«Моя библиотека растет и теснится»

«Моя библиотека растет и теснится»

Александр Сергеевич Пушкин был страстным книголюбом. Он с нетерпением ожидал заказанные книжные новинки и с жадностью с ними знакомился. За свою короткую жизнь поэт составил прекрасное собрание книг по различным отраслям знаний, начало чему было положено во время Михайловской ссылки (из Михайловского книги «на двенадцати подводах везли; двадцать четыре ящика было»¹). А. С. Пушкин очень дорожил своей библиотекой и считал книги своими друзьями. Узнав после дуэли, что жизнь его в опасности, он обвел взглядом свою библиотеку и, обращаясь к книгам, тихо сказал: «Прощайте, друзья!»

Тогда «его личная библиотека представляла собой обширное собрание, в котором было больше трех с половиной тысяч томов»². Далеко не все книги сохранились. «…Во время многократных перевозок библиотеки с места на место, — читаем в библиографическом описании библиотеки поэта, — часть книг могла просто затеряться; несомненно, что после смерти поэта его друзья и знакомые получили «на память» некоторые книги (даже рукописи его, как известно, широко раздавались); многочисленное потомство и родня поэта также, без сомнения, оставили себе что-нибудь из его книг…»³.

«Едва ли кто из наших литераторов успел собрать такую библиотеку, как он, — отмечал П. А. Плетнев. — Не выходило издания по чему-либо любопытного, которого бы он не приобретал. Издерживая последние деньги на книги, он сравнивал себя со стекольщиком, которого ремесло заставляет покупать алмазы, хотя на их покупку и богач не всякий решится»⁴. Поэтому, будучи в стесненных материальных условиях, А. С. Пушкин в своих затратах на книги часто залезал в долги. Зато как он гордился своей библиотекой с тщательно, целенаправленно подобранными книгами! И в общении с ними он получал истинное наслаждение. Не случайно в его произведениях много говорится о книгах, герои часто обращаются к ним, а сказанное о книгах Онегина:

Хранили многие страницы

Отметку резкую ногтей…

может быть отнесено и к самому автору, который до книг был настолько охоч, что, как признавался в одном из писем, «продолжает посещать книжную лавку Смирдина ежедневно…» (14 февраля 1835 г. И. И. Дмитриеву). А жене писал: «Книги из Парижа приехали, и моя библиотека растет и теснится».

В библиографическое описание библиотеки А. С. Пушкина, которое было сделано Б. Л. Модзалевским, вошло более полутора тысяч названий книг, разнесенных по двадцати рубрикам. Из этих книг 127, то есть почти каждая десятая, географического содержания.

Они в описании библиотеки поэта отнесены к пяти рубрикам: география (42 книги), путешествия (58), описания государств (17), статистика (напомним, что так раньше называли экономическую географию (5) и этнография (5).

Из географических книг почти половину составляют книги на русском языке, тогда как в целом библиотека насчитывает русских книг около 1/3 от их общего количества. Для своего времени это было довольно богатое собрание специальных книг, особенно по путешествиям, которыми очень интересовался поэт.

Сами по себе 127 вошедших в опись географических книг библиотеки А. С. Пушкина свидетельствуют о его большом интересе к географии. «Даже в пылу жаркого спора, очень темпераментный по натуре, он, — как пишет В. А. Мануйлов, — смирялся, когда шел разговор о каких-либо науках, в особенности географии и истории, и легким, ловким спором как бы вызывал противника на обогащение себя сведениями…» и «всегда после спора о каком-либо предмете, мало ему известном, искал книг, говорящих об оном»⁵. Находясь в Кишиневе, А. С. Пушкин «интересовался многими сочинениями», и среди них его привлекали книги, «особенно относящиеся до истории и географии»⁶.

Будучи в Михайловском, поэт, можно сказать, как своей, пользовался библиотекой П. А. Осиповой в Тригорском, в которой среди сотен книг были и географические, в том числе редкие, как, например, «Дневные записки путешествия из Архипелагского, России принадлежащего, острова Пароса[70] в Сирию и проч. Сергея Плищеева в исходе 1772 г. СПб, 1773». Он писал жене 29 сентября 1835 года: «Вечером езжу в Тригорское, роюсь в старых книгах да орехи грызу». Можно предполагать, что некоторые из них подарены ему нежно любившей поэта хозяйкой этой библиотеки П. А. Осиповой.

Как известно, не все книги в библиотеке А. С. Пушкина сохранились. В письме жене 11 мая 1836 года поэт писал: «Недавно сказывают мне, что приехал ко мне Чертков. Отроду мы друг к другу не езжали. Но при сей верной оказии вспомнил он, что жена его мне родня, и потому привез мне экземпляр своего «Путешествия в Сицилию». Но в описи пушкинской библиотеки этой книги нет, как нет и, например, «Ледяного дома» И. И. Лажечникова, который по выходе своих романов «Последний Новик» и «Ледяной дом» поспешил послать их А. С. Пушкину в знак особого уважения к его высокому таланту⁷.

По всей вероятности, у А. С. Пушкина был и известный «Лексикон» В. Татищева, выдающегося географа и общественного деятеля XVIII века. К этому «Лексикону», который, по замечанию поэта, «содержит много любопытного», он не раз обращался, как к единственному, по существу, энциклопедическому изданию того времени, как обращался и к другим словарям.

Хоть и заглядывал я встарь

В Академический словарь,

который был в библиотеке поэта.

Сохранившиеся в библиотеке четыре тома «Энциклопедического лексикона» (издания 1835 г.) — немногие книги, оставшиеся неразрезанными, за исключением части четвертого тома (страницы, касающиеся Байрона и Баратынского).

Из собственно географических книг библиотеки большая часть относится к географии России. Эти книги дают представление о состоянии книгоиздательского дела в России по части географической литературы. Они касаются как описания России в целом, так и отдельных ее частей — Европейского Севера и Сибири, Украины и Белоруссии, Кавказа и Средней Азии, то есть у поэта в его библиотеке были книги по всем основным частям России и от древних ее описаний до современных ему.

Древняя Россия была представлена книгой «Древняя Российская Идрография, содержащая описание Московского государства рек, протоков, озер, кладезей, и какие по ним городы и урочища, и на каком оные расстоянии. Изданная Николаем Новиковым. В Петербурге. 1773 года». Среди его книг были и книги, выпущенные до XVIII века (учтено 13 таких книг, в том числе одна XVI в. — Dante Alighiere „La comedie de Dante“ — «Комедия Данте», изданная в Париже в 1596 году, и одна, относящаяся к первой половине XVII в., — «Respublica Moscoviae et Urbes» — «Московская республика и города», вышедшая в 1630 г.

Примечательна также книга Л. Бакмейстера «Топографические известия, служащие для полного географического описания Российской империи» (изданная в Петербурге Академией наук в 1771—1774 гг.). Выпущенная в четырех частях, она у А. С. Пушкина имелась в двух экземплярах.

В библиотеке находилась также известная книга И. К. Кирилова «Цветущее состояние Российского государства» — первое систематическое его описание, изданное в 1831 году (более чем через 100 лет после написания) историком М. П. Погодиным, с которым А. С. Пушкин был хорошо знаком и имел деловую переписку. Было и учебное пособие, по которому он изучал географию — 6?томное издание профессора Петербургского педагогического института Е. П. Зябловского «Землеописание Российской империи» (1810 г.).

Из книг по отдельным частям России на полке у поэта стояли книги известных исследователей — П. И. Рычкова «Топография Оренбургская» (1762 г.), Г. Ф. Миллера «Описание Сибирского царства» (1750 г.) и С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (1786 г.), а также книги К. Молчанова «Описание Архангельской губернии, ее городов и достопримечательных мест» (1813 г.), Я. Сабурова «Земледелие, промышленность и торговля Бессарабии» (1830 г.), С. Броневского «Новейшие географические и исторические сведения о Кавказе» (1823 г.), В. Григорьева «Статистическое описание Нахичеванской провинции» (1833 г.), А. Левшина «Описание киргиз-казачьих степей» (1832 г.)[71], которую поэт, как «Топографию Оренбургской губернии» П. И. Рычкова, использовал при работе над «Историей Пугачева».

Были у А. С. Пушкина под рукой книги и об отдельных городах, прежде всего о Петербурге и Москве, содержащие о них подробные сведения: П. Безак «Описание столичного города Санкт-Петербурга» (1794 г.), А. Башуцкий «Панорама Санкт-Петербурга» (1834 г.), «Статистические сведения о Санкт-Петербурге» (1836 г.), выполненные под руководством К. И. Арсеньева, В. Андросов «Статистическая записка о Москве» (1832 г.) и другие, свидетельствовавшие, что столичные города России были освещены достаточно хорошо.

Книгу В. Андросова (около 200 страниц) А. С. Пушкин использовал при работе над «Путешествием из Москвы в Петербург». Это хорошо чувствуется из сопоставления некоторых фраз. У Андросова говорится, что Москва в свое время играла роль «сборного места провинциального дворянства, куда оно съезжалось некогда проживать зимы» (с. 46). У Пушкина об этом сказано в более расширительном плане, но почти теми же словами: «Некогда Москва была сборным местом для всего русского дворянства, которое изо всех провинций съезжалось в нее на зиму».

«Статистическая записка о Москве», как первая, по существу, географическая книга о старой столице, была отмечена в «Энциклопедическом словаре» (СПб, 1862, т. 4, с. 375), где говорится, что автор ее «сообщил статистике высшее значение, исторгнув ее из колонн цифр и таблиц, показав примеры живых приложений и представив отношение статистики к политике», то есть превратив статистику в экономическую географию. Примечательно, что В. Андросов первым обратил внимание на вопросы охраны окружающей среды. В заключительной главе своей книги «Взгляд на улучшение физической топографии Москвы» он отмечает, что в результате загрязнения Москвы-реки и других рек города сточными водами, в частности от красильных заведений, Москва, «богатая водой, бедна водой хорошей».

С В. П. Андросовым А. С. Пушкин был знаком и лично, и когда тот был редактором энциклопедического журнала «Московский наблюдатель», поэт опубликовал в нем свое сатирическое стихотворение «На выздоровление Лукулла» (1835, кн. 2).

Среди книг пушкинской библиотеки примечательна книга П. Савенко «Кавказские минеральные воды» (1828 г.), являющаяся, по существу, первым их описанием. А. С. Пушкина очень интересовали целебные воды, и во время поездки на Кавказ в 1829 году, как помним, он делал записки в своем путевом дневнике о северо-кавказских минеральных водах.

…зеленеющий Машук,

Машук, податель струй целебных;

Вокруг ручьев его волшебных

Больных теснится бледный рой… —

говорит поэт в «Евгении Онегине», описывая путешествия героя.

Зарубежные страны представлены в библиотеке Пушкина рядом книг, в том числе: А. И. Гейм. «Опыт начертания статистики главнейших государств по нынешнему их состоянию» (Москва, 1821, ч. 1, содержащая и описание России), М. Г. Коковцев «Описание Архипелага и Варварийского берега» (Петербург, 1786), К. Базили. «Босфор и новые очерки о Константинополе» (Петербург, 1836), И. Дюгальд. «Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи» (Петербург, 1777), «Описание Тибета» (перевод с китайского, 1828). Последняя — подарок А. С. Пушкину от известного китаеведа Н. Я. Бичурина (Иакинфа), с которым поэт был дружен и намеревался ехать в Китай. На книге — дарственная надпись: «Милостивому Государю Моему Александру Сергеевичу Пушкину от переводчика в знак истинного уважения». Со своей стороны, поэт отдавал должное Бичурину как ученому, «коего глубокие познания и добросовестные труды разлили столь яркий свет на отношения наши с Востоком» (прим. к «Истории Пугачева»).

Были в библиотеке книги и по общей географии, как, например, «Введение в географию, служащее к изъяснению всех ландкарт земного шара…» (изд. Московского университета, 1771).

Больше всего у А. С. Пушкина было книг о всех важнейших к его времени путешествиях. Эту группу как бы возглавляет книга известного французского кругосветного мореплавателя и антарктического исследователя Ж. Дюмон-Дюрвиля (вернее, созданная под его руководством) о всех важнейших кругосветных путешествиях начиная с плавания Магеллана (СПб, 1836). Она так и озаглавлена: «Путешествие вокруг света, составленное из путешествий и открытий…», и далее идет перечисление более трех десятков имен, в том числе пяти русских (Крузенштерна, Головнина, Коцебу, Беллинсгаузена, Литке).

Кстати, о плаваниях О. Е. Коцебу А. С. Пушкин не только знал, но и откликнулся на них стихотворением «Завидую тебе, питомец моря смелый…», при котором изобразил и мореплавателя (начертал его профиль). Так что теперь установлено (В. П. Старком): это стихотворение, ранее считавшееся посвященным Ф. Ф. Матюшкину, связано с именем О. Е. Коцебу⁸.

В библиотеке поэта находились все описания путешествий, ставших классическими, прежде всего русские: И. Ф. Крузенштерна «Путешествие вокруг света в 1803—1806 годах» (1810 г.), Г. И. Шелехова «Российского купца Григория Шелехова продолжение странствования по Восточному океану к Американским берегам в 1788 году» (1792 г.), П. С. Палласа «Путешествие по разным местам Российской империи» (1773—1786 гг.), И. И. Лепехина «Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства» (в трех книгах, 1771, 1772, 1780 гг.), Н. П. Рачкова «Журнал, или дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства» (1770 г.), а также «Полное собрание ученых путешествий по России» (в трех книгах, 1821—1822, 1824, 1825 гг.).

В библиотеке находились также книги Я. Озерцовского «Плавание по Белому морю в Соловецкий монастырь» (1836 г.) и А. Фукс «Поездка из Казани в Чебоксары Александры Фукс» (1834 г.) с дарственной надписью автора А. С. Пушкину (подарила ему еще книгу своих стихов).

Были у А. С. Пушкина и книги о путешествиях по зарубежным странам, в том числе классический труд Плано Карпини «Любопытнейшее путешествие… заключающее в себе достоверные известия о тогдашнем в Европе и Азии могуществе Татар; об одежде их, пище и питии… и о многих достопамятных путешествиях…» (1800 г.).

На полке стояла также книга А. С. Норова «Путешествие по Сицилии в 1822 году» (вторая часть, 1828), в которой дана картина Средиземноморья. С ее автором А. С. Пушкин был хорошо знаком и пользовался некоторыми его книжками. В одном из писем в 1833 году поэт пишет ему: «Нет ли у тебя сочинения Вебера о России?» А. С. Норов был одним из первых русских путешественников по Африке (путешествовал по Египту в 1831 г.)

Любопытна книга этнографического характера «Позорище (зрелище. — Л. Т.) странных и смешных обрядов при бракосочетаниях разных чужеземных и в России обитающих народов» (СПб, 1797).

Из географических книг, изданных не в России, большинство представляли описание путешествий, в частности популяризаторские книги известного американского писателя Ирвинга (например, о путешествиях X. Колумба)⁹, а также заметки Проспера Мериме о его путешествиях по Южной Франции¹⁰.

Выделяется 10?томное издание на французском языке «Сборника путешествий на Север, содержащее весьма полезные сведения для коммерческого судоходства»¹¹.

Примечательна изданная в Париже книга русского ученого-метеоролога (зачинателя организации метеорологической службы в России, по инициативе которого были созданы первые метеостанции и в 1849 г. Главная физическая, ныне геофизическая обсерватория) академика А. Я. Купфера о его путешествии по Уралу в 1828 году¹².

Была в библиотеке книга путешественника XVII века Яна Стрюйса о путешествии в Россию, Персию и Индию, изданная также в Париже в 1827 году¹³. Из этой книги был почерпнут поэтом сюжет первой из его «Песен о Стеньке Разине».

Поэт приобрел и 2?томное издание Яна Потоцкого «Путешествие в Астраханские степи и на Кавказ. Первобытная история народов, обитавших в древности в этих странах. Новый перипл Понта Эвксинского»[72] (1829)¹⁴, которое интересовало его в связи с собственным путешествием на Кавказ в 1829 году. Об этом авторе он заметил, что «его ученые изыскания столь же значительны, как и испанские романы» («Путешествие в Арзрум»)[73].

Была у А. С. Пушкина книга Н. Н. Муравьева «Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах» (Париж, 1823)¹⁵, автор которой, по определению академика М. В. Нечкиной, был «вольнолюбивец и вольнодумец, основатель преддекабристской Священной артели»¹⁶. Не случайно в его книге есть такие слова: «Где ничем не обуздана власть повелителя и где одни пороки и несовершенства его управляют царством, нарушая общую пользу для своей личной, в таком правлении никто не может достигнуть истинного счастья, каждый гражданин есть раб». Кстати, А. С. Пушкин лично с Н. Н. Муравьевым познакомился в 1829 году на Кавказе.

Среди книг на других языках в библиотеке, в частности, были: на немецком языке книга Ф. Штраленберга «История путешествий в Россию, Сибирь и Великую Татарию»[74] (Лейпциг)¹⁷ и на английском — Д. Кука «Путешествие в Россию, Татарию и Персию» (Эдинбург, 1770)¹⁹.

Эти и другие географические книги, конечно, имели большое значение и для самообразования поэта, восполняя недостатки тогдашнего казенного обучения географии, сводившегося во многом к зубрежке географических названий, и для его творческой работы, как видно на примере использования труда С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки».

Особо обратим внимание на карты, находившиеся в библиотеке А. С. Пушкина. В ней было два атласа: «Атлас Российской», состоящий из девятнадцати специальных карт (издан Академией наук в 1745 г., представлял Всероссийскую империю с пограничными землями, сочинен «по правилам географическим и новейшим обсервациям…»)²⁰ и часть географического атласа Мальте-Бруна, изданного в 1829 году в Брюсселе. Этот атлас был приложен к четырехтомному изданию того же автора «Конспект всеобщей географии».

Напомним, что у поэта даже в Болдине была географическая карта России.

Библиотека А. С. Пушкина имела также и богатый набор различных периодических изданий — всего 36 названий, в том числе 9, относящихся к XVIII веку. В пушкинскую пору еще не издавались специальные географические журналы, но были такие, в которых значительную часть объема занимали географические материалы, как, например, имевшийся в библиотеке поэта «Северный Архив» (журнал истории, статистики и путешествий). Статистические (экономико-географические) материалы помещали также журналы Министерства внутренних дел и Министерства народного просвещения, тоже имевшиеся в пушкинской библиотеке[75]. Был в ней и «Журнал общеполезных сведений, или Библиотека по части промышленности, сельского хозяйства и наук к ним относящихся».

Имелись также за два года (1763?й и 1764?й) «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах» и «Сочинения и переводы, издаваемые Российскою Академиею» (1805—1813, ч. 1—4).

А. С. Пушкин имел и периодические издания, относящиеся к отдельным частям России, как, например, «Сибирский вестник» за 1818 год и «Казанские известия» за 1817 год.

Все это он успевал читать и в той или иной мере использовал в своей работе, в своих произведениях.

К этому можно добавить: и путешествия у него всегда были связаны с книгами. Дорожный сундук поэта всегда был ими полон, и как он сокрушался, когда его верные друзья не выдерживали тряской дороги: «Книги, взятые мною в дорогу, перебились и перетерлись в сундуке. От этого я так сердит сегодня, что не советую Машке (дочери. — Л. Т.) капризничать и воевать с нянею: прибью», — писал он жене 27 августа 1833 года из Москвы в Петербург. Книги скрашивали его дорожную жизнь.

С книгой поэт, можно сказать, не расставался никогда. Близкий его друг П. В. Нащокин свидетельствует, что «он почти постоянно держал при себе в карманах одну или две книги и в свободное время, затихнет ли разговор, разойдется ли общество, после обеда — принимался за чтение»²¹.

А вот как он пишет в «Путешествии из Москвы в Петербург» о необходимости чтения в дороге: «Собравшись в дорогу, вместо пирогов и холодной телятины, я хотел запастися книгою, понадеясь довольно легкомысленно на трактиры и боясь разговоров с почтовыми товарищами. В тюрьме и путешествии всякая книга есть божий дар, и та, которую вы не решаетесь и раскрыть, возвращаясь из Английского клоба или собираясь на бал, покажется вам занимательна как арабская сказка, если попадется вам в каземате или поспешном дилижансе. Скажу более: в таких случаях, чем книга скучнее, тем она предпочтительнее. Книгу занимательную вы проглотите слишком скоро, она слишком врежется в вашу память и воображение; перечесть ее уже невозможно. Книга скучная, напротив, читается с расстановкою, с отдохновением — оставляет вам способность позабыться, мечтать; опомнившись, вы опять за нее принимаетесь, перечитываете места, вами пропущенные без внимания, etc. Книга скучная представляет более развлечения. Понятие о скуке весьма относительное. Книга скучная может быть очень хороша; не говорю об книгах ученых, но и об книгах, написанных с целию просто литературною».

В бумагах А. С. Пушкина сохранились его выписки на 16 языках, не считая русского: на французском, немецком, английском, итальянском, испанском, польском, сербском, украинском, древнееврейском, древнегреческом, латинском, древнерусском, церковнославянском, старофранцузском, арабском и турецком, а владел он еще татарским языком²². Кстати, насчет латинского признавался: «…с тех пор, как вышел из Лицея, я не раскрывал латинской книги и совершенно забыл латинский язык. Жизнь коротка; перечитывать некогда. Замечательные книги теснятся одна за другою, а никто нынче по-латыни их не пишет. В 14 столетии, наоборот, латинский язык был необходим и справедливо почитался первым признаком образованного человека». («Опровержение на критики»). Читал он еще на чешском языке: «Пушкин пользовался переводом В. Глинки «Слова» («Слова о полку Игореве». — Л. Т.) на чешском языке (изд. 1821 г.) и переводом Беловского на польском языке (изд. 1833 г.)»²³.

Этот факт работы поэта над источниками на различных языках свидетельствует об исключительной языковой эрудированности, еще более расширявшей его энциклопедические знания.