ВМЕСТО ЭПИЛОГА

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

В финале книги о научной фантастике трудно удержаться от искушения пофантазировать самому.

Пора говорить о будущем во множественном числе, Будущие… Все они существуют в нашем воображении в качестве возможностей, но приходит время, и из всех вариантов остается один-единственный. Пока же все они — перед нашим мысленным взором, словно веер, расходятся из области, что зовется "сегодняшним днем", из точки, которую называют "мигом".

Будущих много — и все они разные. Есть такие, что лучше сладостнейших грез всех мечтателей и фантазеров человеческой истории, и такие, что хуже самых мрачных предчувствий. И как знать, может быть, оттуда, из-за горизонта видимого, с нами пытаются связаться и передать весть. Сделайте нас такими, какие мы есть, мигают огни. Не допустите… — тревожно сигналят другие.

Представим себе, что у наших далеких потомков есть необходимые знания и технические средства, чтобы совершить прорыв в прошлое и рассказать о себе. Но вправе ли они передавать эту информацию прямо и в избытке? Дело не в нарушении принципа причинности, преграды другие. Ведь и мы, их "предки", уже пришли к осознанию того, что никто не волен лишать человечество его истории, что будущее нельзя преподнести как дар, какими бы благими соображениями дарующий ни руководствовался (об этом не раз писали самые прозорливые из фантастов).

Вот и тянутся во времени тонкие нити, зыбкие, почти неощутимые. Информация из грядущих столетий поступает скудно, нерегулярно — порой мысль, заплутавшись в коридорах времени, может и потускнеть, и даже исказиться до неузнаваемости. Неясные блики — вот все, что удается рассмотреть самым прозорливым. Потому-то не всегда точно угадывают те, кто настроил антены своего воображения на прием сигналов из будущего, — писатели-фантасты. И озарения в их книгах чередуются с конфузами, а смелые догадки соседствуют с наивными "прожектами", которые вызывают ироническую улыбку. И не удивительно, что на предвидения фантастов обращают так мало внимания.

И все-таки будущее сигналит нам.

И поймать сигнал, как бы слаб он ни был, способен не всякий, а лишь тот, кто слушает. Пишущие фантастику ненасытны в своем любопытстве, странном желании всматриваться в несуществующее; и фантазия, это "качество величайшей ценности", гонит их дальше и дальше за границы изведанного. Странное желание дает странный результат: временами фантастам случается угадать. Провидеть…

В повести братьев Стругацких "Попытка к бегству" есть такой эпизод. Земляне коммунистического будущего встречаются на одной из планет с цивилизацией, еще прозябающей в нищете и угнетении. В том числе нищете и угнетении духа. "И все-таки я доволен, — говорит один из наших далеких потомков. — В этом мире царит средневековье, это совершенно очевидно… Но уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это прекрасно — человек, который желает странного!"

…Тоже ведь странное желание — отправиться вопреки обыкновению на запад, чтобы отыскать новую дорогу в Индию. А если бы не повезло, не попалась бы на пути Америка? Но редкостное везение открывать новые континенты судьба дарит только таким — первопроходцам, "желающим странного".