Часть пятая: Применение Сократа.

Часть пятая: Применение Сократа.

10-ти классник: "Вы не думаете, что нам следует разрешит употреблять наркотики?"

Пётр: "Не знаю... А ты как думаешь?"

10-ти классник: "Я думаю, что нам следует разрешить употреблять наркотики, если мы этого хотим."

Пётр: "Хммм...А почему ты так думаешь?"

10-ти классник:"Потому что у нас должно быть право делать то, что мы хотим."

Пётр:"А что ты понимаешь под словом "право"?

10-ти классник:"Ну, я имею ввиду, то что у меня должно быть право делать то, что я хочу. И мне не надо его специально как то зарабатывать. Оно просто должно быть."

Пётр: "То есть ты имеешь ввиду, что у тебя должно быть право делать все что ты хочешь?"

10-ти классник:"Ну не все конечно...Если, к примеру, какой то вред людям наносится, то такое нельзя разрешать."

Пётр: "Ну и, к примеру, курение марихуаны вредит кому нибудь?"

10-ти классник: "Нет."

Пётр: "Нет?"

10-ти классник:"Нет."

Пётр: "Совсем никому?"

10-ти классни:"Совсем ни кому."

Пётр:"А тебе? Тебе это может навредить?"

10-ти классник:"Что вы имеете ввиду?"

Пётр: "Ну я имею ввиду, то что не может ли это быть физически вредным для тебя? Как ты думаешь, это может навредить твоему телу?"

10-ти классник:"Ну может совсем немного."

Пётр: "То есть ты согласен с тем, что это может навредить тебе?"

10-ти классник: "Ну наверное, да...Но..."

Пётр:"То есть, если это вредит тебе, то у тебя не должно быть права этим заниматься, так?"

10-ти классник:"Да, но мне многие вещи вредят, но мне можно этим заниматься."

Пётр: "Но мы не говорим сейчас о "многих вещах". Мы говорим о праве заниматься чем-то, что наносить вред. Твоя позиция в том, что такими вещами нельзя разрешать заниматься."

10-ти классник:"То есть, вы думаете, что нам нельзя давать право употреблять наркотики?"

Пётр:"Не знаю. Неважно, что я думаю, важно, что ты думаешь. Получается, что ты считаешь, что нельзя разрешать заниматься тем, что может нанести вред, и в то же время, считаешь, что можно заниматься тем, что может нанести вред. Как ты думаешь, есть ли смысл в твоем утверждении?"

10-ти классник:"Да похоже, что нет" - Пётр Богосян (Peter Boghossian), "Метод Сократа (или, Право Обкуриться)" ("The Socratic Method (or, Having a Right to Get Stoned)")

"Зачастую, в результате длительного диалога по Сократу, человек приходит к осознанию того, что то, что казалось очевидным, на самом деле таким не является."- Пётр Богосян, "Педагогика по Сократу" (Peter Boghossian, "Socratic Pedagogy")

Целью данной главы является демонстрация того как пользоваться методом Сократа в качестве вмешательства при освобождении людей от религиозной веры. И хотя метод Сократа может с первого взгляда показаться сложным, на самом деле это просто техника задавания вопросов и получения ответов.

Уличный эпистемолог может рассуждать с неразумными людьми. В течение более чем двадцати лет я только этим и занимался, и сделал на этом целую карьеру. Но вам понадобится что то большее, чем те стратегии, описанные в главе 4, что бы успешно вытаскивать людей из той веры, в которую они себя загнали.

Помимо веры, основанной на религии, существует множество других вер или суеверий, не имеющих под собой ни каких доказательств: вождение машины красного цвета увеличивает вероятность того, что вас оштрафуют за превышение скорости, или, например, неверная народная мудрость о том, что если выйти в хородную погоду недостаточно одетым, то можно подхватить простуду, или такое суеверие, где говорится, что если пройти под лесницей, то это принесет неудачу.

В этой главе я расскажу об основной методике которую я использую при помомощи людям, пойманым в доксастическую ловушку. Метод Сократа- мощное, бесплатное, диалектическое вмешательство, способное помочь людям освободиться от веры. Если его использовать эффективно, то метод Сократа в состоянии создать ситуацию доксастической открытости- момент, когда человек понимать, что его логика ошибочна.

В таких ситуациях люди становятся менее уверенными в своих идеях и более открытыми в отношении альтернативных гипотез и объяснений. Люди начинают осознавать своё невежество.

Использование метода Сократа это как вручение инструмента в руки верующего, который сам же и использует его для разрушения своей собственной веры. Сократ использовал этот метод, что бы показать людям, что они не знают то, что они считали, что знают хорошо.[1]

Он обнажал неверные утверждения, вызывал чувство волнения и противоречия в своих собеседниках, посредством задачи наведенных вопросов, но в неугрожающем тоне. Такие беседы заставляли людей не только задумываться и переоценивать, но, во многих случаях, и полностью менять свои убеждения.

И все это достигалось благодаря только череде вопросов и ответов. Эта глава начинается с объяснения стадий метода Сократа, за которой последуют удачные и неудачные примеры метода из своего личного опыта.

В конце, я проведу читателей по сакратовским техникам, которые могут быть используемы вместе с дополнительными методами лечения, описанными в главе 4.

СТАДИИ

Сократовский метод имеет пять стадий: (1) oзадачивание; (2) гипотеза; (3) опровержение; (4) принятие или пересмотр гипотезы; (5) изменение поведения (Dye, 1996). Сейчас я вкратце объясню эти стадии и затем покажу как их можно использовать на примере лечения религиозной веры.

Стадия 1: Озадачивание

Сократовский метод начинается с озадачивания. Кто-то чем-то озадачен: "Что такое справедливость?" или "Существует ли разумная жизнь на других планетах?" или "Влияет ли карма на цикл причины и следствия?" и т.д. Озадачивание принимает формат предположения- слова используются с тем, что бы выразить чьи либо мысли- и, таким образом, выражаются в вопросах. Другими словами: из озадачивания рождается гипотеза. (См. Приложение Б, где вы сможете найти сократовские вопросы, которые использовались в моем исследовании повышения способности критически мыслить среди заключенных.)

Стадия 2: Гипотеза

Гипотеза- это предположительный ответ на вопрос, поставленный в стадии 1 "Озадачивание". Например, одним из возможных ответов на вопрос:"Есть ли разумная жизнь на других планетах?", может быть:"Да, конечно. Вселенная слишком огромна, что бы думать иначе." Другим ответом может быть простое:"Нет."[2]

Стадия 3: Эленхус (ВиО)

Эленхус, или вопрос и ответ — сердце сократического метода. В эленхусе, который есть, по сути, логическое опровержение, Сократ использует контрпримеры, чтобы оспорить гипотезу. Цель контрпримера — поставить гипотезу под вопрос и в итоге показать, что она ложна.

Продолжая предыдущий пример:

А: «Есть ли разумная жизнь на других планетах»? (стадия удивления)

Б: «Да, должна быть. Я думаю, что вселенная слишком огромна, чтобы её не было». (стадия гипотезы)

Собеседник, использующий метод Сократа: «Ну, перефразируя Карла Сагана, «Мы могли быть первыми. Кто-то должен был быть первым, и это могли быть мы». (стадия контрпримера и начало эленхуса, вызывающего прозрение невежества)

В эленхусе последователь Сократа генерирует один или несколько путей к тому, что гипотеза может быть ложной. То есть то, какие условия необходимы для того, чтобы сделать гипотезу несоответствующей действительности? Строго говоря заявление, что на других планетах нет жизни, не контрпример, потому что оно всего лишь утверждает, что гипотеза неверна, но не объясняет, как и почему она может быть неверна.

Может показаться, что это вопрос стиля, но на самом деле взаимообмен имеет решающее значение для процесса, потому что без диалога не может быть интервенции. Проще говоря: обе стороны вступают в открытую дискуссию.

Используя пример жизни на других планетах, условием, делающим гипотезу ложной было бы то, что мы являемся первой возникшей разумной формой жизни. В случае, если, мы первая появившаяся разумная форма жизни, по определению это означает, что в настоящее время разумной жизни на других планетах нет.

Это успешный контрпример, поскольку он ставит гипотезу под сомнение – это единственное жизнеспособное объяснение того, почему во вселенной не может быть никаких других разумных форм жизни. Еще одним условием, ставящим гипотезу под сомнение может быть: "Так же, как может быть, что мы первая возникшая интеллектуальная форма жизни, может быть и то, что мы последняя интеллектуальная форма жизни."

Это контрпример, поскольку он отмечает возможное условие, могущее сделать гипотезу ложной. С одной стороны вполне возможно, что вселенная кишит разумной жизнью, но, также возможно, что есть "большой фильтр", который предотвращает, либо чрезвычайно затрудняет самоподдерживание разумной жизни (Хэнсон, 1998).

Возможность Великого фильтра или того, что мы были первой появившейся разумной формой жизни, ставит рассматриваемую гипотезу под сомнение. Истинность же гипотез недоказуема. Если гипотеза пережила повторные итерации в эленхусе, это значит только, что она (пока) устояла перед фальсификацией. Пусть Вы видели в окно дома, стоящего подле озера, миллион белых лебедей. Тем не менее, это не значит, что все лебеди — белые.

Независимо от того, сколько вы видели лебедей, это не делает истинной гипотезу о том, что все лебеди белые. Это означает только, что гипотеза не оказалась ложной (пока что). Один контрпример может уничтожить гипотезу, но даже миллионы случаев подтверждения не изменят статус гипотезы. (Есть некоторая асимметрия между подтверждением и опровержением.)

К примеру, гипотеза "все лебеди белые". Однако, в один прекрасный день, на вашем дворе появляется чёрный лебедь. В этом случае, гипотеза оказывается ложной, независимо от вашего опыта наблюдения множества белых лебедей.

Независимо от содержания своих убеждений, верит ли человек в реинкарнацию, говорящих змей, или то, что Том Круз является Богом, все, кроме наиболее сильно оторванных от реальности лиц, признают некоторые конструктивные, серьезные ошибки в рассуждениях, такие как противоречия (одна и та же вещь не может быть одновременно X, и не Х) и непоследовательность (несовместимость с другими заявлениями).

Эленхус – простой, но эффективный путь подрыва гипотезы, выявляя противоречия и несоответствия в чьей-то аргументации, и даже апориях. Классической апорией, или головоломкой, является: "Все, что я говорю – ложь».

Стадия 4: примите или пересмотрите гипотезу

На четвертой стадии гипотеза либо принимается, как условно верная, либо отвергается. В первом случае эленхус кончается и сразу же начинается пятая стадия. Во втором выдвигается следующая гипотеза и эленхус продолжается.

Когда собеседник не может опровергнуть довод, приведённый в эленхусе, он вынужден пересмотреть гипотезу. В нашем примере, если он не может возразить на утверждение, что мы могли быть первой разумной формой жизни, что появилась, то ему нужно пересмотреть исходную гипотезу, которая была «Да, должны быть». Он может, например, предложить новую гипотезу: «Почти наверняка» - либо признаться, что больше не знает с определённостью.

Если доводы, возникающие в эленхусе, не могут опровергнуть гипотезу, то гипотеза устояла. Жизненно важно повторить, что то, что гипотеза выстояла, не значит, что мы нашли вечную истину. Это значит только, что гипотеза принимается как условно верная.

Стадия 5: действуй соответственно

Как следствие сократического метода, человек в идеале начинает действовать в соответствии с результатами своего изыскания. Действия могут быть любыми, от смены убеждений до конкретных поступков. Пятая стадия меньше относится к реализации метода и больше — к последствиям исследования.

РЕАЛЬНЫЕ СОКРАТИЧЕСКИЕ ИНТЕРВЕНЦИИ

Теперь я покажу, как работают стадии сократического метода при применении сократической терапии. Я рассмотрю реальные беседы, в которых участвовал с широким спектром людей в самых различных контекстах и объясню, предложение за предложением, техники, описанные в четвертой главе.

Я включил описания курсов лечения с рядом результатов, от успешных сразу же до полностью провальных. Замечу, что причина неудач в том, что большинство интервенций, нацеленных на устранение веры, не дают немедленного результата. Иногда даже спустя годы после лечения вирус веры не покидает своего хозяина.

Немедленные и полные успехи редки. Я ежедневно провожу множество сократических интервенций, и как ни стараюсь помочь людям отринуть веру, они очень редко отказываются от неё тут же, на месте. Обычно — что обнадёживает — у людей, как прямое следствие сократического диалога, случаются проблески доксастической открытости.

Некоторые из этих мгновений запечатлены в нижеследующих диалогах. (Помните, что цель любой интервенции — сдвинуть субъекта на шаг по транстеоретической модели, например, от предразмышления к размышлению, или от подготовки к действию).

И последнее. Столкновения с неудачами в Вашей деятельности как уличного эпистемолога очень важны. Наверное, из неудачных интервенций можно вынести больше, чем из успешных — мы учимся на своих ошибках, а не на успехах. Некоторые из бесед, подробно описанных ниже, могут пролить свет на конкретные случаи доксастического замыкания, некоторые — прояснить для читателя, как ему улучшить и отточить свои интервенции, учитывая его конкретный набор умений, а другие можно рассматривать как эпизоды в контексте длительного курса лечения.

Интервенция 1: доксастическая открытость

Однажды ночью в местном спортзале у меня состоялась беседа с молодым мужчиной (ММ). Я занимался на одной из беговых дорожек, когда он встал на беговую дорожку рядом со мной. Несколько минут спустя он спросил меня о моей футболке, где было написано MMA (смешанные единоборства). Затем разговор повернул к суевериям в боевых искусствах, ко многим популярным, но ложным убеждениям и, наконец, к религии. Минут через десять после начала беседы он сказал мне, что в его жизнь вошёл Иисус Христос.

ММ: Он [Иисус Христос] коснулся меня. В этот миг моя жизнь навсегда изменилась.

Данное утверждение — «он коснулся меня» — гипотеза. Я поставил целью опровергнуть её. Заметьте, что в этой интервенции я ни разу не отрицал чувства, что он испытал. Это было бы контрпродуктивно, так как никто из нас не ошибается в наших вкусах и чувствах. Что я выбрал для опровержения — это источник или причину этих чувств и веру, что они породили.

ПБ: Очень интересно. Можешь рассказать об этом?

Я задал этот вопрос по двум причинам. Во-первых, мне нужно было удостовериться, что я понял истинную природу данного утверждения. Я был практически уверен, что понял, но хотел убедиться на все сто. Попросить повторить или переформулировать утверждение — неплохая идея. В книге Стивена Кови «Семь навыков высокоэффективных людей» это пятый навык: «Сначала стремитесь понять, потом — быть понятым» (Кови, 2004).

Во-вторых, я оформил это как вопрос, поскольку хотел сделать собеседника более податливым. Я допустил, что невежествен, и попросил его помочь мне понять. То есть, я не сказал: «Пожалуйста, расскажи мне об этом», так как эта формулировка могла быть интерпретирована как приказ, в начало которого приклеили слово «пожалуйста».

Когда вопросы построены таким образом, люди чувствуют, что у них есть выбор — отвечать или нет. Я обнаружил, что в этом случае — когда вопросы офомлены как вопросы и когда вы показываете, что заинтересованы в беседе, задавая последующие вопросы — пациенты обычно охотнее примиряются с продолжающимся лечением.

ММ рассказал мне о своих переживаниях, о том, что он перенёс в жизни и о том, что чувствовал.

ПБ: Это в самом деле интересно. Но у меня есть вопрос. Откуда ты знаешь, что то, что ты чувствовал, было вызвано Иисусом?

Отметьте четыре момента:

1. Использование страдательного залога не делает Иисуса в предложении действующим лицом, как это было бы с действительным залогом: «Откуда ты знаешь, что это Иисус вызвал то, что ты чувствуешь?» Если Вы конструируете высказывание, используя страдательный залог, пациент будет более открыт для возможных альтернативных причин. (Действительный залог: «Маша настроила скрипку». Страдательный залог: «Скрипка была настроена Машей».)

2. Поскольку это вопрос, ММ может дать индивидуальный ответ, который затем можно разбить на части, одна из которых будет выбрана для опровержения. Это важно потому, что бывают моменты, когда пациент чересчур доксастически замкнут на конкретной гипотезе. Когда такое случается, можно выбрать альтернативное направление расспросов. Иными словами, когда список тем для беседы расширяется, можно найти дополнительную плодородную почву для создания доксастической открытости.

3. Я обнаружил, что вопросы, в противовес утверждениям, кажутся менее угрожающими, так как люди думают, что свободны отвечать, как им нравится. Например, утверждение, провозглашающее, что «Это был не Иисус. Это чувство появилось в результате сложного взаимодействия Вашей собственной нейробиологии и культуры. Переживание Иисуса никогда не случается с туземцами, отрезанными от мира. Одно это должно сказать Вам, что вы бредите» не способствует увеличению доксастической открытости пациента (Ким, 1979), а скорее ещё больше увеличивает доксастическую окопанность, создавая угрожающие или соперничающие отношения.

4. Этот вопрос повторно запускает сократический диалог, снова начинающийся с удивления. Затем ММ предложит гипотезу, которую можно будет избрать мишенью.

ММ повторил, что он «просто понял», что это был Иисус, и что сердцем чувствовал, что это истина.

ПБ: Интересно. Но многие люди ощущают какие-то религиозные убеждения сердцем: буддисты, мусульмане, мормоны, те, кто верит в божественное происхождение японского микадо. Они не могут все быть правы. Верно?

Я специально воздержался от слова «ты». Я не сказал, например, «Откуда ты знаешь, что твоё убеждение истинно?»

Помещение фокуса на пациента может быть угрожающим и ощущаться как создание неуютной обстановки. Для сократического клинициста крайне важно различать людей и высказывания, особенно в дискуссиях о вере (Богосян, 2002а).

Вера для людей — глубоко личное переживание, и чем больше Вы отделите веру как эпистемологию от веры как идентичности, тем легче будет переход от третьей стадии (эленхуса) к пятой (действию).

Культивируя чувство единения и не напирая на различия, я продолжал двигать беседу вперёд. Я пытался открыть ММ альтернативные способы осмысления его опыта, предоставляя ему более объективный способ взглянуть на причину его чувств. Мы топтались на месте, ММ повторял, что просто чувствовал, что это истина.

ПБ: Так как ты думаешь, чем объясняется тот факт, что разные люди переживают религиозный опыт, в истинности которого убеждены?

И снова это преподносится в форме вопроса, сбрасывающего метод Сократа к первой стадии (чудо). В этой точке была установлена связь ??и ММ не чувствует угрозы (Кларк, 1992; Хорват & Люборски, 1993; Шимхарт, 2009, стр. 260.).Использование слова "ты" вновь избегнуто, таким образом, чтобы дать объекту возможность вырваться из своего ситуационного опыта. Для создания среды, где обсуждение религии по существу рассматривается как выгодная для для чьей-либо веры беседа, поскольку получение персональных данных о чем-то настолько интимном может быть очень опасно.

ММ: Я не знаю.

Ура! Проблеск доксастической открытости. ММ частично исключает себя из уравнения. Вирус веры получил первую прививку.

ПБ: Да, я тоже не знаю.

Я сразу моделирую то поведение открытости и неопределенности, которое я пытаюсь вызвать у объекта. "Я не знаю," — обманчиво мощное заявление. Это также ведет объект к тому, чтобы утвердиться в мысли, что у вас нет ответов на все вопросы и, что не иметь ответы на все вопросы это нормально.

И не иметь ответы на все вопросы —это нормально не только для меня, но для всех и каждого, включая объект. (Долгая пауза) Многозначительная пауза – очень полезная, безобидная техника, как правило, используемая в продажах, чтобы получить нужный результат. Часто неловкое молчание будет заполнено ответом само собой. Это позволит беседе двигаться вперед, но если диалектическое пространство не заполнено, вы можете продолжить сами.

ПБ: Вот есть люди, которые глубоко и по-настоящему ощущают свои переживания – религиозный опыт. Как вы думаете, они понимают, что эти переживания могут быть вызваны не тем, о чем они думают?

Этот разговор случился много лет назад. Сегодня я не задал бы столь наводящий вопрос. Вместо этого я бы более тщательно построил каркас, задав другие вопросы, в ответ на которые он выдвинул бы дополнительные гипотезы, каковые я продолжил бы опровергать. Один из результатов постоянного выбора целей и подкапывания под них — создание супа эпистемической неопределённости, где отдельные высказывания плавают, не привязанные к когнитивной основе.

Выцеливая практически каждое высказывание, составляющее его мировоззрение, я смог бы подорвать его уверенность в том, что он считает истиной. Как только это было бы сделано, конкретное убеждение, вызванное вирусом веры — в данном случае проявляющий себя Иисус Христос — могло быть полемически изолировано, сдуто и уничтожено.

Я перепрыгнул через ступеньку из-за его возраста, а еще потому, что увидел возможность вбить в его систему убеждений клин, отделяющий вирус веры от его остальных познаний и еще, откровенно говоря, потому что я был менее опытен.

ММ: Некоторые, вероятно, понимают. Некоторые — нет.

Это утверждение — гипотеза. Данная гипотеза кажется довольно очевидной, и смысла опровергать её нет. Кроме того, когда вы не выбираете разумные гипотезы мишенью в данных обстоятельствах, пациент чувствует, что у него остался спасательный круг, за который можно ухватиться, чтобы не утонуть в неопределённости.

ПБ: Да, вероятно, так. Но ты думал о том, что твои чувства могли быть вызваны не Иисусом. Верно?

(Долгая пауза.)

Опять же, обратите внимание на страдательный залог.

ММ: Нет.

Я был несколько удивлён этим ответом.

Я думал, что простое самолюбие могло бы побудить его ответить утвердительно.

ПБ: Так возможно ли то, что чувства, которые ты испытал, не были вызваны Иисусом?

(Долгая пауза.)

Я повторил вопрос.

ММ: Я не знаю.

Есть! Он сдвинулся от определённости к неопределённости, от абсолютной убеждённости к сомнению, от предразмышления к размышлению, от мнения, что он почувствовал Иисуса — к неуверенности. Данная интервенция на этом закончилась. Однако я остро сознавал опасность, что грозит ему, когда ММ вернётся в свою общину.

Я беспокоился, что он будет затянут обратно в иллюзию веры дорогими ему людьми или духовенством. На протяжении нескольких следующих недель я навещал спортзал ночью, надеясь застать его. Я хотел провести послелечебную терапию и увидеть, как у него идут дела. К сожалению, больше я его не видел. Я часто раскаивался, что не дал ему номер своего телефона.

Интервенция №2: безуспешная

Следующая беседа состоялась у меня с подругой семьи утром шестнадцатого июля 2012-го года. Я говорил с ней о вере более пяти лет — без особого успеха.

ПБ: Так поведай мне, одним предложением, почему, после всех наших бесед, ты всё ещё держишься за веру?

(Долгая пауза.)

ПБ: Ты не обязана отвечать сейчас, ты можешь сказать мне позже.

ХД: Хорошо. Дай мне время подумать.

(Очень короткая пауза.)

ПБ: Ладно, и каков твой ответ?

(Смех.)

ХД: Потому что мне с ней уютно. Она укоренилась во мне.

Это гипотеза: «Мне с ней уютно. Она укоренилась во мне». Я выбрал эту гипотезу для опровержения в эленхусе. Капелька юмора, если он искренний и хорошо встречен, играет большую роль в укреплении терапевтического альянса. Юмор — невероятно эффективная, но не использующаяся на всю мощь разговорная техника — возможно, потому, что есть много случаев, когда она может привести к обратным результатам. Но когда она успешна, мало что позволяет достичь взаимопонимания более эффективно.

ПБ: Как ты думаешь, рабовладельцы чувствовали себя уютно, зная, что у них есть другие, кто возделывает поля за них?

Согласен, утрированный контрпример, но в контексте наших отношений он был уместен. Я пробовал разные стратегии интервенции, и все они оказались безуспешны. Поэтому в наших беседах я часто экспериментировал. Уличные эпистемологи гибки, и я поощряю вас экспериментировать и развивать собственные сценарии и стили. Изобретение собственных идей и стратегий важно для вашего роста и для развития техник интервенции.

ХД: О, Пётр. Это две большие разницы.

ПБ: Ты права, но я хочу сказать, что не всё, что уютно, хорошо с точки зрения морали или для тебя самой. Верно?

Как для бездомного алкоголика, цепляющегося за бутылку близ подземного перехода.

Моя непосредственная цель была очевидна: добиться признания, что не всё, что даёт человеку комфорт — хорошо. Я снова привёл довольно утрированный пример — надеясь, что это увеличит вероятность того, что она примет мой контрпример, тем самым подрывая гипотезу.

ХД: Я никому не наношу вреда. Я не из тех, кто втюхивает свои убеждения другим.

ПБ: Как ты думаешь, ты вредишь себе?

Этот вопрос был популяризован немецким философом Иммануилом Кантом (1724—1804). Я часто задаю этот вопрос в беседах с теми, что держится за свои взгляды менее цепко. Иногда этот вопрос может создать как раз достаточно когнитивного пространства, чтобы человек осознал возможные противоречия в своих рассуждениях.

Вопрос этот вынуждает людей задуматься над новым направлением исследования (справедливость по отношению к себе) и увидеть, является ли рассматриваемое убеждение несправедливостью по отношению к ним. Этот вопрос также эффективен на более широком уровне: я часто задаю его, когда расспрашиваю людей об эпистемологических системах: «Как Вы думаете, не является ли использование плохого способа рассуждения, способа рассуждения, что уводит человека от реальности, несправедливостью по отношению к нему самому?» Это также очень сократично — мыслить в терминах вреда себе или обществу, как мерила.

ХД: Что ты имеешь в виду?

ПБ: Я имею в виду, не думаешь ли ты, что придерживаться убеждения, потому что оно комфортно, а не потому, что истинно — значит вредить себе?

ХД: Я не говорила, что оно не истинно.

Она, может быть, и не заявила явно, что её верования не истинны, но если бы она была убеждена, что они истинны, тогда в ответ на «Почему, после всех наших бесед, ты всё ещё держишься за веру?» она ответила бы: «Потому что она истинна». Поскольку это не было её первым ответом, я подозревал, что её вербальное поведение не совпадает с её убеждениями.

ПБ: Твои верования истинны?

ХД: Я не знаю, Пётр. Мне хорошо с ними, а ты, кажется, хочешь отнять это у меня.

Я знал, что она не заявит, что её верования истинны, хотя бы потому, что у нас были ранее похожие беседы. Я никогда не позволяю людям свернуть дискуссию от «вера истинна» к «вера полезна (комфортна)», если они явно не признают, что вера — ненадёжный проводник в реальности. В этом случае, впрочем, я избрал мишенью для опровержения утверждение «она даёт мне комфорт», так как в самом деле думал, что вера даёт ей комфорт.

ПБ: Я не хочу отнимать у тебя комфорт,

ХД. Я просто не понимаю, как тебе может быть уютно от того, что, как ты знаешь, неверно. Ты когда-нибудь смотрела реслинг с Винсом Макмэном?

Теперь я готовлю сцену для контрпримера — я пытаюсь подорвать гипотезу «мне уютно с верой». Я также хотел добавить немного легкомыслия, надеясь, что оно послужит смазкой и её убеждения отдерутся легче.

ХД: Нет, но мой муж имел такое обыкновение.

ПБ: Ну, может быть, ты сможешь объяснить мне кое-что. Я никогда не понимал, как люди могут болеть за «реслера» [обозначает кавычки пальцами], когда знают, что результат подтасован. Когда ты знаешь, кто победит, ты знаешь, что результат матча предрешён — я просто не понимаю, как можно за кого-то болеть в этом контексте.

ХД: Людям приятно это.

ПБ: Да, вот этого я и не понимаю. Отчего?

ХД: Потому что люди хотят, чтобы тот, кто им по душе, победил.

ПБ: Полагаю, это что-то типа веры. Ты знаешь, что она ложна, но всё равно соглашаешься с ней, поскольку тебе так приятно?

Я вставил здесь слово «ложна», надеясь, что она просто уступит и согласится, что её верования на самом деле ложны. Я хотел, чтобы она задумалась: «Должен ли кто-либо соглашаться на убеждение потому, что с ним ему хорошо?»

(Долгая пауза.)

ПБ: Что, если я сказал бы тебе, что ты можешь чувствовать себя хорошо из-за того, что реально работает? Чего-то, что реально. Разум заставляет тебя чувствовать себя хорошо. Он даёт меня почувствовать себя лучше, чем поедание бекона. (Смех.) Зная, что я могу решать проблемы, основываясь на чём-то реальном, я чувствую себя потрясающе. Что нужно, чтобы ты открыла себя для этого дара?

Здесь я использовал специальный язык из литературы по выходу из культов. Имеется множество исследований, где проанализированы факторы, способствующие тому, что люди становятся жертвами культов. Фраза «открой себя» и слово «дар» часто используются, чтобы индоктринировать людей в системы верований. Эти слова могут быть эффективны и для того, чтобы подтолкнуть людей в объятия разума.

ХД: Мне и так хорошо.

Похоже, интервенция была безрезультатной. Впрочем, никогда нельзя сказать, какой отдалённый эффект окажет лечение. Я продолжу вовлекать ХД в разговоры на тему веры и пытаться помочь ей, экспериментируя с различными стратегиями разговора. Я всё ещё надеюсь, что в конце концов ХД оставит веру.

Интервенция №3: неэффективная

Следующая сократическая дискуссия — из исследования, что я провёл с заключёнными близлежащей тюрьмы (Богосян, 2010). Целью исследования было улучшить критическое мышление заключённых и их способность делать моральные суждения, а также уменьшить их склонность преступать закон. Этот испытуемый, испытуемый №6, был посажен примерно на девять месяцев и недавно стал «рождённым заново» христианином.

У меня не было одобрения Комиссии по этике на то, чтобы помогать испытуемым оставить веру, поэтому я не продолжил эту конкретную цепочку вопросов. Если бы я упорствовал, я избрал бы целью конкретные убеждения — его представления об историческом Иисусе.

Его доксастическое замыкание по некоторым конкретным суждениям было слишком глубоко — как часто случается на начальных этапах после того, как человек подхватывает вирус веры. В этой беседе было пространство для создания открытости по второстепенным убеждениям, что я и попытался проделать.

Испытуемый №6: Вы заметили, что Иисусу нужно было быть умным.

Исследователь (ПБ): Я спрашивал, был ли Иисус умён?

Я перезагружаю беседу к стадии удивления. Я удостоверился, что он предложит гипотезу, которую я затем выберу для опровержения. Занимаясь сократической терапией, обязательно предлагайте как можно меньше гипотез. Если вы застряли и не понимаете, куда двигаться дальше, перезагрузите беседу обратно к удивлению. Например, вы могли бы сказать: «Как Вы думаете, нужно ли было Иисусу быть умным?»

Испытуемый №6: Он выбрал смерть. Он был Богом во плоти. Его целью было стать жертвенным агнцем для всех грешников.

Всё это — гипотезы, и все они могут быть выбраны для опровержения. Я выбрал жертвоприношение — просто потому, что я нахожу эту идею интересной.

Вообще говоря, если вы выбираете то, что считаете интересным или то, о чём вы знаете больше, придерживайтесь этой линии расспросов — у неё больше шанс стать эффективной или, по крайней мере, цепляющей и развивающей — утоляя, таким образом, своё интеллектуальное любопытство.

Исследователь: Хорошо, значит, вы считаете Его более выдающимся человеком из-за того, что Он пожертвовал собой?

На данном этапе лечения я не ставлю под сомнение божественность Христа (поскольку у меня не было разрешения на это от Этического совета). Испытуемый явно находится в стадии предразмышления. Значит, цель — вызвать доксастическую открытость в других областях его когнитивной жизни. Я снова вернулся к идее жертвоприношения.

Испытуемый №6: Разумеется.

Проще извлечь противоречия из уверенных ответов, чем из уклончивых. Уверенность требует подавляющей удостоверенности — иными словами, человеку требуется железное оправдание перед тем, как он сможет заявить, что что-либо есть абсолютная истина.

Показать кому-либо, что у него нет достаточного обоснования, чтобы подкрепить убеждение в заявлении, в котором у него нет сомнений, довольно просто. С испытуемыми, не страдающими тяжёлыми доксастическими патологиями, достаточно лёгкого эленхуса: всё, что нужно сделать — найти какое-нибудь условие, могущее остаться в силе, которое подрывает потенциал истинности рассматриваемого убеждения. (Например, гипотеза «все азиаты — хорошие математики».

Всё, что нужно, чтобы подорвать эту гипотезу — единственный пример азиата, не являющегося хорошим математиком. Впрочем, опровергнуть гипотезу «Большинство азиатов — хорошие математики» значительно труднее.)

Исследователь: Хорошо, а что, если более мелкие люди вокруг Него были бы действительно умны и воспрепятствовали Его миссии?

Испытуемый №6: Мелкие люди не хотели, чтобы Он достиг Своей цели.

Исследователь: Да, но если мелкие люди, которые были умны, препятствовали достижению Им цели, то не мог бы ты сказать, что он должен был иметь такую добродетель, как ум, поскольку это дало бы Ему возможность достичь Его цели? Я имею в виду, это не было бы жертвенностью, если он не выбрал это сам, а чтобы выбрать это, он должен был иметь возможность решить иначе. Следовательно, он мог не выбрать это и потерпеть неудачу.

Испытуемый №6: Он достиг Своей цели.

Этот ответ указывает, что испытуемый находится в стадии преднадежды.

Он страдает тяжёлой формой доксастического замыкания. Чем больше испытуемый замкнут по определённым убеждениям, тем дальше по цепочке убеждений — выше в доме, если использовать строительную метафору из четвёртой главы — требуется пройти. В идеале мы найдём убеждение, которому испытуемый доверяет с оглядкой, а затем применим сократическую терапию, имея целью данное убеждение.

Раз фундаментальное убеждение чересчур укреплено, есть надежда ослабить его через потолок чердака. Как только чердак уничтожен, можно разрушить верхние этажи в доме и пробиться до фундамента.

Исследователь: Мог ли Он потерпеть неудачу, или всё было предначертано?

Испытуемый №6: Он мог потерпеть неудачу. У него был выбор.

Исследователь: Значит, Ему мог потребоваться ум, чтобы увеличить вероятность успеха?

Испытуемый №6: Идите и перечитайте Матфея, Марка, Луку и Иоанна.

Исследователь: Это не ответ на вопрос.

Отдельные сократические беседы могут не удовлетворять вас и даже расстраивать. Эта была одной из таких. Я обнаружил, что когда люди выбираются с низов — например, недавно посаженные заключённые или наркоманы на самом раннем этапе выздоровления — вирус веры очень трудно изгнать. Я также обнаружил, что многие люди становятся чем-то вроде фундаменталистов в действиях и мыслях на ранних этапах принятия веры (и выздоровления от зависимости), особенно если вера принимается из-за личной трагедии.

Интервенция №4: немедленный успех

Следующую интервенцию я провёл с охранником (О) в университете, где я преподавал вечерние курсы. Мы с охранником несколько раз перебрасывались словами, но основательно никогда не беседовали. Он был вежливым молодым человеком, у него был приятный голос. Однажды я нечаянно услышал, как О. рассказывает кому-то про обучение миссионерской работе, что ему предстояла.

Он был мормоном и, очевидно, учился обращать других в свою веру.

ПБ: Так каков Ваш лучший довод? Я имею в виду, довод, что Вы собираетесь использовать, чтобы убедить их? Вы можете опробовать его на мне, если хотите. Быть может, Вы меня убедите.

(Застенчивый смех.)

О: Хорошо. Оглядитесь вокруг. Откуда всё это взялось? У этого должна была быть причина, верно? У всего этого.

Этот вопрос — «откуда всё это взялось?» — выражает удивление (стадия первая). Ответ, который он даёт на свой вопрос — «у этого должна была быть причина». Это его гипотеза. В этом примере он предоставил и удивление, и гипотезу. Я начал сразу с эленхуса и выдвинул контрпример.

ПБ: Ну а что, если это всегда было здесь?

О: Что Вы имеете в виду?

ПБ: Ну, Вы предполагаете, что ничего — это ситуация по умолчанию. Что, если по умолчанию что-то было? Иными словами, что если всегда было что-то, простирающееся в бесконечность?

О: Что Вы имеете в виду?

Я не был уверен, был ли его вопрос подлинным проблеском доксастической открытости или он не мог представить Вселенную, уходящую в бесконечность. Соответственно, в этот момент я перефразировал вопрос, чтобы он нёс искренность и укреплял доверительность нашей беседы.

ПБ: Как это «что я имею в виду»? Вы предполагаете, что у вселенной должно было быть начало. Что, если начала не было?

(Пауза.)

О: Я никогда не думал об этом.

Я был крайне удивлён. Он собирался обращать в свою веру других, и однако даже не подумал об основном возражении на его мировоззрение? Я был также ошеломлён из-за того, что этот момент доксастической открытости возник в беседе так рано. В сложившейся ситуации я захотел удостовериться, что он не ощущает себя глупым, а также что я сумею втолковать ему стадию пятую (действуй соответственно). Моей целью было не только помочь ему поставить под вопрос веру, но и, в итоге, оборвать его связь со структурой, поддерживающей и подкрепляющей его ошибочную эпистемологию — с церковью мормонов.

ПБ: Ну, я много думаю об этом, так что не расстраивайтесь. К тому же, это моя работа. Итак, если возможно, что вселенная существовала всегда, что бы это для Вас значило?

Я перезагружаю беседу к стадии удивления. Я хотел также, чтобы он вывел собственные заключения и, возможно, даже применил этот метод к себе.

Или, иными словами, применил тот же метод расспросов, что я применял на нём, на себе — так что я ждал, когда он увидит возможность разубедить самого себя в своих убеждениях. Очевидным выводом было то, что если вселенная существовала всегда, Бог не создавал её.

От Бога, не создававшего вселенную, до Бога несуществующего — один шаг, но О. пока не видит этого. Я продолжил.

О: Я не уверен.

ПБ: Ну, давайте обдумаем это вместе.

(Пауза.)

ПБ: Итак, главный довод в пользу существования Бога был «Оглянитесь вокруг. Откуда всё это взялось?» Но мы знаем, что есть другое возможное объяснение существующему. Итак, если бы вселенная существовала всегда, что бы это значило?

Здесь я употребляю местоимение «мы», чтобы дать собеседнику ощутить, что он не одинок, что мы равные, и что мы, как люди, все задаёмся одними и теми же главными вопросами.

(Пауза.)

О: Я не уверен.

Обычно я уделяю процессу больше времени, но я уже опаздывал на занятие. Тем не менее, я был обязан не упустить шанс. В спешке я допустил ошибку, позволив себе вести пациента к выводам. Лучше было дать ему больше когнитивного пространства, чтобы он пришёл к своим собственным заключениям и, таким образом, увеличить вероятность успешного перехода к стадии пятой (действуй соответственно) — потому, что он охотнее принял бы вывод, придя к нему самостоятельно, как я уже говорил ранее.

ПБ: Ну, если вселенная существовала всегда, то она не была создана. Если у неё не было причины, что это значит?

(Пауза.)

О: Что Бога нет?

Я попытался скрыть радость, показать одобрение и подтвердить наш успех.

ПБ: Уп. Именно это.

Он выглядел ужаснувшимся и испуганным. Хотя я и опаздывал на занятие, я принялся снабжать его ресурсами, нужными для того, чтобы спастись от церкви мормонов.

Конкретнее, я снабдил его контактами и ресурсами, которые он мог использовать для поддержки. Я позаботился о том, чтобы дать ему знать, что он не один. Я также специально объяснил, почему критически важно не поддаваться на уговоры типа «просто помолись об этом», каковым ему, я был уверен, предстоит подвергнуться, как только он начнёт высказывать сомнения. (Просьбы типа «просто помолись об этом» толкают людей в некоторую форму предвзятости подтверждения, где сам акт молитвы означает, что они уже вернулись к той системе, из которой только что сбежали.) Это интервенция была успешной — потому что беседа была недолгой и потому, что он пришёл к своему собственному выводу с минимальным подталкиванием. Когда я оставил его этим вечером, он сказал мне, что «тронулся». Я не знаю, завершил ли О. пятую стадию и порвал ли со своей церковью. Я его больше никогда не видел.

ИТОГИ ГЛАВЫ

Сократические интервенции — это легко применяемая, бесплатная терапия, которая может породить доксастическую открытость и даже отделить вирус веры от его носителя. Основной способ, которым это делается — помощь в выявлении противоречий и несогласованностей в процессах мышления пациента.

Применяя сократическую терапию, держите в уме следующее. Знайте о стадиях метода. Не переходите от одной стадии к другой, не исчерпав всё, что вам нужно сделать в данной конкретной стадии.

Не спешите. Когда это уместно, используйте стратегии из четвёртой главы: будьте внимательны к контексту, не развивайте враждебные отношения или негативную атмосферу, «выкручивайтесь», разделяйте убеждения и мораль, сосредоточьтесь на эпистемологии, а не метафизике, атакуйте веру, а не религию, и моделируйте поведение, которому вы хотели бы, чтобы подражал пациент.

Создайте безопасное пространство для беседы, практически товарищеские отношения. По завершению некоторых интервенций пациент может быть сбит с толку или даже испуган. В шестой главе я расскажу, как справиться с этим и что приходит на место веры.

КОПАЙ ГЛУБЖЕ

Статьи

Пётр Богосян, «Как работает сократическая педагогика» (Богосян, 2003)

Пётр Богосян, «Сократическая педагогика: растерянность, унижение, стыд и разбитое яйцо» (Богосян, 2011б)

Книги

Гай П. Харрисон, «50 простых вопросов для каждого христианина» (Харрисон, 2013)

Диалоги Платона

Платон, «Евтифрон»

Платон, «Менон» (уделите особое внимание беседе с рабом Менона)

Платон, «Республика» (особенно книги I, II и III)

Примечания

1. Сократ был главным героем диалогов Платона. Большинство учёных считают, что сам Сократ ничего не писал. Сократ также никогда не ссылался на свой метод обучения как на «сократический метод». Так его — метод задавания вопросов вместо сообщения чего-либо — назвали следующие поколения учёных.

2. В контексте сократической интервенции, и только в контексте сократической интервенции, я использую слова «гипотеза» и «убеждение» взаимозаменяемо.

3. Почти каждый задумывался о том, есть ли во вселенной разумная жизнь. Почему инопланетяне не установили с нами контакт?

Один из способов осмыслить этот вопрос — уравнение Дрейка. Оно позволяет оценить число разумных, технологически развитых цивилизаций во вселенной:

N = R ? f_p ? n_e ? f_l ? f_i ? f_c ? L,

где

N — количество разумных цивилизаций, готовых вступить в контакт;

R — количество звёзд, образующихся в год в нашей галактике;

f_p — доля звёзд, обладающих планетами;

n_e — среднее количество планет (и спутников) с подходящими условиями для зарождения цивилизации;

f_l — вероятность зарождения жизни на планете с подходящими условиями;

f_i — вероятность возникновения разумных форм жизни на планете, на которой есть жизнь;

f_c — доля планет, разумные жители которых способны к контакту и ищут его;

L — время жизни такой цивилизации (то есть время, в течение которого цивилизация существует, способна вступить в контакт и хочет вступить в контакт).

Подставляя вместо переменных лучшие оценки, можно попытаться оценить количество разумных, создающих технологии форм жизни в Млечном Пути.

Даже по консервативным оценкам это количество больше единицы. Почему же тогда у нас нет свидетельств существования внеземной жизни? (Этот вопрос становится ещё интереснее, если учесть идею американского изобретателя Рэймонда Курцвейла об экспоненциальном технологическом росте, когда всего лишь столетия преобразуются в невообразимые технологические различия между цивилизациями.)

Один из вариантов ответа на это — то, что что-то не так с нашей моделью вселенной. Что есть что-то, чего мы не понимаем или то, что мы считаем отдалённой возможностью, на самом деле — действительность. К примеру, мы можем быть мозгами в банке (а-ля «Матрица») или же, как утверждал шведский философ Ник Бостром, можем жить в голографической симуляции (Бостром, 2003). Альтернативой может быть нечто вроде «Великого фильтра», то есть некоего «барьера вероятности», который должна преодолеть жизнь (Хансон, 1998). Хансон (1998) приводит «эволюционный путь наилучшего выбора к взрыву, что ведёт к видимой колонизации большей части наблюдаемой вселенной».

Он пишет:

1. Правильная звёздная система (содержащая органику)

2. Что-то репродуктивное (например, РНК)

3. Простая (прокариотная) одноклеточная жизнь

4. Сложная (архейская и эукариотная) одноклеточная жизнь

5. Половое воспроизводство

6. Многоклеточная жизнь

7. Животные с большим мозгом, применяющие инструменты

8. То, где мы сейчас

9. Взрывная колонизация

Гипотеза «Великого фильтра» утверждает, что один или более из этих шагов должен быть «очень маловероятным» (Хансон, 1998).

Если бы не эта маловероятность, то человечество уже было бы свидетелем разумной внеземной жизни — возможно, в форме зондов фон Ньюмана (самовоспроизводящихся космических аппаратов, добывающих сырую материю из звёзд, планет, газовых гигантов и т. д.), космических кораблей или даже сигналов.

К счастью, говорит Бостром, отсутствие контакта, в действительности, хорошая новость для человечества, поскольку это значит, что Великий фильтр, скорее всего, находится позади, а не впереди нас (Болстром, 2008). То есть, если жизни труднее возникнуть на начальных стадиях, ей может быть проще перейти к космическим путешествиям позднее. Отсутствие вестей от разумной жизни — хорошие новости. Это сулит нам хорошее будущее.