1

1

Один из создателей советской научно-художественной литературы — М. Ильин (Илья Яковлевич Маршак) родился в 1895 году в городе Бахмуте. Отец Ильи Яковлевича работал техником на мыловаренных заводах — был даровитым химиком-самоучкой, изобретателем. Учился Илья Яковлевич в Петербурге.

С десяти лет он писал стихи — о звёздах, вулканах, тропических лесах и ягуарах. Летом часами просиживал перед муравейником, а зимой его любимым занятием были химические опыты. Так ещё в отроческие годы определились основные интересы жизни: природа, наука, поэзия.

Брат Ильи Яковлевича — в будущем поэт С. Я. Маршак — встречался с М. Горьким, В. Стасовым, и его рассказы об этих замечательных людях возбуждали множество мыслей, усиливали интерес к литературе и искусству.

Высшее образование Илья Яковлевич закончил уже в послеоктябрьские годы — в Ленинградском технологическом институте, где получил специальность инженера-химика. Он работал в лаборатории стеаринового завода. А с 1924 года Ильин начал писать небольшие заметки на химические темы в детском журнале «Новый Робинзон».

Тогда же открылась болезнь, преследовавшая Илью Яковлевича всю жизнь, — туберкулёз. Ему пришлось расстаться с заводской лабораторией. Но своё увлечение литературой он совместил с научными интересами. Поэтичный рассказ о науке и природе стал делом его жизни, безвременно оборвавшейся в 1953 году.

Первые книги М. Ильина появились в 1927 году. К тому времени заметных достижений в области детской литературы о науке и технике было меньше, чем в поэзии и беллетристике. Появились первые книги Б. Житкова по технике, В. Бианки — о живой природе, начали печататься в детских журналах М. Ильин, Н. Григорьев; можно было бы назвать ещё несколько имен, но основную массу научно-популярной детской литературы составляли тогда произведения главным образом компилятивные, и уровень их в общем был невысок.

Между тем потребность в идейно насыщенной, подлинно литературной книге о науке выросла неизмеримо.

В 1922 году В. И. Ленин в предисловии к книге И. И. Степанова об электрификации подчёркивал, что теперь нужны популярные книги не для интеллигентов, а для массы народа, для рядовых рабочих и крестьян.

Созданием таких книг, писал В. И. Ленин, должны заняться литераторы-марксисты. И. И. Степанов писал для взрослых, и Ленин настаивал, чтобы народные учителя не только усвоили книгу, но и умели просто и понятно пересказать её ученикам школ и крестьянской молодёжи вообще.

Тогда, в 1922 году, детских книг выходило ещё мало. Поэтому предложение Ленина пересказывать детям произведения, написанные для взрослых, имело большое значение. Но в следующие годы, когда выпуск литературы резко увеличился, стало очевидным, как важно создать библиотеку научных и технических книг специально для детей. Нужны были произведения, которые содействовали бы коммунистическому воспитанию детей, показывали огромную роль науки в построении социалистического общества и значение индустриализации страны.

Очевидно, что даже самые грамотные и добросовестные компиляции — переводы научных сочинений на доступный детям язык — не могли удовлетворить новым требованиям: скрещению познавательной темы с широкой воспитательной идеей.

Какими же литературными средствами можно было решить такую задачу? Ответ на этот вопрос нашёл Горький. Нужно создавать книги не научно-популярные, а научно-художественные.

Горький предложил обращаться одновременно к разуму и к чувству подростка, а значит, и повысить активное, лично заинтересованное отношение читателя к науке. Теоретические высказывания Горького о познавательной литературе для детей, его огромная организаторская деятельность, конкретная помощь писателям сыграли очень важную роль в развитии советской научной литературы для детей.

Взгляды Горького на задачи и методы создания познавательных книг тесно связаны с воззрениями Белинского, Добролюбова и Чернышевского. Но Горький был не только наследником идей революционных демократов. Он был учеником Ленина, деятелем социалистической революции. В своих литературных взглядах он мог и должен был идти гораздо дальше революционных демократов, бороться за решение проблем, выдвинутых новым строем общественной жизни.

«Воспитывать — значит революционизировать» — эти слова Горького отвечали требованиям социалистического общества, требованиям партии и в то же время были как бы выводом из воззрений революционных демократов. В применении к литературе о науке и технике выдвинутый Горьким принцип означал, в частности, призыв к пропагандистской направленности познавательных книг, к живой связи их с современностью.

О вещах серьёзных нужно было говорить с детьми так, чтобы завоевать их разум и сердце, — говорить всегда интересно, иногда и забавно.

Самая идея поэтического рассказа о науке не была новой. Она идет ещё от знаменитой поэмы римского писателя Лукреция Кара «О природе вещей», в русской литературе — от Ломоносова. Но научно-художественной литературы как признанного самостоятельного типа книг не существовало, кроме историко-биографических очерков, получивших широкое распространение, особенно на Западе, с начала XX века.

Всё же писатели, рассказывавшие детям о природе, как, например, Бианки, могли опираться на великолепную классическую традицию, которая восходит к С. Аксакову, И. Тургеневу и продолжается до М. Пришвина.

К. Паустовский, соединивший тему природы с темой социалистического строительства, применял метод беллетристический: его «Кара-Бугаз», «Колхида» построены как сюжетные повести. В их основу положены и обширный научный материал, и богатый запас личных наблюдений.

Труднее было найти опору в опыте предшествующей литературы писателям, посвятившим свои произведения техническим темам, — Б. Житкову, М. Ильину. О технике прежде писали либо в специальных трудах, либо в популярных книгах, обычно лишь упрощавших материал и терминологию научных книг. Художники слова к техническим темам прежде не обращались.

Есть черты сходства в работе над книгами о технике двух очень разных писателей — Б. Житкова и М. Ильина. Оба они, инженеры по образованию, совершенно свободно ориентировались в тех отраслях техники, о которых писали. Казалось бы, это условие непременное, но оно далеко не всегда соблюдалось. Популярные книги ещё часто писали люди, которых Горький назвал посредниками-компиляторами, готовыми состряпать очерк, статью или целый трактат на любую тему.

Другая черта сходства в том, что к работе над книгой о технике и Житков и Ильин подошли не как инженеры, а как писатели. Отлично владея предметом, они искали такие методы изложения, которые легко уложились бы в сознании подростка и не оставили читателя равнодушным.

Но дальше начинаются существенные различия. Житков стремился к созданию сюжета, органически включающего познавательный материал, то есть к беллетристическому решению темы, или обращался к форме свободной беседы с читателем, как бы имитировал разговорную речь.

За кажущейся разбросанностью сообщений скрывался чёткий план. К теории, к сложным техническим решениям Житков почти всегда шёл от простого опыта, от интересных, доступных детям наблюдений и сравнений.

В книгах Ильина нет сюжета в обычном смысле слова. Напряжение, эмоциональную тональность книг Ильина определяет внутренний сюжет, неизменный почти во всех его произведениях: борьба человечества за овладение тайнами природы, за покорение её сил.

Трудно вспомнить другого писателя, который так последовательно, от книги к книге, развивал бы на различном материале, в различных аспектах одну тему, всё углубляя и расширяя её.

Ильин был одержим этой темой в самом лучшем и благородном смысле слова. Он вложил в её разработку все душевные силы, весь талант, огромную страсть и трудоспособность. «Меня увлекает поэзия бурь и гроз, романтика борьбы со стихией», — писал он.

Это увлечение не было созерцательным, пассивным или оторванным от потребностей и стремлений народа.

Воспевая величие человека, познающего и преобразующего мир, величие народа, покоряющего силы природы, Ильин хотел возбудить в читателях ту взволнованность, то восхищение титаническим и гениальным трудом созидания нового мира, которые испытывал сам. Он стремился зажечь их страстью к преобразованию природы, к участию в народном труде.

По самой сути своего писательского облика Ильин — пропагандист, писатель политический.

«Каждая хорошая книга, — писал он, — агитирует за то мировоззрение, которое в неё вложено. Агитация должна быть непременно страстной, темпераментной, чтобы она действовала. Если человеку надо кого-то в чём-то переубедить, он будет говорить страстно. Мне бы хотелось дожить до того, чтобы в нашей научной литературе были такие же страстные, темпераментные книги, какие создал в художественной литературе Салтыков-Щедрин».

Это для Ильина не общая декларация, а конкретная программа, которой он следовал во всей своей писательской работе, это форма его участия в социалистическом строительстве.

Ильину мало было выполнить обычную задачу научно-популярной литературы — дать читателю запас знаний в той или иной области. Он хотел, чтобы его книги воспитывали людей, готовых все силы, дарование, весь душевный запал отдать напряжённой борьбе за преобразование мира.

Наука — могучее и острое оружие в этой борьбе. Она стала одной из основ жизни народа, его движения к коммунизму.

Именно таким пониманием науки проникнуты книги Ильина. Пропагандируя науку, он пропагандировал борьбу за коммунизм.

То, что Ильин ставил перед собой не только познавательные, но и воспитательные задачи, определило его литературный метод. Книга должна быть обращена и к разуму, и к чувству, и к воображению читателя, чтобы воспитывать его. Иначе говоря, книга должна быть художественной.

«В чём сила и значение образа в познавательной книге? В том, что он мобилизует воображение читателя на помощь способности рассуждать. Без воображения наука не создаётся и не постигается… Науке нужны не только формулы, ей нужны и зримые образы, которые помогают мысли… Но образ делается совершенно необходимым, когда наука идёт к народу, когда она хочет стать доступной многим», — читаем мы у Ильина.

А так как именно этого он и добивался — сделать науку доступной многим, — то обращение к художественному письму было для него органичным.

М. Ильин искал не только образы, детали, сравнения, выражающие суть явления и воздействующие на воображение читателя, искал не только органичную композицию и прозрачно-ясную фразу, но и тот конкретный материал, который дал бы ему возможность показать ещё один аспект постоянной своей темы: человечества, познающего и покоряющего природу.

Как гранильщик, заставляющий сверкать алмаз, М. Ильин делал зримой красоту науки. Он находил её не в результатах исследований, а в подвиге человечества, трудом и талантом добывающего истину, трудом и борьбой утверждающего свою власть над природой.

Горький говорил в статье «О темах»:?

«… наша книга о достижениях науки и техники должна давать не только конечные результаты человеческой мысли и опыта, но вводить читателя в самый процесс исследовательской работы, показывая постепенное преодоление трудностей и поиски верного метода.

Науку и технику надо изображать не как склад готовых открытий и изобретений, а как арену борьбы, где конкретный живой человек преодолевает сопротивление материала и традиции».

Именно по этому пути и шёл Ильин, с тем, впрочем, отличием, что в большей части книг его герой не конкретный живой человек, а обобщённый образ человечества, обобщённый образ народа — творца культуры. Это одна из важных и принципиальных особенностей творчества Ильина.

В первых книгах Ильина — они были посвящены истории техники — ещё только намечается то скрещение познавательной темы с пропагандистской идеей, которое в значительной мере определяет новаторство и принципиальное значение его литературной работы.

И в этих произведениях история изобретений уже дана как история труда. Книги посвящены эволюции вещей, материальной культуры, но их подлинный герой — не вещь как таковая, а человечество, создавшее её.

Найдены здесь и многие элементы той формы художественного рассказа о науке и технике, которую писатель потом развивал и совершенствовал.

Но всё своеобразие дарования, художественного метода Ильина раскрылось в «Рассказе о великом плане». Это произведение было написано, когда страна только приступила к выполнению первого пятилетнего плана. Ильин заговорил с читателями о самом важном — о том, чем жил в те годы народ, заговорил со страстью пропагандиста, изобразительным талантом художника и точностью учёного.

Работа над «Рассказом о великом плане» в значительной мере определила весь творческий путь Ильина. О чём бы он потом ни писал, какой материал ни выбирал для своих книг — все его произведения были насыщены публицистическим содержанием, пропагандой марксистско-ленинской философии и социалистического строительства.

Книги, написанные Ильиным о современности, выливались в страстный призыв к борьбе за покорение сил природы на благо человеку. Писатель всегда направлял внимание читателей на самые важные для ближайших лет участки общего труда. Это были книги о науке, но написанные так, что становилось ясным место науки в нашем движении к коммунизму, становилась ясной активность, которую приобретает наука, когда она поставлена на службу народу.

После «Рассказа о великом плане» — книги, не только знакомившей с работами первой пятилетки, но и дававшей общее представление о методах социалистического строительства, — Ильин написал о том, как применяются эти методы для выполнения важнейших работ по переделке природы. Он рассказал в книге «Горы и люди», как пустыня перестанет быть пустыней, как будут покорены реки, осушены болота, как земля станет более плодородной. Это произведение было создано в годы второй пятилетки и отражало идеи, которые тогда научно обосновывались и воплощались в реальные планы, в реальные работы.

В своё время Жюль Верн, внимательно следя за трудами учёных, с замечательным чутьём находил в теоретических разработках то, что может и должно из науки перейти в технику, воплотиться в вещах. Изобретения будущего он клал в основу своих научно-фантастических романов. Но в его произведениях обычно изобретатель-одиночка был противопоставлен обществу, находился с ним в конфликте. Великолепные технические сооружения — подводная лодка капитана Немо, самолёт Робура — оставались частной и уникальной собственностью изобретателя, бесполезной для человечества. И в этом была жизненная правда: в буржуазном обществе осуществляются только изобретения, либо приносящие быструю выгоду капиталистам, либо военные, то есть в первом случае используются далеко не все изобретения, которые могли бы принести пользу обществу, содействовать его прогрессу, а во втором случае — вредные всему человечеству, так как они являются орудиями уничтожения, а не созидания. Романы Жюля Верна говорят о скованности гения, о противопоставлении человека обществу.

Ильин писал о том, как достижения науки и техники стали у нас одним из важнейших элементов государственных планов. Это создало принципиально новую обстановку, в которой могут осуществляться замыслы невиданного размаха. Отсюда оптимистичность Ильина — оптимистичность не надежды, а уверенности, рождённой новыми отношениями между государством и наукой.

Пустыня технически может быть превращена в плодородную степь. Польза этого для общества доказана. Следовательно, это будет сделано в экономически и хозяйственно целесообразные сроки. Между посылкой и выводом у нас нет барьеров, которые создаются классовыми противоречиями в капиталистическом обществе.

Когда Ильин пишет о покорении рек, об использовании богатств наших недр, о создании новых растений, он не просто мечтает, не просто фантазирует, а доказывает осуществимость мечты и таким образом мобилизует сознание и воображение читателей на предстоящий им труд.

Началась Отечественная война. Ильин, которому болезнь не давала возможности стать в ряды защитников Родины на фронте, вёл боевую работу в тылу. Свой темперамент и талант публициста он отдал разоблачению отвратительного облика фашизма. В выступлениях по радио, очерках и статьях для зарубежного читателя Ильин страстно призывал к мобилизации всех прогрессивных сил человечества на разгром фашизма. Он противопоставлял созидательную работу советского народа разрушительным действиям и захватническим стремлениям фашистов, ратовал за торжество гуманизма в науке и в жизни.

И к голосу Ильина прислушивались прогрессивные люди во множестве стран, потому что точность, подлинность всего, что он писал прежде в своих книгах о Советской стране, подтвердились неопровержимыми фактами.

Рядом с А. Толстым, Н. Тихоновым, И. Эренбургом, со всем передовым отрядом советской литературы Ильин вёл каждодневную публицистическую работу, которая облегчала боевой труд нашим воинам и помогала людям за рубежом лучше понять ясность целей и стремлений советского народа, его силу и отвагу.

И в те же годы Ильин вместе с женой Е. А. Сегал, постоянным своим сотрудником и соавтором многих произведений, писал книгу, как будто бы далёкую от событий войны, — «Как человек стал великаном». Она была начата до войны — её первая часть, о первобытном человеке, вышла в 1940 году. «Как человек стал великаном» — история труда и мысли человечества в их неразрывной связи. Ильин создавал поэму о благородстве и красоте труда, о безграничной силе мысли, о величии тысячелетней борьбы за единственно верное, материалистическое понимание мира.

Однако не в характере Ильина — писателя, предельно увлечённого своей эпохой, трудом своего народа, — уйти надолго от самых живых интересов сегодняшнего и завтрашнего дня. Как в годы войны он совмещал труд над историко-философской книгой с повседневной публицистической работой, так после победы, собирая материал для продолжения труда по истории человечества, он пишет книги о современности. Он подхватывает новые планы партии по переделке природы, новые достижения науки и техники, чтобы подготовить читателей к решению огромных задач завтрашнего дня, к напряжённой и радостной борьбе за всё более полное овладение силами природы.

Ильин создает три книги: «Человек и стихия», «Преобразование планеты», «Покорение природы». В одной рассказывает о достижениях и перспективах метеорологии, в другой — о великолепной работе русских и советских учёных над увеличением плодородия земли, в третьей — о преобразовании степей и пустынь орошением, о мирном применении атомной энергии.

Каждое из этих произведений публицистично по-своему, но все они говорят о напряжённом мирном труде. Книги Ильина о трудовом завоевании природы и покорении стихии противопоставлены тем призывам ставить науку на службу агрессивной войне, которые были сильны уже тогда в некоторых капиталистических странах.

Достаточно сравнить небольшую книжку 1949 года «Завод-самоход», посвящённую истории станкостроения, с «Рассказами о вещах», которыми Ильин начинал свой литературный путь, чтобы увидеть, в каком направлении шла его эволюция.

В «Рассказах о вещах» ещё едва намечалась публицистическая тема. А в «Заводе-самоходе» Ильин говорит:

«Историю вещи трудно отделить от истории человека.

А жизнь человека неотделима от жизни его народа и всего человечества.

Вот почему в моём рассказе о станке идёт речь о войнах и революциях, о народах и странах.

Поговорите со старыми рабочими. Вы увидите, что в жизни каждого слесаря или токаря отразились и история его страны, и история его станка».

Мысль о любой вещи, любой научной работе для Ильина стала неотделимой от мысли о том, что эта вещь или работа должна дать народу и что даёт знакомство с ней читателю для формирования его взглядов, для становления его в жизни. Мост от рассказа о прошлом к рассказу о современности, о будущем Ильину внутренне необходим, потому что в каждой написанной им строке — он сын своего времени и своей родины.

Как велик был у Ильина запас творческих возможностей и сил, показывает написанная им незадолго до смерти, в соавторстве с Е. Сегал, книга «Александр Порфирьевич Бородин».

Впервые, на закате жизни, Ильин создал книгу, в центре которой стоит образ человека. Мастерство, с которым писатель решил новую для него литературную задачу, показывает, как широк был диапазон его таланта.

И снова от истории Ильин возвращается к современной науке и технике. Его последняя, оставшаяся незаконченной работа — «Народ-строитель» — посвящена пятой пятилетке.

Тему своей литературной жизни — человек и природа, советский народ и природа — Ильин развивал на самом разнообразном материале. Литературный метод, найденный уже в первых книгах, он постоянно совершенствовал и углублял.

В чём сущность этого метода, представляющего одну из самых важных и плодотворных линий развития советской литературы о науке?

Ответ на этот вопрос, небезразличный для уяснения некоторых особенностей того типа книг, которые мы называем научно-художественными, можно получить, остановившись подробнее хотя бы на некоторых произведениях М. Ильина.