, с незапамятных времен намертво вросшем в землю Старого Петергофа. В свое время какой-то неизвестный умелец превратил памятник ледникового периода в человеческую голову — некий символ вечной мудрости и невозмутимого покоя. В народе голова получила несколько прозвищ, в том числе «Голова», «Старик», «Адам». Как утверждают обыватели, голова постепенно уходит в землю, становится все меньше и меньше, но происходит это так неуловимо медленно, а голова столь велика, что жители полны несокрушимой уверенности, что их городу ничто не угрожает, пока чудесная скульптура видна над поверхностью земли.
Говорят, около легендарной головы и родился замысел пушкинской поэмы. Впрочем, посещение Петергофа могло произойти не раньше, чем Пушкин покинул Лицей, а между тем, если верить лицейским преданиям, «Руслана и Людмилу» Пушкин задумал еще в Лицее. Есть легенда о том, что на стене лицейского карцера долгое время сохранялись несколько строф из этой поэмы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.