2. «Поэма о Магнитострое»

2. «Поэма о Магнитострое»

Станислав Ришард Стандэ (1897—1937 гг.) — революционный поэт Польши. Он впервые появился на литературном поприще в начале двадцатых годов и выступил совместно с Владиславом Броневским — крупнейшим представителем польской революционной поэзии. В сборнике «Три залпа» они декларировали свое стремление служить поэтическим словом борьбе пролетариата за новый, справедливый, общественный строй.

Первая книжка стихов Станислава Стандэ «Молоты» вышла в 1921 году. За революционные убеждения его преследовали в панской Польше, и он вынужден был эмигрировать в СССР. В нашей стране поэт много ездил, изучал жизнь советского народа. Он побывал на юге и написал стихотворение «По дороге на Днепрострой», посетил Урал и создал «Поэму о Магнитострое». Стандэ занимался переводами на родной язык стихов Н. Асеева, Э. Багрицкого, Н. Тихонова и других поэтов.

Ныне имя польского поэта, как и его «Поэма о Магнитострое», почти забыты. А когда берешь в руки эту книгу, выпущенную в 1933 году в переводе с польского Александра Ромма, невольно переносишься в годы бурного строительства на Урале. Романтика тех лет, размах шагов саженьих широко предстают глазам читателя «Поэмы о Магнитострое».

Оригинально оформление книги. На белом поле красное заглавие, разбитое на две строки — по горизонтали и вертикали, изображение плиты с барельефом Ленина, отлитой из первого чугуна гиганта советской индустрии — Магнитогорского металлургического комбината. Уже внешний облик книги создает у читателя определенное настроение. Портреты ударников стройки с мужественными, чуть суровыми лицами, индустриальные пейзажи и фотографии, запечатлевшие бытовые моменты, разбросанные в книге, — все это зрительно дополняет картину гигантского строительства на реке Урал, придает документальность и убедительность поэтической летописи Станислава Стандэ.

Чтобы написать «Поэму о Магнитострое», мало было увидеть размах стройки, вглядеться в лица строителей запомнить в беседе с ними характерные фразы и слова, надо было еще глубоко и серьезно изучить историю края как бы представить ее в разрезе — от далекого прошлого до наших дней. И перед читателем зримо встают картины вольницы Пугачева, гулявшей по здешним степям и долинам, Урал Демидовых и Урквартов, зарево революционного пожара, полыхнувшее здесь в Октябре 1917 г., кровопролитье Дутова в гражданскую войну.

Степь пустая,

                    тебя разносил

                                          буран,

на твоих угорьях

                          учился летать —

и стоял угрюмый,

                           разложистый Урал,

и стояла

              гора

                      Атач.

Только Дутов

                     гулял

                              по степи гулевой,

штыками

              железо ее

                              разгрызал,

да носился в степи

                             удалой верховой,

красный партизан{108}.

Автор сочувствует России, на которую обрушились разруху и голод. Стандэ ясно представил небывалый трудовой подъем в годы первой пятилетки, ознаменовавшейся началом строительства индустриальных гигантов

Обложка книги С. Стандэ.

Пришли эти люди со всех сторон,

с востока и запада, с севера и юга,

принесли кирку и лопату, и лом —

днем и ночью впрягаются в работу упругую.

Стальными челюстями экскаваторного рта

вгрызались они в эту девственную почву,

поделили работу: ты — здесь, ты — там.

Нашей победы — партия хочет{109}.

Глубокое проникновение в историю края помогло поэту выбрать наиболее яркие художественные детали, сделать правильные обобщения, увидеть подлинный размах и перспективу гигантской стройки у горы Атач, как огромнейшей школы перековки людей, освобождения их от груза прошлого и воспитания совершенно нового человека — строителя социализма.

Ибо вправду были трудности — да где же их нету?

Шутка ли — строительство в голой степи?..

И в бараках было тесно, и не было света,

и были в бараках грязь и клопы.

И за все приходилось отчаянно драться —

за машины, за бревна, за кирпич, за бетон, —

чтобы новая жизнь начала пробиваться

там, где прежде цари задавали тон…

       Приходилось таскать на себе руками

       части машин и моторов, котлов…

       Только тот не дрогнул, кто тверд, как камень,

       остался лишь тот, кто на все готов.

       Осталось — твердое, стальное поколенье,

       что успели уже выходить большевики,

       да старая гвардия, чей вождь был Ленин, —

       товарищи, ходившие на белых в штыки{110}.

В «Поэме о Магнитострое» вкраплены подлинные документы — цитаты из статей В. И. Ленина о разгроме Колчака и задачах рабоче-крестьянской власти, выдержки из буржуазных газет, кончавших о провале большевистских планов и называвших создание Урало-Кузбасса — бредом. В произведении использованы письма рабочих и инженеров Магнитостроя, приводятся их социалистические обязательства, а также многочисленные цифры вплоть до диаграммы. Все это помогает автору раскрыть пафос стройки, показать природу массового героизма и мужества рядовых строителей.

Произведение Станислава Стандэ агитационно от первой до последней главы и строки. Поэт идет по горячим следам событий, показывает будни строительства. Герои его произведения — рабочие и инженеры — действительно вписали своим самоотверженным трудом блистательные страницы в летопись стройки.

Они названы в «Поэме о Магнитострое» собственными именами.

Произведение Станислава Стандэ можно назвать оперативным поэтическим репортажем. Пусть по форме своей в нем много подражательного манере Вл. Маяковского — в разбивке строф, рифме, маршевом ритме, нарочитых прозаизмах. Так писали в те годы многие поэты. Это было веяние бурного времени ломки старых литературных канонов, поиска своего стиля, письма. Для нас важно сейчас другое — глубокий интерес поэта к тому, что творилось на Магнитострое.

С напряженным драматизмом выписаны Станиславом Стандэ главы о строительстве плотины и пуске ЦЭС. Их можно отнести к лучшим. Именно в них автору удалось с наибольшей убедительностью раскрыть духовный облик таких геров стройки, как инженера-ударницы Джапаридзе Е. — дочери одного из двадцати шести бакинских комиссаров.

Последняя глава «Привет домнам» — это как бы интернациональная перекличка рабочего класса России с рабочими Польши, песня их солидарности в борьбе за независимость и свободу.

…на грудах угля голодает Силезия

и копит свой гнев, чтобы завтра встать.

Чтобы встать — великаном, литым из металла,

на угольной базе, грозным, широким,

чтобы, глядя на вольные выси Урала,

разогнать своих бар, стереть в порошок их{111}.

Автор верит, что пробьет час, настанет день и «первую домну свою» польские рабочие назовут «именем славным Магнитостроя». «Поэма о Магнитострое» Станислава Стандэ заканчивается веще:

Общее солнце взойдет над нами,

Урал будет Вислой, а Висла — Уралом!

Перелистана последняя страница «Поэмы о Магнитострое» Станислава Стандэ. Закрываю книгу, ставшую теперь библиографической редкостью — одну из первых, написанных другом нашей страны о героической Магнитке. Хорошо, что такая книга есть. Она и сейчас остается в боевом строю.