63

24/I-<19>58 <Манчестер>

Дорогой Юрий Павлович

Все собирался отвечать Вам на предыдущие два письма, а сегодня получил новое — от 17 января.

Я не писал Вам отчасти из-за немощей и болезней: азиатский, сверх-азиатский грипп, от которого и сейчас не вполне отделался. Все мои парижские каникулы прошли в аспиринах и настойках.

О существовании «Опытов» я — вопреки Вашему предположению! — помню твердо. Статью о поэзии пришлю непременно, в феврале, не позже. Сейчас у меня много мелких здешних дел и работы, отчасти и литературной. Должен написать статью (маленькую) о Г. Иванове для «Нов<ого> Журнала», по настойчивому желанию автора и его жены (это — между нами, конечно). Обещал я им это еще летом, а теперь пришли последние сроки. Я пищу Иванову, что у него какой-то непонятный мне литературный зуд, а он — и она — уверяют меня, что это им нужно по каким-то иным (вероятно, финансовым) соображениям[350]. Перед этим аргументом — я пассую <так!>.

Если буду жив, то во второй половине июня буду в Париже и, конечно, буду искренне рад Вас увидеть или, вернее, — видеть[351].

Пока до свидания! Кто это писал об «Опытах» в «Нов<ом> Р<усском> Слове»? Довольно нахально и развязно[352]. А вот Большухин — соглашаешься с ним или нет, — по-видимому, человек настоящий. Кажется, Вы его знаете? Кто он и что он?[353] У меня возникла переписка с Биском в связи с его Рильке. Но я ее не продолжаю, не к чему.

Крепко жму руку.

Ваш Г.Адамович