8

Сто с лишним лет назад Л. И. Герцен в своём знаменитом «Опыте бесед с молодыми людьми» задал вопрос: «… отчего в природе всё так весело, ярко, живо, а в книге то же самое скучно, трудно, бледно и мертво?» Ответ Герцена на этот вопрос знаменателен: «Неужели это — свойство речи человеческой? Я не думаю. Мне кажется, что это вина неясного понимания и дурного изложения». Герцен боялся механического усвоения знаний, хотел избежать его, давая пищу воображению читателя и отказываясь от привычной терминологии.

Герцен, а позже — в конце XIX века — К. Тимирязев стремились к литературному изложению научного материала, вдумчиво работали над построением и языком своих произведений для юношества. Это характерно и для Ушинского, для Шелгунова и некоторых других передовых деятелей литературы, науки, педагогики XIX века. Следующий шаг — образное решение научных тем — наметился в некоторых рассказах для детей Л. Н. Толстого.

Широкое же развитие научно-художественный метод получил только в наше время. Одна из особенностей его — многообразие жанров.

В связи с литературной работой М. Ильина нам особенно интересен жанр художественного очерка о науке и технике и, в частности, очерка научно-публицистического.

Этот жанр, начатый в детской литературе М. Ильиным, сыграл заметную роль в расширении кругозора советских читателей — и не только самых юных.

Книги о современной науке и её истории, в том числе книги М. Ильина, с живым интересом читают люди любого возраста.

И разумеется, каждый предпочтёт сухой брошюре книгу художественную, которая даёт образ, портрет науки, вводит в лабораторию учёного, знакомит с трудной борьбой, рождающей достижения.

Поэтому и получили широкое признание многие очерковые книги, посвящённые проблемам науки и техники, в первую очередь работам советского народа. Такие произведения, как «Над картой Родины» Н. Михайлова, посвящённые проблемам биологии книги А. Шарова, Н. Верзилина, Н. Плавильщикова, И. Халифмана, и многие другие любят и юные и взрослые читатели. Это только примеры. Перечислить значительные, много раз переиздававшиеся книги того же жанра здесь невозможно: понадобились бы страницы библиографии. Названные произведения роднит стремление изобразить общее в частном и, рассказывая о фактах своеобразных, но типических, показать, что «вещи не лежат неподвижно по полкам, а движутся, сталкиваются… изменяются сами и изменяют одна другую», как писал Ильин.

Их роднит, если говорить о книгах, посвящённых современности, публицистический накал, пропагандистская страстность, стремление не только просветить читателя, но и побудить его самого включиться в труд преобразования природы.

И не только для нашей молодежи ценно пропагандистское звучание художественных книг о труде советского народа. Оно важно для всего прогрессивного человечества.

По количеству переводов на иностранные языки книги М. Ильина долго занимали в советской литературе одно из первых мест. Они выходили почти во всех странах мира, и влияние их оказалось долговременным. Мы встречаем упоминание о книге «Горы и люди» в романе Л. Арагона «Коммунисты», посвящённом предвоенным и военным годам. Книгу Ильина читает один из героев романа: «Он боялся пропаганды. Но эта книга оказалась увлекательной, как Жюль Верн…» Фантастичным, как романы Жюля Верна, представлялись многим людям в капиталистических странах достижения и замыслы советского народа. И поэтичный, но строго документальный рассказ о них разрушал сооружения враждебной пропаганды сильнейшим тараном — словом правды.

Около тридцати лет работал М. Ильин в литературе. Он рано умер, полный душевных сил, замыслов, в разгар труда. Но Ильин успел при жизни получить самую нужную писательскую награду: увидел, что дело, которому он отдал свой талант, своё сердце, разрослось, получило признание, увидел, что он не одиночка, а правофланговый в строю.