Сергей Болмат. 14 рассказов
Сергей Болмат. 14 рассказов
«Ad Marginem», Москва
Первый роман Болмата «Сами по себе» сорвал в 2000 году приз за эффектный дебют, но отсутствие конкурентов сыграло с текстом дурную шутку – он оказался затертым пустотой; второй роман, «В воздухе», внушал сдержанный оптимизм, но выветрился из чьей-либо памяти быстрее, чем успел оправдать его. «Дело в том, – говорит один из рассказчиков в новой книге, – что в России вымысел все еще не очень отличается от факта. Доверие к литературному тексту сравнительно велико: метафора, троп очень часто воспринимаются как сведения практического характера». Словно бы для того, чтобы читатель не принял его апофеозы беспочвенности слишком всерьез, писатель сделал свои новые работы более компактными.
«2 июня сего года, – коллекция открывается странным рассказцем – такие писал бы, наверное, Зощенко, если бы после постановления о журнале „Звезда“ завел себе интернет-блог, – приобрел у вас на интернетном аукционе за 2335 долларов гренок с изображением лика Пресвятой Богородицы. (Мой ник – smetai1976greblo, но по-настоящему меня зовут Олег.)» Сюжеты все с безупречной червоточинкой, помноженные на беккетовский ноль: сиволапый русский эмигрант ни с того ни с сего тратит деньги от проданной квартиры на приобретение инсталляции Маурицио Каттелана; муж отправляется к бросившей его жене в Париж, но попадает в цепь нелепых злоключений; интеллигентный бомж-толкиенист напрашивается в Новый год на сеанс «Властелина колец» – и выходит оттуда в бешенстве: «Как мне могла нравиться вся эта дрянь, ума не приложу? Говорящие деревья… Мордор… Кошмар. Эльфы с ушами».
Как и его персонажи, готовые платить внушительные суммы за никчемные объекты, Болмат готов приложить любые усилия, лишь бы отыскать для своей кунсткамеры странные констелляции атомов, мимолетно что-то напоминающие; он очень наблюдательный – если можно назвать наблюдательными атомные весы, улавливающие отрицательные величины. Болмат – литературный гомеопат, работающий с микродозами вещества; у него всего мало и все страшно впопад: лунный блик на горлышке бутылки, открытка, найденная в кармане самолетного кресла, имя, реплика, сюжетный финт, частность: «Английскому языку Виктора Петровича учил гипнотизер».
Болмат – литературный гомеопат, работающий с микродозами вещества; у него всего мало и все страшно впопад.
Если бы не очевидность того, что это вещество и есть – литература, можно было бы сказать, что Болмат больше деятель современного искусства, чем писатель; с любым мусором – лингвистическим, психологическим, акустическим, визуальным – он обходится как с арт-объектом, помещает его в галерейное пространство, обрамляет виртуальным багетом – «эстетизирует», выражаясь языком кураторов. О каких бы житейских вещах и страстях – ревность, денежные затруднения, секс – ни писал Болмат, он одержим соблюдением дистанции, отстраненностью, «воздухом» между изображением и текстом. Ему важно все время демонстрировать, что он – сам по себе; иностранец, работник консульства, общающийся с аборигенами на их языке, любезно – но с нескрываемым акцентом; и ему невероятно к лицу эта манера, британский интонационный крой.
«Называется эта работа… – и тут Виктору Петровичу пришлось снова, звучно щелкая квадратными никелированными замками, забраться к себе в чемоданчик, достать из прозрачной синей папочки сертификат и внимательно перечитать его, – называется эта работа „Бидибидобидибоо“». Эти отглаженные, вывешенные на плечиках и окропленные летучим веселящим эфиром болматовские бидибидобидибоо доставляют необычайно мягкое, полихромное удовольствие – как будто их прочел тебе какой-то внутренний смоктуновский и, закончив, долго еще не может погасить возбуждение в центральной нервной системе, жует губами пустоту.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Из цикла рассказов «Сны»
Из цикла рассказов «Сны» В тоннеле (Написано в соавторстве с сетевым писателем Алексеем Толкачёвым) Часто бывает – утром в метро едет поезд. И вдруг где-то посреди чёрного тоннеля между станциями он ни с того ни с сего останавливается. И сразу тишина. Слышно, как у
А. М. Щепкин. Из «Рассказов М. С. Щепкина»*
А. М. Щепкин. Из «Рассказов М. С. Щепкина»* Познакомился Н. В. Гоголь с М. С. Щепкиным в 1832 году. В то время Гоголь еще был далек от тех мрачных аскетических взглядов на жизнь, которые впоследствии изменили его характер и так много повредили его творческому таланту: он бывал
Из «Семи готических рассказов» Изак Динез
Из «Семи готических рассказов» Изак Динез Дорога от Клостера Семь к Хопбалхас повышается больше, чем на пятьсот футов, и вьется через высокий сосновый лес. Время от времени открывается великолепный вид на огромные пространства земли внизу. После полудня солнце обжигало
Предисловие к английскому переводу рассказов «Ultima Thule» и «Solus Rex»{115}
Предисловие к английскому переводу рассказов «Ultima Thule» и «Solus Rex»{115} Зима 1939–1940 годов оказалась последней для моей русской прозы. Весной я уехал в Америку, где мне предстояло двадцать лет подряд писать исключительно по-английски. Среди написанного в эти прощальные
Часть третья Часто встречающиеся разновидности кружковских рассказов
Часть третья Часто встречающиеся разновидности кружковских рассказов Адам и Ева До тошноты распространенный подвид сюжета «про бородатого Боженьку», в котором после ядерной катастрофы, крушения звездолета и т. п. выживают только двое, мужчина и женщина, которые и
Сергей Городецкий, Сергей Кречетов
Сергей Городецкий, Сергей Кречетов I. Ярь[127] Господствующий пафос «Яри» — переживания первобытного человека, души, еще близкой к стихиям природы. Ядро книги образуют те поэмы, в которых выступают образы старославянской мифологии и старорусских верований, где оживают
Чтение рассказов Корнеля Филиповича
Чтение рассказов Корнеля Филиповича Корнель Филиппович. Рассказы // «Иностранная литература», 2002, № 4 Корнель Филипович. Поляк. Умер в 1990 году почти восьмидесятилетним старцем, прожив свой XX век практически в полном его объеме: студент-биолог и поэт, унтер-офицер,
А. Способы сочетания рассказов
А. Способы сочетания рассказов Теперь, когда указаны главнейшие элементы сказки и освещены некоторые привходящие моменты, можно приступить к разложению любого текста на его составные части.Здесь прежде всего возникает вопрос, что подразумевать под
Ю. Рассказов Проба смеха
Ю. Рассказов Проба смеха (О морфологии комического В.Я. Проппа)Работа «Проблемы комизма и смеха» по теме, на первый взгляд, кажется совсем не типичной для Проппа.[38] На протяжении всей своей жизни он так или иначе занимался фольклором: широко известны его
«Записки охотника» (Цикл рассказов) Пересказ
«Записки охотника» (Цикл рассказов) Пересказ 1. Хорь и КалинычАвтор начинает повествование со сравнения орловских и калужских мужиков, однако следом приводит пример того, как в одном месте могут жить совершенно разные люди, между которыми в придачу установились весьма
I. Философско-эстетические основы книги «Девять рассказов»
I. Философско-эстетические основы книги «Девять рассказов» Каждому читателю произведений Сэлинджера становится ясно, что в поисках эталона любви, добра и красоты он часто обращается к идеалам античной и средневековой философской литературы Индии, а также к идеям
II. Суггестивные (скрытые) пласты «Девяти рассказов»
II. Суггестивные (скрытые) пласты «Девяти рассказов» Объемность и многомерность прозы Дж. Д. Сэлинджера дает простор для всевозможных толкований всей книги «Девять рассказов» в целом и каждой из ее составных частей. Изучение художественной ткани этого произведения
ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ В ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ ПРОЗЕ По примерам из рассказов А. П. Чехова[450]
ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ В ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ ПРОЗЕ По примерам из рассказов А. П. Чехова[450] Через сопоставления–противоречия художник добирается до сущности предмета. […] Через остроумное противопоставление открывается сущность взаимоотношений людей. Виктор Шкловский: «А. П.