Рассказ: самый жизненным жанр

Рассказ: самый жизненным жанр

Рассказ — пристрастное изложение факта.

Анатолий Тасминский, современный автор

Если мы не будем ничего друг другу рассказывать, жизнь остановится. Или, по крайней мере, станет скучной и плоской.

Людям необходим эмоционально-информационный обмен, чтобы оставаться человечеством. А лучшие достижения рассказывательного общения сохраняет литература. Чтобы не пересказывать кое-как, а перечитывать в лучшем виде.

От устного рассказа к письменному

Может быть, это наиболее естественный писательский жанр. И даже не обязательно писательский. Просто человеческий. Ведь каждый из нас то и дело становится участником (или хотя бы наблюдателем) какого-нибудь происшествия. Не обязательно крупного: в маленьком событии тоже можно заметить немало интересного. Всем нам свойственно повествовать друг другу о том, что мы видели, в чём участвовали, или даже пересказывать то, о чём нам самим кто-то поведал.

Вроде бы общеизвестно, что не каждый, кто рассказывает, умеет написать рассказ. Мол, одному дано, а другому нет. Думаю, точнее было бы сказать так: не каждый, кто рассказывает устно, считает нужным научиться рассказывать письменно. И здесь мы возвращаемся к тому, о чём говорили в разделе «Зачем человеку писать». Вопрос не в способностях, а в отношении к письменному слову и к себе самому.

Тому же, кто сомневается именно в своих способностях, можно посоветовать одно: стоит попробовать. И ещё раз попробовать, и ещё. А потом стараться делать это всё лучше и лучше.

Одна из взрослых участниц литературной студии, которую я веду, поделилась опытом эффективного перехода от устной речи к письменной. Её сын-школьник должен был написать сочинение о том, как провёл лето. Он совершенно не представлял, как за это взяться. Тогда она попросила его просто рассказать о самых интересных моментах — и включила магнитофон. Рассказывал сын с большим аппетитом, а потом — по магнитофонной записи — сам прекрасно написал сочинение. Может быть, имеет смысл опробовать такой метод на самом себе?..

Когда мы переходим от устного повествования к письменному, возникает неожиданный результат. Вот мы описали небольшой случай, эпизод. Но в этом одном случае может сосредоточиться целая судьба. В одном эпизоде отражается вся окружающая жизнь. Рассказ — это и есть жизнь в эпизоде. Отражается не только окружающая жизнь, но и собственная жизнь автора. В способе рассказывания чувствуется наше отношение к миру, к другим людям. Каждая фраза передаёт наши вкусы, наши представления, а порою и фантазии.

Для рассказа важнее всего твоё отношение к нему, авторская отправная точка. Или, чтобы в очередной раз использовать мнемонику, отправная КоЧКа: КОМУ, ЧТО и КАК мы рассказываем.

КОМУ! — Воображаемый (или ощущаемый интуитивно) адресат нашего повествования во многом определяет тональность изложения. Ведь совершенно по-разному будешь рассказывать ребёнку или взрослому, человеку образованному или не очень, соотечественнику или гражданину мира, не сведущему в особенностях нашего национального колорита.

ЧТО! — Одна тема потребует совсем другой стилистики, чем другая. Описывая забавные приключения щенка, отбежавшего слишком далеко от знакомого места, придётся использовать один набор слов и образов, а пускаясь в историческую тему — совсем другой.

КАК! — Даже когда уже определился с «К» и «Ч», в твоём распоряжении всё равно остаётся богатый спектр возможностей. Какую выбрать интонацию, каков будет ритм рассказа, с чего его начать и чем закончить...

Портрет происшествия

Упрощённо говоря, рассказ — это описание происшествия (или цепочки происшествий). Он отличается от описания большого куска жизни (которое обычно называют повестью) или от описания целой жизни (которое обычно называют романом). В качестве литературного эксперимента можно попытаться обойтись в рассказе без происшествия, но к этому должны быть какие-то особые причины. И в литературе, и в жизни обычно всё-таки что-то произошло, раз взялся об этом рассказывать.

Так же, как повесть или роман, рассказ способен свидетельствовать о целой человеческой жизни, о судьбах своих персонажей. Чем пристальнее мы вглядываемся в происходящее, тем лучше видим нити, которые привели к нему, и нити, которые от него расходятся. В этом главный интерес и смысл рассказа как жанра.

Рассказ — это случай, собирающий жизнь в фокус. Через описанное событие проявляются характеры, особенности и подробности существования именно в этом месте, в этих земных условиях. Поэтому имеет смысл, по крайней мере на первых порах, выбирать темы из той жизни, которая хорошо тебе знакома. Дело даже не в тех неминуемых неточностях, которые неизбежны при обращении к малознакомым обстоятельствам (и будут хорошо заметны тому, кто знаком с ними лучше). Пытаясь в какой-то степени искусственно воспроизвести реально существующую жизнь, легче сфальшивить и в том, что касается её смыслового наполнения. Когда пишешь о том, что хорошо знакомо и входит в круг твоих глубинных переживаний, это само по себе даёт большие преимущества. Ты рисуешь портрет события собой, своим жизненным опытом, своими чувствами, своим отношением к происходящему.

Другое дело, когда происшествие, представленное в рассказе, является лишь носителем некоторой идеи, которую автор стремится показать, а не просто высказать. Тогда суть происходящего, его внутренний смысл, наполняет собой рассказ и внешние реалии отступают на второй план. Тогда повествование приобретает достаточно притчевый характер и читателя гораздо меньше волнует, насколько детали соответствуют конкретной земной действительности. Это тоже портрет, но более оторванный от натуры. Образ, который становится важнее прообраза.

Свойства рассказа

Попробуем взглянуть на опорные свойства рассказа, как это было сделано для сказки. Что-то совпадёт, что-то будет по-другому. Но сначала — о трёх главных заботах рассказчика.

Первая забота — О ЖИВОПИСНОСТИ. Принцип преимущества изображения подсказывает нам, что всё, о чём мы повествуем, лучше показывать, чем проговаривать.

Вторая забота — О САМОБЫТНОСТИ. Каждый герой, каждый персонаж и даже, пожалуй, каждый предмет должны обладать своими индивидуальными особенностями.

Третья забота — О ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ. Необходимо позаботиться о вкусе и звучании каждой фразы, если мы хотим, чтобы весь рассказ читался с аппетитом.

ЗАЦЕПКА полезна для рассказа не меньше, чем для сказки, хотя крючки и наживки будут другими. В эпоху информационного взрыва у читателя всё меньше времени на то, чтобы решить: читать дальше или переключиться на что-нибудь другое. Почему я должен это читать? — задаёт он себе вопрос. За это небольшое время автор и должен зацепить его внимание. Самой первой, предварительной зацепкой служит название рассказа. А потом: первая фраза, первый абзац, первая страница...

ПРОИСШЕСТВИЕ является основой рассказа. Оно может быть незначительным, может оказаться лишь поводом для того, чтобы поведать о каком-то выразительном и колоритном характере. Бывает и наоборот: само происшествие становится «героем» рассказа, а участвующие в нём люди останутся лишь персонажами, подчёркивающими его значительность и своеобразие. Кроме исходного происшествия в рассказе могут происходить и другие события, определяющие его сюжет. Особый интерес для читателя представляют события-приключения, то есть цепочка энергично меняющихся событий.

ДОСТОВЕРНОСТЬ для рассказа — жизненно необходимое свойство. Если в сказке она как бы компенсирует заведомую фантастичность истории, то в рассказе она служит для утверждения жанра в его основных правах. Нужна и внешняя достоверность (убедительность описанных фактов), и достоверность внутренняя (эмоциональная убедительность авторской интонации, психологии персонажей). И уж тем более не должно быть логических нестыковок, которые могут подорвать серьёзность читательского восприятия.

ГЕРОИ в рассказе бывает не всегда. Иногда его роль достаётся автору, оказавшемуся в центре событий. Или, как было сказано, самому событию. Но чаще всего герой в рассказе есть — и роль его значительна. Даже не для сюжета, но для читателя, которому необходима возможность ставить себя на его место, переживать за него. Если ярко выраженный главный герой отсутствует, читатель постарается прилепиться к одному из персонажей, потому что ему нужно с кем-то себя отождествлять для полноценности впечатлений.

МЫСЛЬ автора в том или ином виде всегда присутствует в рассказе, и не обязательно её формулировать в явном виде. Моральный вывод (как в басне) не украшает рассказ и навевает ученическую скукоту. Но присутствие внутреннего смысла и авторского отношения к происходящему вполне естественно — и для нас, и для читателя. Не обязательно придумывать свою «главную мысль» заранее. Часто сам начинаешь понимать её, только когда заканчиваешь писать. Важнее позаботиться о том, чтобы было ради чего рассказывать. Чтобы в рассказе были те искры главного, которые делают осмысленными саму нашу жизнь.

ДУХОВНОСТЬ — понятие, без которого не обойтись. Верх и низ существуют не только в сказке, и понимание духовной реальности имеет огромное значение для всего написанного. Но даже если человеческие и писательские намерения автора направлены вверх, это не гарантирует заведомо успешный результат. Ведь надо ещё научиться писать хорошо — лучше, чем те, кто не брезгует тянуть читателя вниз, разжигая в нём примитивные свойства человеческой натуры.

ПОДРОБНОСТИ делают всякое описание ощутимым, видимым, реальным. Они создают эффект присутствия, участия в происходящем. Кроме того, с помощью разнообразных деталей автор снабжает читателя той информацией, которая необходима по сюжету. Порою такая информация может представлять и самостоятельный интерес, способствуя расширению читательского кругозора (если авторская эрудиция сочетается с увлекательностью повествования).

РИТМ нужен рассказу, как и любому произведению. Если в нём много отдельных сцен, они могут чередоваться по-разному. И в виде последовательного изложения событий, и с забеганием вперёд, и с отступлением назад, и даже в таком замысловатом виде, что читателю приходится поломать голову. Лишь бы не было скучно. В создании ритма (особенно если сюжет достаточно прост) участвуют и диалоги, и авторские отступления, и другие структурные элементы рассказа. Не забудем, что ритм прозы (а не только поэзии) имеет музыкальный характер. Поэтому полезно сначала самому услышать мелодию рассказа. Тогда останется только «исполнить» её с помощью слов.

ДИАЛОГ очень оживляет прозу и заслуживает всяческого внимания как изобразительное средство. Ведь каждый персонаж может говорить по-своему. С помощью особенностей речи можно показать черты характера, отношение к жизни, к происходящему в рассказе. Через разговор можно описать и какое-то событие — вместе с его восприятием разными персонажами.

ОБРАЗЫ в рассказе могут казаться менее обязательными, чем в сказке, а уж тем более в стихах. Но достаточно живописное изображение само по себе становится образом. Эпитеты, сравнения, метафоры — именно они в первую очередь делают прозу художественной. А если рассказ в целом работает на возникновение некоторой ключевой метафоры (или ключевая метафора работает на него), воздействие на читателя будет глубоким и долговременным.

НЕОЖИДАННОСТЬ в рассказе должна быть оправдана либо предыдущим изложением, либо последующим размышлением, а не просто сфантазирована, как в сказке. Но и здесь она на пользу, побуждая к вниманию, к переживанию, к осмыслению. С точки зрения сюжета это превращение маловероятного или даже невероятного — в случившееся. Но неожиданность может быть также композиционной, психологической или образной.

ИНТОНАЦИЯ как стилистическая тональность всего рассказа задаёт его общий настрой, и здесь прежде всего чувствуется личный подход автора. Но вместе с тем свои нотки могут быть у каждого из персонажей, с особой эмоциональной окраской может быть рассказана та или иная сцена. Уметь сохранять свой голос, варьируя ролевые и ситуационные интонации, — в этом и состоит собственный стиль, который постепенно вырабатывает автор.

ПЕЙЗАЖ может быть и просто описанием места действия, и средством выражения внутреннего настроения. Он может нести в себе ощущение гармонии, поэзии, даже духовного начала жизни. Может быть отражением миросозерцания автора или персонажа. Осваивая разнообразные способы применения пейзажа, автор не рискует их исчерпать. Правда, можно исчерпать возможности читателя быть внимательным к многочисленным описаниям пейзажа. Так что лучше не перегибать палку.

ЮМОР (добавим сюда же иронию, сатиру, парадокс) — этот тот витамин прозы, без которого трудно завоевать читателя. Это умение взглянуть на серьёзные вещи немного со стороны. Юмор создаёт свои неожиданности, играет с нелепостями до тех пор, пока из них не проступает смысл, изменяет привычные масштабы и ракурсы восприятия. Юмор выводит из плоскости боли и страдания, высвобождает из тех цепей, которыми реальность пытается закабалить нас. Юмор философичен, он служит пониманию и примирению. Он озадачивает — и помогает преодолеть эту озадаченность.

КОММЕНТАРИИ автора, отодвигающего на время своё амплуа рассказчика, работают на пользу рассказу, если не превращаются в чрезмерный балласт. Попутные замечания, личные суждения, детали собственной жизни, даже небольшие эссе-отступления — всё это тонкий материал, который должен обогащать повествование, а не отягощать его.

КОНЦОВКА — это не просто конец рассказа, а особое добавление к нему, вносящее какую-то дополнительную ноту. С помощью концовки рассказ становится более запоминающимся, более сфокусированным. Классическим видом концовки является ЭПИЛОГ, но его чаще применяют в повести и романе. Кроме того, «классический» вовсе не значит наилучший.

Не стоит думать, будто всё, о чём здесь говорится, всенепременно нужно пускать в ход. Будто необходимо по пунктам проверять, каждое ли из перечисленных свойств на месте. Овладеть искусством строить эффектные сюжеты, придумывать интригующие зацепки и неожиданные концовки — не самое главное. Куда существеннее умение удивиться и передать людям это удивление. Куда важнее своя интонация, чем установленные кем-то правила. Твой рассказ тем лучше, чем больше ты умеешь оставаться собой в письменной речи.

Опора правды на воображение

Можно по-разному представлять себе литературное творчество. Или романтично, с полётами вдохновения, звёздными дождями воображения, — и тогда уж, конечно, в писательском арсенале будут одни лишь волшебные палочки. Или практично, по-деловому, — и тогда вдохновение превращается в правильно поставленное дыхание, воображение — в вымысел, а волшебные палочки становятся рубанками и свёрлами. Но и романтику приходится быть мастеровитым, и деловитому практику стоит уважать тайну фантазии и магию слова.

В любом случае полезно понять, каким образом происходит переход от того, что случается в жизни, к письменному тексту, который называют рассказом. Что можно сделать для получения качественного результата и чего нельзя.

Никто не может написать о событии точно так, как всё происходило. Для этого понадобилось бы заполнить многие тома бесчисленным количеством протокольной информации с разнообразными уточнениями, с перечислением фактов и фактиков. Всегда пишешь лишь о немногом, по-своему выбирая его из всего остального. Это всегда твоё описание, в котором участвуют твоё понимание происходящего, твоя наблюдательность и... твоё воображение. Да, воображение необходимо, например, тогда, когда пишешь о ком-то: «Он подумал, что...» Или ещё отважнее: «Она почувствовала...» Да и многое другое автор придумывает, потому что выдумка порою оказывается точнее, достовернее простого отражения жизни.

И рассказ, и сказка, и любое другое сказание, прозаическое или стихотворное, тем лучше, чем оно правдивее. Но правдивость состоит не в старательном перечислении фактических подробностей, которое физически неосуществимо, а в искренности автора, в честном стремлении к пониманию жизни. Если я вижу, знаю, понимаю, представляю или воображаю что-то и пишу об этом искренне — это уже половина дела. Вторая половина — в том, чтобы сделать это убедительно для читателя. Чтобы он мог достаточно ярко увидеть, понять или вообразить описанное. Чтобы жизненный опыт автора, его мысль и его фантазия были достойны читательской веры (отсюда и слово «достоверность»).

Если же говорить именно о рассказе, он всегда начинается с авторского жизненного опыта, даже если полностью придуман. Соответствие твоему личному опыту делает правдивым то, о чём рассказываешь, хотя оно всегда опирается на воображение, даже если описан абсолютно реальный случай. От внутренней правды автора к убедительности для читателя — вот .художественный путь рассказа.

Рассказик

Чтобы начинающему писателю легче было пробовать свои силы, я бы посоветовал наряду с обычным жанром рассказа обратить внимание на дополнительный жанр, который можно назвать РАССКАЗИК. Небольшой по объёму, сосредоточенный на каком-нибудь крошечном жизненном эпизоде, рассказик позволит испытать разные свойства рассказа по отдельности, чтобы постепенно научиться сводить их воедино.

Объём рассказика можно оценить в 200 — 400 слов (одна-две машинописные страницы). Вполне достаточно для того, чтобы рассказать небольшую историю, сделав упор на те свойства рассказа (или даже на то единственное свойство), которые собираешься применить. Это не означает, что остальные стороны совершенно не важны. Вопрос только в сосредоточенности внимания на выбранных особенностях.

Рассказик снимет то напряжение, которое возникает, если берёшься сочинять рассказ. Здесь всего лишь записываешь небольшой случай, реальный или придуманный. А раз уж всё равно тренируешься, можно попробовать, например, побольше пользоваться диалогом. Или использовать неожиданность. Или уделить внимание созданию образа...

Если рассказик, получившийся в результате, не очень удачен, можно считать его просто наброском и оставить в таком виде, как художник сохраняет набросок будущей картины. А можно вырастить рассказик до рассказа. Расширить сюжет, пополнить его событиями, подробностями, комментариями, отступлениями и чем ещё захочется — и вот уже у нас «настоящий» большой рассказ. Хотя и рассказики вполне могут быть настоящими.

Вот один из возможных примеров рассказика. Или это эссе-рассказ из перечня разновидностей эссе?

Сами поражаемся

Если бы не крепкий отцовский чай, совсем было бы худо.

Почему со мной все это приключилось? За что? - как говорится.

- Ты меня слушаешь?.. Чувствую, снова начать придется. В детдоме беззубовском, говорю, куда мы с твоей матерью сразу после войны работать приехали, была у нас кладовка. Небольшая комнатка такая, с крошечным окошком, в которое, казалось, и кошка не заберётся. Дверь всегда была на замке. И вот однажды отпираю я дверь, вхожу в кладовку, ищу, что мне надо, и вдруг чувствую - что-то не так. Туда поглядел, сюда поглядел. Замечаю: куча тряпок в углу колышется. Откидываю тряпки, а под ними наш Булатик, маленький щуплый татарчонок. Просочился, значит, невероятным образом сквозь окошечко, а обратно вылезти то ли не успел, то ли не получилось.

Сидит и подрагивает от страха. Вообразил я, как он, вихляясь, в окошечко протискивается, - смех разбирает. Но я все же брови насупил и говорю: «Ты как сюда попал?» А он видит, что я на самом деле не сержусь, облегченно улыбается и нос морщит: «Сами поразаемся, Гаврила Яковлевиц!..» Не соображу только, к чему я об этом вспомнил... Ладно, расскажи-ка лучше, как же ты во всю эту историю влип.

И, представив себе то долгое невозвратное время, когда я лез, вихляясь и упорствуя, в непролазное окошечко своей ловушки, я невольно улыбаюсь и развожу руками:

- Сами поражаемся...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.