Наталья Резанова ЖЕРТВА Она лежала на волокуше ничком, связанная, и голое тело ее ничем не было прикрыто. Ремни до крови впивались в кожу, слепни облепляли язвы. Иногда их сбивали ударом кнута по спине или по бокам. Ее длинные волосы, тащившиеся по дороге, от грязи и пыли
Наталья Точильникова ИСПОВЕДЬ Я сидел на лавочке возле клумб во дворе Алексеевского монастыря. Наконец двери храма открылись, и на лестнице появился отец Александр в окружении толпы народа. Здесь батюшка наскоро сфотографировался с новообвенчанными и, подобрав рясу,
Наталья Иванова Подстановка Лев Николаевич и Александр СеменовичАлександр Семенович больше любит Льва Николаевича, чем Анну Андреевну. В конце своей статьи[31] он помещает собственное стихотворение, которое заканчивается так: «А все-таки всех гениальней Толстой, /
Наталья А. Фатеева Женскии текст как «история болезни» (На материале современной женской русской прозы) …НЕ БРАЧНАЯ ПОСТЕЛЬ, НО БОЛЬНИЧНАЯ КОЙКА СТАНОВИТСЯ СВИДЕТЕЛЕМ ТАИНСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ПЛОТИ H. Габриэлян, «Взгляд на женскую
Наталья Ключарева. Россия: общий вагон «Новый мир», Москва Этот роман так и не вышел отдельной книжкой и остался в первом номере «Нового мира» за 2006 год[3]. «Россия: общий вагон» (претенциозное название выглядит чересчур публицистически, однако это именно роман) – это
Наталья Иртенина «Меж зыбью и звездою» («Две беспредельности» Ф. И. Тютчева) «Жизнь Тютчева можно рассматривать как художественное произведение: имя ему драма», — такой виделась судьба поэта писателю русского зарубежья Борису Зайцеву.[1] Сам Федор Иванович давал более
Наталья Абалакова, Анатолии Жигалов О ДМИТРИИ АЛЕКСАНЫЧЕ ПРИЕОВЕ (комментарии к DVD с избранными записями участия Д.А.П. в акциях проекта «ТОТАРТ») «Золотая лестница». Перформанс. 1985.Перформанс осуществлялся в мастерской Симоны Сохранской. В течение всего дня Наталья
Наталья, боярская дочь Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное свое платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, то есть говорили, как думали? По крайней мере я люблю