ДЕЛО ВТОРОЕ Кровавый дозор
ДЕЛО ВТОРОЕ
Кровавый дозор
Яша Штерн и Максим Лаптев наклонились над столом и готовят две порции Bloody Mary mix. Держа в одной руке адмиральский кортик, a в другой — бутылку водки, Штерн аккуратно льет водку на лезвие. Лаптев бдительно наблюдает за строгим соблюдением ритуала: содержимое бутылки должно занять положенное ему место в высоких прозрачных бокалах, на треть заполненных томатным соком. Под бокалы подложена книга. Судя по надписи на корешке, это «Ночной дозор» Сергея Лукьяненко, выпущенный издательством «АСТ». Оба участника действа крайне сосредоточены. Еще усилие — и вот цель достигнута. Две «Кровавые Мэри» построены, сходят co стапелей и готовы к употреблению.
Яша ШТЕРН (откладывая кортик и переводя дыхание): Уфф!.. Даже не верится, что мы это сделали. Теперь предлагаю выпить — за гениального Шрека. Кстати, ты в курсе, Максим, что Шрек был еврей?
Максим ЛАПТЕВ (увещевающе): Яша, дружок, мы же с тобой ещё трезвые пока. Почему же ты решил, что зелёное мультчудище — еврей?
Яша ШТЕРН (качая головой): Да я не американского Шрека имею в виду, a немецкого! Твоего тезку Макса Шрека, который в старом фильме «Носферату» обалденно сыграл роль еврея-вампира Носферату.
Максим ЛАПТЕВ (удивлённо): Стоп-стоп! Разве Носферату — не молдаванин? He из Трансильвании? Ведь в романе Брэма Стокера «Дракула»…
Яша ШТЕРН (перебивая): Ну да, по сценарию Носферату был румыном, но режиссёр Фриц Мурнау, гад, нарочно выбрал актёра с во-от таким носищем! Чтобы всем всё было понятно. Немецкие экспрессионисты вообще были исторически подвинуты на еврейской теме. Врачи-вредители Мабузе и Калигари, карлики в «Нибелунгах»… Короче, Мурнау первый и сглазил фантастов. Это до сих пор заметно: если кровосос, так непременно с еврейским шнобелем. Или хотя бы с еврейской фамилией. Или хоть намёком на неё…
Максим ЛАПТЕВ (укоризненно): Ты опять Лукьяненко имеешь в виду? Надоело уже! Чего ты прицепился к бедному парню? Знаю-знаю всё, о чем ты мне сейчас скажешь, сто раз уже слышал: мол, Городецкий у него — еврей, злодей Завулон — вообще сын библейского патриарха Иакова, Октябрьскую революцию в России совершили Иные на чёрт знает чьи деньги и теперь нагло пьют кровь христианских младенцев на улицах ночной Москвы… Я ничего не упустил?
Яша ШТЕРН (лихо включаясь в спор): Конечно же, упустил. Кощея Бессмертного, например. По нынешней классификации, это протовампир. A в романе «Остров Русь» того же Лукьяненко у Кащея Бессмертного фамилия, между прочим, — Арбитман… Совпадение?
Максим ЛАПТЕВ (с унынием): Яша, милый, пойми, никакой Лукьяненко не злостный антисемит. Он акын. Что под руку попалось, о том и поет. У него в философском багаже не «Сионские протоколы», a максимум старые хиты групп «Сплин» и «Воскресенье». Каша в его голове — да, есть, но злонамеренности нет. Автор «Ночного» и прочих дозоров берёт словечко оттуда, словечко отсюда, что-то вспоминает из своего недалекого алма-атинского детства… Короче, Лукьяненко виноват в попсе, a не в кровавом навете…
Яша ШТЕРН (недоверчиво отмахиваясь): Каша, говоришь? Кашу-то можно из разного варить. Некоторые почему-то предпочитают из топора… Меня особенно бесит, что в «Дозорах» правда жизни выворочена наизнанку. Исторических борцов с вампиризмом словно нарочно записали в ряды кровососов и их пособников…
Максим ЛАПТЕВ (с недоумением): Исторических? Борцов? Погоди-погоди, ты имеешь в виду Абрама Ван Хельсинга, который Дракулу завалил? Ho это же, насколько я знаю, абсолютно вымышленный персонаж.
Яша ШТЕРН (нравоучительно): Он-то, может, и вымышленный, но его оружие — самое что ни ни есть натуральное. Вспомни: крест и серебряные пули появились в арсенале вампироборцев только в позднем Средневековье, a раньше как спасались? А?
Максим ЛАПТЕВ (догадавшись, наконец): Чеснок?
Яша ШТЕРН (торжествующе): Именно! Любимая еврейская приправа, благодаря ей мир и уцелел. Ты веками надрываешься, спасаешь людей от тех, кто из них сосет кровь, — и вот благодарность. Ты же, оказывается, и кровопийца… Чёрт, Максим, мы же с тобой еще не выпили нашу «Кровавую Мэри»! (Азартно выпивает.) Клёвый коктейль. Умно придумано. Интересно, a как была фамилия этой Мэри?
Максим ЛАПТЕВ (меланхолично выпивая): Поппинс. Тоже, небось, из ваших?