1. Дом в лесу
1. Дом в лесу
Яга далеко не единственный даритель в сказке. Мы должны были бы теперь рассмотреть другие формы дарителя. Однако, так как мы затронули обряд посвящения, то мы проследим сперва все, что еще относится к этому обряду, а затем уже рассмотрим других дарителей.
Мы до сих пор рассматривали только самый акт обряда. Но самый акт — только одна фаза его. Он имеет еще одну фазу, связанную с возвращением неофита домой.
После совершения акта посвящения наблюдались у различных народов и в различных местах три разные формы продолжения или прекращения стадии посвящения: 1) посвящаемый после исцеления от ран непосредственно возвращался домой, или уходил туда, где он женится; 2) он оставался жить в лесу, в избушке, хатке или шалаше, на более продолжительный срок, исчисляющийся месяцами или даже годами; 3) он из лесной избушки переходил на несколько лет в "мужской дом".
Между сроком посвящения и последующей жизнью в лесу или в мужском доме нельзя провести точной грани. Эти явления представляют собой комплекс. Тем не менее, если не происходило немедленного возвращения домой, можно отличить два момента: собственно момент посвящения и следующий за ним период, длящийся до вступления в брак. Этот период, а также обстоятельства, сопровождающие возвращение героя, и будут нас теперь занимать.
Но прежде всего мы должны оговорить термин "мужской дом". Мужские дома — это особого рода институт, свойственный родовому строю. Он прекращает свое существование с возникновением рабовладельческого государства. Его возникновение связано с охотой как основной формой производства материальной жизни, и с тотемизмом как идеологическим отражением ее. Там, где начинает развиваться земледелие, этот институт еще существует, но начинает вырождаться и иногда принимает уродливые формы. Функции мужских домов разнообразны и неустойчивы. Во всяком случае можно утверждать, что в известных случаях часть мужского населения, а именно юноши, начиная с момента половой зрелости и до вступления в брак, уже не живут в семьях своих родителей, а переходят жить в большие, специально построенные дома, каковые принято называть "домами мужчин", "мужскими домами" или "домами холостых". Здесь они живут особого рода коммунами.
Обычно все посвященные мужчины объединены в союз, имеющий определенное название, определенные маски и т. д.
Функции союза также очень широки и разнообразны. Часто в его руках находится фактическая власть над всем племенем. Мужские дома являются центром сборищ союза. Здесь совершаются пляски, церемонии, иногда хранятся маски и другие святыни племени. Иногда на одной площадке имеются два дома-один маленький (в нем производится обрезание) и один большой. Женатые в нем обычно не живут.
Подробная картина организации мужских союзов или, по английской терминологии, "тайных союзов" дана в работах Фробе-ниуса, Боаса, Шурца, Вебстера, Леба, Ван-Геннепа, Неверманна и др. (см. выше, гл. II, § 4).
Сказка сохранила чрезвычайно ясные следы института мужских домов. Герой, выйдя из дому, часто вдруг видит перед собой на поляне или в лесу особого рода постройку, обычно просто названную "домом".
Изучение этого дома показывает, что по совокупности своих признаков он соответствует упомянутым выше "мужским домам". Рассмотрим все особенности этого дома в сказке.
Дом этот поражает героя многим. Прежде всего он поражает его своей величиной. "Ехали, ехали. Приезжают в лес, запутались. Видят вдали огонь. Приехали туда: стоит там дом, огромный такой" (Худ. 12). "Вот выходит он на большую поляну, видит — стоит дом — и дом большущей пребольшущей, таково нигде ешшо не видал" (Ск. 27). "Дом огромный, большой" (Сев. 47). "Идут лесом. Забуранило. Тут пошли дош и град. Бежать. Бегли, бегли, дом громаднейший. Дело к вечеру. Старик вышол… "Сына в ученье повел?.. Мне в ученье отдай, ко всему выучу"" (ЗП 303). В другой версии этому старику 500 лет (ЗП 1). Таких примеров можно привести множество. Странность соединения огромного дома с лесной глушью никогда не останавливает сказочника, как она до сих пор не останавливала на себе внимание исследователя. Правда, огромные размеры дома, его величина сами по себе ничего не доказывают. Однако отметим все-таки, что мужские дома именно отличались своей иногда поразительной величиной. Это были громадные постройки, приспособленные для совместного житья в ней всей холостой молодежи селения. Кук видел на Таити дом в 200 футов длины. После пребывания в жалкой родительской лачуге такой дом должен был производить весьма внушительное впечатление.
Другая особенность дома та, что он обнесен оградой. "Кругом дворца железная решетка" (Аф. 211). "Кругом тот дворец обнесен высокою железною оградою: ни войти во двор, ни заехать добрым молодцам" (199). "А кругом превысокая ограда поставлена — не пробраться туда ни пешему, ни конному" (185). Действительно, как указывает Шурц (Schurtz 235 и) дом обносился оградой. В доме хранились святыни племени, и доступ к этому дому под страхом смерти был запрещен женщинам и непосвященным. В доме часто хранились черепа (о них подробно у Фробениуса), и черепа эти могли выноситься на ограду. "Кругом дворца стоит частокол высокий на целые на десять верст, и на каждой спице по голове воткнуто" (Аф. 222). Ограда охраняла дом от взоров тех, чье приближение означало бы для них смерть на месте. Иногда этот дом окружается живой изгородью. "Когда происходят празднества, члены Дук-Дук еще больше, чем обычно, защищаются от профанов и устанавливают вокруг Тарайу (место празднества) высокую стену, которую занавешивают циновками. Иногда внутри этой ограды выращивают живую изгородь" (Nevermann 1933, 87). Живая изгородь русской сказкой не сохранена, но такая изгородь вырастает вокруг спящей, но не умершей красавицы. Запрещенность этого места также сохранена сказкой: "И стоит сад, обгорожен железным тыном, заперт, и двери замканы. Сад запрещенный быу, жили в ем отец с сыном" (См. 182).
Сказка донесла даже смутные реминисценции религиозных языческих функций этих домов: "А образов нет никаких, одни шишки елевыя торчат" (135).
Все остальные особенности этого дома могут быть объяснены стремлением оградить себя от мира. Этот дом стоит на столбах. "Шли, шли, увидали дом на столбах стоит высокой, дом преогромной" (Онч. 45). Мужские дома часто выстраивались на столбах. Жили и спали наверху. Сказочный дом часто представляется многоэтажным, но за этой многоэтажностью легко вскрыть первоначальную форму. "Подходит он к дворцу и кряду же ставает на верхний этаж" (К. 24). "Стад искать дорогу, выбрался на луговину; глянул кругом — на той луговине стоит большой каменный дом в три этажа выстроен: ворота заперты; ставни закрыты, только одно окно отворено, и к нему лестница приставлена" (Аф. 203). Итак, вход все-таки, через верхний этаж по приставной лестнице. "Подошел когды он к дворцю, пыталсе он найти, но не заметил ни дверей, ни окон, ничево нет, понащупал одну кнопку, как нажал, так открылась дверь, и пошол попадать кверьху во дворец" (К. 12). Герой направляется в верхний этаж, минуя нижний. Еще яснее: "Обошел кругом дворца — нет ни ворот, ни подъезда, нет ходу ниоткудова. Как быть? Глядь — длинная жердь валяется; поднял ее, приставил к балкону… и полез по той жерди" (Аф. 214). "Среди лесу огромный дом, весь тесом загорожен"… "Дом не очень дивный, а устроена больно дивно беседка. Тем дивна, что высока, и раскрашена хорошо… Наверх — лесенка" (Сад. 17). Рудименты столбов имеются в таких, например, случаях: "Походил мальчик вокруг дома, не нашел ни дверей, ни ворот, и хотел было уж обратно идти. Потом… заметил в столбике чуть заметные дверцы, отворил он их и вошел" (Ж. ст. 346). Эти случаи показывают, каким способом попадают в дом, и подчеркивают ту тщательность, с какой занавешиваются или маскируются все отверстия. Вот описание мужского дома на острове Андес в передаче Шурца: дом этот стоит на столбах. Некоторые столбы здесь были вырезаны в виде мужских и женских фигур. Бревно, по которому забирались к входной двери, также представляло мужскую фигуру с огромным фаллом. Входные отверстия были завешены, чтобы ни одна женщина не могла заглянуть во внутрь дома… и не подвергалась бы таким образом смерти (Schurtz 216). Дом на Андронских островах описан следующим образом: "На столбах покоилось огромное перекрытие, сквозь него отверстие вело в верхние помещения, которые состояли из четырех комнат: для еды, сна, запасов и работы" (245).
Последний случай показывает нам внутреннее устройство дома. Особенность его та, что он состоит из отделений или комнат. Именно такое устройство сохранила нам сказка. "В этем дому никово нет. Походил по комнатам…" и пр. (ЗП 2). Это типичная черта. Герой проходит по палатам и комнатам. Почему в этом доме никого нет, мы увидим ниже. Что комнаты, как правило, упоминаются сказкой, показывает, что в этом обстоятельстве кроется для героя нечто непривычное и необычайное.
Как указывает Шурц, долга эти часто служили пристанищем для пришельцев-мужчин. Сказка знает "странную горницу" в этом доме, т. е. комнату для странников (Онч. 45). Другой пример: "Пошел по Уралу и натакался: стоит огромной дом. В этем дому никово нет. Походил по комнатам Он… зашол в особую комнату, лег на диван отдыхать" (ЗП 2).
Эти дома иногда имели великолепный вид, украшались резьбой, раскрашивались. Неудивительно, что они превратились в "мраморные дворцы".
В сказке дом очень часто охраняется животными — большею частью змеями или львами. Этой детали мы здесь разрабатывать не будем, мы встретимся с этим в описании тридесятого царства.
В работе Шурца собран материал по мужским домам. Их вид мог быть и очень различным, но тем не менее они обладают некоторыми типичными чертами, и эти черты сохранены сказкой. Подводя итоги, мы можем указать на следующие черты дома, отраженные сказкой: 1) дом находится в тайнике леса; 2) он отличается своей величиной; 3) дом обнесен оградой, иногда — с черепами; 4) он стоит на столбах; 5) вход — по приставной лестнице или по столбу; 6) вход и другие отверстия занавешиваются и закрываются; 7) в нем несколько помещений.
Из этих пунктов сомнение вызывает только первый. Мужской дом не стоял или не всегда стоял в лесной глуши. Здесь произошло некоторое смещение, и к этому я теперь перехожу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.