ЧАСЫ ДЛЯ ДУШИ (Фрагмент)
ЧАСЫ ДЛЯ ДУШИ
(Фрагмент)
22 июля 1878 …Большая часть неба словно только что забрызгана крупными брызгами фосфора. Вашему взгляду удается проникнуть глубже и дальше обычного; звезды густы, как в поле пшеница. Не то чтобы какая-нибудь из них. отдельная, была слишком ярка; в зимние морозные ночи звезды острее, пронзительнее, но общее разлитое в небе сияние необычно для взора, для чувств, для души. Особенно для души. (Я убежден, что в Природе, особенно в атмосфере, есть часы — утренние и вечерние, — специально обращенные к душе. В этом отношении ночь превосходит все, что может сделать самый заносчивый день.) В эту ночь, как никогда дотоле, небеса возвестили господнюю славу. Это были небеса библии, Аравии, пророков, небеса древнейших поэм. В тишине, оторвавшись от мира (я ушел одиноко из дому, чтобы все это влилось в меня, чтобы не разрушить этих чар), я впитал в себя понемногу и обилие, и отдаленность, и жизненность, и насыщенность этого звездного свода, распростертого у меня над головой; свободный, бескрайне высокий, он раскинулся к северу, к югу, к востоку и к западу, а я. маленькая точка, внизу, посредине, вмещаю и воплощаю его в себе.
Как будто в первый раз вся вселенная бесшумно погрузила меня в свою светлую несказанную мудрость, которая выше — о. безгранично выше! — всего, что могут выразить паши книги, искусства, проповеди, древние и новые науки. Час души религии — зримое свидетельство о боге в пространстве и времени, явное и ясное, как никогда. Нам показывают неизреченные тайны, все небо вымощено ими. Млечный Путь — сверхчеловеческая симфония, ода всемирного хаоса, презревшая звуки и ритмы, огнезарный взор божества, обращенный к душе. Тишина — неописуемая ночь и звезды — далеко в тишине.
Рассвет. 23 июля. Сегодня между часом и двумя перед восходом солнца, на том же фоне, происходило иное. Иная красота, иной смысл. Луна еще высока и ярка, в воздухе и в небе что-то цинически-ясное, девственно-хладное, минервоподобное, нет уже ни лирики, ни тайны, ни экстаза, нет религиозного чувства, исчезло многообразное Всё, обращенное к одной душе. Каждая звезда сама по себе — словно вырезанная — отчетливо видна в бесцветном воздухе. Утро будет сладостно, прозрачно, свежо, но лишь для эстетического чувства, в его чистоте нет души. Я только что пытался описывать ночь, посягну ли на безоблачное утро? (Какая неуловимая нить между рассветом и дутой человеческой? Ночи похожи одна на другую, и утра похожи одно на другое, но все же каждое утро особенное и каждая ночь иная.) Сначала огромная звезда невиданного, великолепно белого цвета с двумя или тремя длинными лучами, которые, словно пики различной длины, сверкают в утреннем эфире алмазами, — час этот великолепия и — рассвет…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.