Глава 4 Революционно-исторический нарратив

Основа новейшей литературы Китая – метанарратив. Но его формирование и эволюция еще до конца не изучены. История словесности передает не только основное значение произведений, но и, что важнее, показывает их исторические корни, тем самым раскрывая их подлинный смысл. Такой подход особенно важен, когда речь идет об истории литературы с момента основания КНР.

Проблема объемных книг, повествующих об истории революции, заключается в том, что они слишком романтизированы, авторы явно стремятся к схематизации персонажей, сюжет линеен, а язык скучен и однообразен. Впрочем, с точки зрения развития левой литературы исторические романы, в большом количестве появившиеся в 1950-е годы, вне сомнения, были необычайным прогрессом для китайской словесности. Представления литературы реализма об истории уже полностью сложились, да и писатели успешно освоили единую дискурсивную систему, эффективно выстроили революционную историю и полно показали многогранную жизнь общества. Это помогло литераторам историзировать революцию, но и сама революция, конечно же, тоже историзировала литературу.

Однако литература остается литературой. К ней должны применяться единые эстетические критерии. Впрочем, случилось так, что в истории человечества возникли две разных культуры – капиталистическая и социалистическая, и вследствие вмешательства политики разногласия и антагонизм оказались куда больше преемственности и синтеза. Не должны получать одобрения случаи, когда литератор, придерживающийся твердой идеологической позиции, к одной культуре относится положительно, а к другой – негативно или примитивно-критически. С точки зрения эстетических стандартов литературы эпохи Просвещения и модернизма, возможно, будет всячески критиковаться китайская революционно-историческая проза 1950-х годов. Но если поместить эти произведения в указанный исторический период и проследить, как Китай после вступления в современную эпоху жаждал создать собственную культуру, можно увидеть, почему господство левого радикализма в литературном творчестве было неизбежным. Поскольку нет литературы, которая выходила бы за рамки истории, то словесность нового типа, сложившуюся в тех исторических условиях, можно объяснить только в соответствующем историческом контексте. Казалось бы, уже привычно, что история творит литературу, однако революционно-социалистическая литература решила создать собственную историю.

Литература переписывает историю революции: реальные основания для исторической ревизии и модерн как импульс к ней

В литературном мире Нового Китая быстро возникли всевозможные политические движения, которые интегрировали литературу и искусство в систему социалистической культуры. Исследователи тех лет доказывали, что словесность и искусство Нового Китая – преемники просветительской традиции «движения 4 мая», но в действительности, когда на ведущие позиции вышло революционное искусство, традиционная литература существенно изменилась.

После победы революции китайская литература срослась с политикой. Стремительное развитие литературы и искусства в современную эпоху – глобальное явление, на Западе – составляющая капиталистической культуры. Благодаря этому явлению модернистские идеи были очень популярны. Просветительская литература «движения 4 мая» связана с современной мировой литературой: произведения обеих в основном повествуют о росте самосознания в современном обществе. Культура капитализма сопряжена с самосознанием индивида, и это объясняется тем, что необходимое условие существования капиталистической экономики – потребность в «свободном человеке» и «человеческой свободе». Ведь фундаментальными характеристиками при переходе от традиционного общества к капиталистическому являются частная собственность и самосознание. Однако особые исторические условия Китая не позволили капитализму развиться в этой стране. Буржуазии не хватило сил, чтобы возглавить исторические преобразования, да и капиталистическая культура не сформировалась здесь полностью. Кроме того, перед современным Китаем стояла важная задача – спасти нацию от гибели, поэтому все виды творчества, повествующие об индивидуальном самосознании, ограничивались, а самих творцов направили на создание метанарратива, которое одобряло государство. Когда революция успешно завершилась, историческое развитие Китая стало контролироваться правящей партией. Очевидно, что революционная литература шла совсем не тем путем, что просветительская литература «движения 4 мая» – несмотря на то, что последнюю позднее называли предшественницей первой. Во всяком случае, просветительская словесность была богаче и сложнее, чем о ней писали авторы-революционеры. Описывая просветительское движение, они не то чтобы полностью исказили его сущность, они просто выдали один из его аспектов за весь смысл. Итак, революционной литературе наконец удалось подчинить словесность, сделать ее эффективным орудием идеологии.

Литература стала согласовываться с политическим курсом государства. Когда возник Новый Китай, в итоге многочисленных политических движений ее идеи встроились в идеологические принципы партии. В 1953 году на II съезде деятелей литературы и искусства соцреализм утвердили в качестве наивысшего творческого метода социалистических литературы и искусства Китая. Таким образом, от деятелей литературы и искусства требовалось, чтобы они отражали историю и действительность в свете сущностных закономерностей истории развития социализма. С точки зрения модернизма литература и искусство – это выражение эмоций, духа и способов восприятия. В произведениях общее настроение эпохи зачастую передается через индивидуальные чувства творца, а потому в модернистских искусстве и литературе индивидуальность и уникальность творчества доведены до крайности. Соцреализм же требовал, чтобы писатель созидал с позиции народа, перестраивал буржуазное мировоззрение. В соцреалистических произведениях все индивидуальное свелось к общему, национально-государственному, и в этом же ключе авторы должны были показывать сущность всей истории. Поэтому главной творческой задачей, которая стояла перед литературой Нового Китая, был поиск ответа на вопрос о том, как создать историю и слить ее в единое целое с действительностью. Фактически сущностные законы действительности уже прояснились – их значение идентифицировалось в различных политических дискурсах того времени. Однако, чтобы полноценно и безусловно утвердить эти законы, их нужно было исторически обосновать.

Во второй половине 1950-х годов в новейшей китайской литературе появилось довольно много сочинений, серьезно повлиявших на общественность. В них авторы пересматривали историю революции (по большей части это были романы).

Литература и искусство Нового Китая вызревали долго и все же произвели мало значимых произведений. Из всех китайских литературных жанров наибольшей исторической глубиной обладает роман: он может вместить величественное революционное полотно. Романы дают авторам большое пространство для творчества. Большинство писателей соцреализма прошли через сражения и познали революционную жизнь, поэтому легко ориентировались в исторической теме. К тому же реальная борьба по-прежнему была сложна, изменчива и оттого труднопостижима. Писатели, углубившись в изучение революционной истории, могли в определенной мере уменьшить для себя политические риски. После основания КНР в той или иной степени критиковалась вся литература, повествующая о действительности.

В глобальном плане вышеуказанное есть локальная китайская особенность развития литературы в эпоху модерна. В это время индивидуальное самосознание не достигло эффективного развития и мгновенно было вымещено постулатами о национальном кризисе. По мере того как революция побеждала, кризисные умонастроения не только не ослабевали, но, напротив, росли. Все попытки смягчить этот кризис углубляли его. Кроме того, власти всячески стремились повысить осведомленность народа о кризисе. Поэтому модерновое китайское культурноидеологическое строительство приняло форму радикального революционного движения: модерн не по своей воле оказался под флагом революции и послужил толчком к ее нарастанию. В литературе культурно-идеологические преобразования выразились в создании исторического метанарратива, в котором перед читателем предстала цельная история, развивающаяся в соответствии с определенными сущностными законами.

В революционно-исторических нарративах авторы стремятся создать объективизированную[187] историю, которая намечается сообразно с заранее принятыми образцовыми целями. Историзация литературы, упомянутая нами, – это когда писателям, чтобы сделать жизнь в своих произведениях правдивой, необходимо реконструировать конкретные события в соответствии с установленными историческими требованиями. Историзация есть текстовое, иносказательное изложение истории.

Основные достижения новейшей литературы Китая со времен основания КНР и до «культурной революции» – это «три “красных” романа» («Красное ципао», «Красное солнце» и «Красная скала»), а также «одно “начало”» («Начало») и четыре классических романа «красной» литературы («Битва за Яньань», «Через леса и снега», «Песня молодости» и «Большие перемены в горной деревне»). Из этих восьми произведений шесть повествуют об истории революции. В них воплотилось «движение за историзацию», сформировавшееся в среде новейшей китайской словесности, литературно изложена революционная история. Эти же шесть романов положили начало историзации в словесности. Революционная литература и революционная история Китая, слившись воедино, превратились в историзированный нарратив эпохи китайского модерна.

Воссоздание революционной истории: грандиозные полотна и героические сказания

Ханна Арендт подчеркивала: «Современное понимание революции неразрывно связано с представлением об открываемом ею новом этапе истории, с идеей совершенно новой исторической постановки, содержание которой ранее не было известно и которую надлежит осуществить впервые»[188]. Революции нужна была форма, хранящая память о ней, свой живой и яркий исторический образ.

В июне 1954 года в издательстве «Жэньминь вэньсюэ чубаньшэ» вышел роман Ду Пэнчэна[189] «Битва за Яньань». Действие разворачивается в марте 1949 года. Стотысячное войско Ху Цзуннаня штурмует Яньань – центральную революционную базу в северной части провинции Шэньси. Главный герой произведения – Чжоу Даюн, командир роты. В романе рассказывается о том, как командный состав и рядовые Освободительной армии ведут тяжелейшие бои и в конце концов одерживают блестящую победу. Автор создал коллективный образ героев НОАК – от рядовых бойцов до заместителя главнокомандующего Пэн Дэхуая.

В повествовании видна художественная сила, характерная для реализма.

Во-первых, сюжет изменчив, напряжен и очень театрален. Уже в начале произведения представлена острейшая ситуация: Ху Цзуннань повел стотысячное войско – главные силы Гоминьдана – на коммунистический плацдарм, расположенный в северной части провинции Шэньси. Гарнизон революционной базы на тот момент составлял менее одной десятой от численности вражеского войска, а со снаряжением дела обстояли еще хуже. Бригада под командованием Чэнь Синюня выступила из Цзиньчжуна[190], после ночного марш-броска прорвалась на запад и внезапно возникла перед противником. В критический момент Освободительной армии удалось отвратить опасность и переломить ход сражения в свою пользу. Сюжет лаконичен, большие события и обстоятельства развиваются, приводя в движение малые, детали фабулы взаимодействуют друг с другом, происходящее ужасает, волнует и захватывает.

Во-вторых, автор рисует персонажей в напряженной военной обстановке, через поступки показывает их характер, особенно героический и бесстрашный революционный дух. Когда обстановка на фронте тревожна, высшее командование освободительной армии всегда сохраняет спокойствие, знает, как выйти из ситуации. В этом – ум и отвага НОАК. Враг, напротив, неизменно горделив и надменен, но в итоге он терпит сокрушительное поражение. Атмосфера войны и поведение персонажей взаимодействуют и контрастируют друг с другом, сквозь напряженность проступает расслабленность.

В-третьих, в произведении достоверно и реалистично изображено насилие. Автор особенно конкретно и детально описывает, как бойцы режут друг друга в штыковой, как сталкиваются в жестокой и кровавой рукопашной схватке. «Битва за Яньань» – возможно, первый роман, в котором изображены сцены кровавого насилия на войне. В критической обстановке, когда превосходящий по силе враг раз за разом берет в кольцо коммунистические войска, отважные бойцы, не страшась смерти, прорываются сквозь окружение. Солдаты несутся друг на друга, начинается резня – этот бой невероятно жесток. Например, боец по имени Ван Лаоху (Тигр) в одном из бросков на прорыв в одиночку прикрывал отступление товарищей: в штыковой он зарезал более десяти вражеских солдат и в конце, поверженный, упал в лужу крови, намертво вцепившись в глотку врага. Рисуя сцены насилия, Ду Пэнчэн показывает героический дух солдат, их веру в победу. Другая сторона военного насилия – это восторг от триумфа, а также уверенность лидеров Компартии в том, что победа революции неизбежна.

Для того времени роман казался масштабным, поскольку в нем присутствовал заместитель главнокомандующего Пэн Дэхуай. «Битву за Яньань» опубликовали как раз в то время, когда Пэн Дэхуай вернулся с северокорейского фронта с победой, стал министром обороны и сиял, как солнце в зените. Образ этого военного деятеля помог роману прославиться. После того как роман увидел свет, Фэн Сюэфэн написал о нем длинную хвалебную статью, напечатанную в «Вэньи бао». По мнению литературного критика, автору удалось уловить дух войны, показать, что стало ключом к победе, передать всю мощь, благодаря которой коммунистическая армия одолела гоминьдановскую, создать искреннюю и проникновенную картину Народно-революционной войны. Фэн Сюэфэн считал, что «Битву за Яньань» можно назвать «черновиком героического эпоса», что «несомненная изобретательность этого произведения сыграла роль в развитии движения за реализм в литературе»[191]. После публикации роман некоторое время был популярен: за несколько лет вышло более миллиона экземпляров. В 1959 году, после Лушаньского пленума[192], роман запретили. В период «культурной революции» Ду Пэнчэна заклеймили как «антипартийного элемента», ведущего подрывную деятельность с помощью прозы, и подвергли жестоким репрессиям. В 1979 году Пэн Дэхуая реабилитировали, и роман «Битва за Яньань» вновь пошел в печать.

В середине 1950-х годов перед страной стояла тяжелая задача – революционное строительство. Кроме того, ситуация в мире была тяжелой. И тем не менее китайцам прекрасно удавалось сохранять рост национальной экономики, в стране успешно завершилась перестройка частного торгово-промышленного капитала. Социалистический строй контролировал все высоты экономики и политики. В то время в Китае экономическое строительство и идеологический контроль осуществлялись в соответствии с военным образом мыслей: высокая степень партийной централизации, полная мобилизация населения, концентрация всех ресурсов, быстрый и решительный захват вражеских фортов и блестящие победы[193].

Литература не просто отражает дух эпохи, она его творит. В 1950-е годы людям требовалась военная проза, необходимо было увидеть жестокие сцены насилия, пережить сумасшедшую радость и великие, невероятные победы. В 1957 году в журнале «Яньхэ» начали публиковать роман «Красное солнце», а в июле того же года он вышел отдельной книгой в издательстве «Чжунго циннянь чубаньшэ», общий тираж которой мгновенно достиг нескольких сот тысяч экземпляров. В «Красном солнце» вновь воссоздается грандиозная картина войны. Писатель показывает, сколь бесконечно храбра и непобедима НОАК, сражающаяся под началом Коммунистической партии, доносит до читателя историческую закономерность о том, что народная справедливость всегда побеждает реакционные силы. У автора романа У Цяна[194] богатый военный опыт: в период Освободительной войны он участвовал в таких знаменитых операциях, как оборонительные бои при Ляньшуе [195], внезапное наступление при Лайу[196], наступательные бои в районе Мэнъинь-Мэнлянгу[197], сражение при Хуайхае[198] и форсирование Янцзы[199]. В «Красном солнце» сюжет строится вокруг сражений при Ляньшуе, Лайу и Мэнлянгу. В романе повествуется о том, как одна из армий КПК после множества ожесточенных боев одерживает верх над главными силами Гоминьдана – 74-й дивизией. Действие начинается глубокой осенью 1947 года, когда освободительные войска под натиском 74-й дивизии вынуждены оставить уездный город Ляньшуй. Армия потеряла немало бойцов, командир основных сил (он же комиссар) пал в бою, солдаты взбудоражены, но их боевой дух по-прежнему высок. Воины НОАК не боятся могучего и хорошо вооруженного противника, одолевают его смелостью и умом. Заносчивого командира 74-й дивизии Чжан Линфу разбивают в пух и прах. Автор показывает отвагу китайских бойцов в ситуации, когда они сталкиваются с превосходящими силами неприятеля. Картина яростного сражения волнует и потрясает.

В романе «Красное солнце» впервые всесторонне описывается, как высшее командование освободительной и вражеской армий проявило себя в ходе войны, характеризуется внутренний мир командиров. С тех пор как в литературе и искусстве освобожденных районов акцент был сделан на творчество о рабочих, крестьянах и солдатах, в произведениях, посвященных этим группам населения, авторы начали писать о простом народе. Самыми удачными были те, в которых говорилось о деревне и главными героями которых выступали крестьяне. Конечно, в романе «Битва за Яньань» Ду Пэнчэна упоминается Пэн Дэхуай, но сказано о маршале не так уж и много. А в «Красном солнце» немало страниц посвящено описанию обстановки в штабе Освободительной армии, рассказывается о жизни командира, его помощника и комдивов, о том, как все они действуют во время войны. Командир армии Лян Бо из интеллигенции, он отличается от других военных. В нем весьма гармонично сочетаются воинская удаль и ученость. Более того, в романе даже повествуется о любви этого героя. Благодаря всему этому жизнь на войне, изображенная в «Красном солнце», выглядит разнообразнее и многослойнее, чем в иных подобных произведениях. Структура романа лаконична, в сюжете напряжение последовательно чередуется с плавностью повествования, атмосфера войны сильна, детальна, уместно описываются и ожесточенные бои, и моменты затишья. Эти особенности говорят о том, сколь точны художественные приемы У Цяна. «Красное солнце» – самое зрелое и удачное произведение того периода о войне. В частности, автор, поведав о нескольких командующих, попытался создать образ нового коммунистического революционера: эти герои не только бесхитростны, грубы и отважны, но и умны, интеллигентны и аккуратны. Дух, который после «движения 4 мая» постепенно сошел на нет, вдруг проявился в этом романе, повествующем о жестоких сражениях. «Красное солнце» неожиданно оказалось идейно богатым, насыщенным сочинением.

Пятидесятые годы – время, когда людей переполняла страсть. И революционно-социалистическая литература, повествуя о войне, выкристаллизовывает это чувство, усиливает его. Для множества людей, которым довелось пройти через войну, эти грандиозные, масштабные события стали самыми прекрасными воспоминаниями – трудности и лишения военных лет поблекли, в памяти остались лишь доблесть и вера. Социалистическая революция и социалистическое строительство нуждались в таком историческом нарративе, и литература дала им его. Словесность вовремя запечатлела исторический образ действительности – прекрасный, величественный и мощный. В сущности, в литературе соцреализма безупречно сочетались героизм и оптимизм, так нужные стране в пятидесятые годы. Героизм зачастую бывает трагическим[200], потому что герои должны превосходить обычных людей, выходить за рамки обыденной действительности, потому что герои – это божества, а божествам суждено умереть, чтобы превратиться в вечную золотую статую. Однако в произведениях соцреализма герои способны всегда оставаться хозяевами своей переменчивой судьбы, они – абсолютные божества. В нарративах «красной классики»[201] героизм и революционный романтизм – это две стороны одной медали.

Проза, рисующая грандиозную картину войны, – «Битва за Яньань», «Красное солнце» и другие похожие тексты, – дополняется романами с отголоском легенды. В сентябре 1957 года в издательстве «Жэньминь вэньсюэ чубаньшэ» вышла книга Цюй Бо[202] «Через леса и снега». Благодаря выразительному сюжету, напоминающему легенду, и живым, ярким персонажам эта книга мгновенно завоевала признание народа.

В сюжете романа описывается зима 1946 года. Остатки вооруженных сил Гоминьдана, дислоцировавшихся в районе городского округа Муданьцзян и разбитых Освободительной армией, не смирились с поражением и затаились в горах и лесах. Они мстят народу и новой власти, совершают несколько крупных убийств. Чтобы нанести удар по врагу, коммунисты направляют в горы Найтоушань отряд с военно-разведывательной операцией. В отряде состоит более тридцати человек, в том числе начальник штаба полка Шао Цзяньбо и герой-разведчик Ян Цзыжун. Они необыкновенно отважны, словно Небесная армия, и как бы хитер и коварен ни был враг, ему не одолеть этих умных и доблестных сынов народа. В итоге отряду удается проникнуть в логово главаря бандитов Цзо Шаньдяо. И тогда, действуя сообща, члены отряда полностью уничтожают неприятеля. Роман свидетельствует о том, что революционно-социалистическая литература уже вышла на новый этап[203]. И пусть на этом этапе она еще не достигла высокого художественного уровня, в это время в литературе соцреализма уже была «преждевременная зрелость». С точки зрения соцреализма роман «Через леса и снега» – уже очень зрелое произведение, в нем автор подошел к пределам идеализации в революционно-историческом сказании. Ниже рассмотрим ее общие закономерности.

Во-первых, закон противоречий и антагонизма. Основная фабула прозы соцреализма строится на основе конфликта бинарных оппозиций, принятого в диалектическом методе. В виде бинарной оппозиции предстает и классовая борьба в деревне, и противоречия между воинами Освободительной армии и противником. Образ коммунистов и образ врага становятся шаблонными: автор выставляет дураками неприятелей Цзо Шаньдяо, Сюй Дамабана, Худе Ми и Луань Пина, намеренно показывая в дурном свете все в них – от имени и внешнего вида до языка, поведения и характера. Неприятель очернен, а воины Освободительной армии, напротив, – верх совершенства. Врагу присвоены самые уродливые черты: злость и жестокость, безобразность и трусость, невежественность и коварство. Коммунисты же добры и образованны, отважны и сообразительны, умны и красивы: например, талантливый Шао Цзяньбо, феноменально находчивый и смелый Ян Цзыжун, очаровательная и милая Бай Жу. Это противопоставление – важный прием, которым автор пользуется, чтобы обозначить противоречие и конфликт между двумя сторонами.

Во-вторых, закон неотвратимой победы. Противостояние между коммунистами и гоминьдановцами абсолютно: первые олицетворяют историческую справедливость, истину и чаяния народа, а потому в результате непременно должны победить. Здесь объективная вещественная логика подменяется революционной, все пронизано революционным сознанием, и незачем обращать внимание на сложность фактов реального мира и на другие вероятности. Неизбежность революции предопределила тенденции развития всех явлений.

В-третьих, героический персонаж как центр повествования. Все положительные персонажи – герои, обладающие незаурядными качествами и способностями. По гениальности замыслов, тонкости расчета и уровню мастерства Шао Цзяньбо и Ян Цзыжун не имеют себе равных среди обычных людей. В этом отношении революционная литература вобрала максимум традиций китайской словесности. В классических китайских романах, например, «Троецарствии» и «Речных заводях», авторы оставались верными идеям героизма: многие персонажи этих канонических произведений обожествлены. В революционной литературе принцип героябога применяли лишь в отношении положительных персонажей.

В-четвертых, радость для читателей. Применив все три описанных принципа, революционная литература безусловно должна была позитивно воздействовать на читателя, потому что шуты обезображены до крайности, а положительные персонажи доведены до идеала. С точки зрения морали шуты и добродетельные герои – полные противоположности, а значит, победа революции предрешена. Люди уже знают, чем все кончится: кажется, будто взрослый борется с ребенком или богатырь – с полудохлым тигром. В романе «Через леса и снега» жестокость и свирепость неприятелей – Луань Пина, Цзо Шаньдяо и Сюй Дамабана – поверхностны, фальшивы. По сути, вся книга повествует о том, как Цзо Шаньдяо и Ян Цзыжун насмехаются над врагами, постепенно отрезают им все пути к отступлению. Ян Цзыжун тайно пробирается в район Вэйху, затем, померившись с неприятелем смекалкой, завоевывает доверие Цзо Шаньдяо и забавляется с шайкой бандитов, точно с игрушками, доставляя истинное удовольствие читателю. Правило неизбежной победы сделало принцип радости обязательным условием для соцреалистической литературы. Это и был революционный оптимизм.

В-пятых, более тонкая психология. Начиная с «Красного солнца» авторы революционной литературы уделяют большое внимание умонастроению персонажей. В частности, после появления интеллигентного Лян Бо образы военных в литературе становятся насыщеннее, богаче. А в романе «Через леса и снега» Шао Цзяньбо – образованный человек (к тому же пишет стихи), поэтому любовь между ним и Бай Жу носит яркий мелкобуржуазный оттенок: она мягкая, нежная и скромная. Если на минуту забыть, что они революционеры на войне, то в их чувствах нет ничего особенного. Именно поэтому книга в то время полюбилась многим юношам и девушкам и даже стала для подростков своеобразным учебником любви. В эмоциональном плане революционная литература насыщенна, сложна и многослойна. Это говорит о ее зрелости.

Новый путь для революционных сказаний открыл Лю Чжися в романе «Партизаны на железной дороге» (1954), написанном чуть раньше, чем «Через леса и снега». В 1938 году Лю Чжися поступил в яньаньский Антияпонский военно-политический университет. В 1944 и 1945 годах писатель дважды был на озере Вэйсыху[204] и в городском округе Цзаочжуан[205], воевал вместе с местными партизанами, которые вели подрывную деятельность на железных дорогах.

Книга «Партизаны на железной дороге» рассказывает о том, как в период войны сопротивления японским захватчикам цзаочжуанские шахтеры и монтеры железнодорожных путей под руководством КПК организовали партизанский отряд. Они появлялись как по волшебству и так же бесследно исчезали, побеждали хитростью и приводили врага в ужас. Роман написан понятным языком, персонажи ярки и удивительны, сюжет динамичен, повествование напряженное, оно таит тьму опасностей; элементы сюжета тесно связаны друг с другом, героев ждут взлеты и падения. Сразу после публикации книга привлекла внимание многих читателей, особенно молодежи и подростков. Впоследствии она множество раз переиздавалась, и общий ее тираж превысил миллион экземпляров. Этот роман показал, что в революционной литературе широко используются повествовательные приемы, характерные для традиционной китайской словесности. Смешав методы повествования и стили традиционной прозы об удивительном, древних сказаний и неофициальных исторических записок, революционная литература получила способ выразительности, при котором все предстает в виде крайностей: хорошие люди – абсолютное добро, плохие – абсолютное зло. Хорошие невероятно сильны и способны, поэтому никакая хитрость, никакое коварство не помогут плохим уйти от наказания, которое им уготовили героические персонажи, действующие от лица народа. Позже это произведение экранизировали, фильм вышел в 1956 году на «Шанхайской киностудии». В 1960–1970-е годы он стал самой популярной картиной, больше всего повлиявшей на формирование мировоззрения молодежи[206].

Среди всех литературных произведений революционноисторической тематики довольно самобытным кажется роман Ли Инжу[207] «Весенний пожар опаляет город» (1958), в котором персонажи и жизнь выглядят разнообразнее, чем в предшествующей революционной литературе. В 1954 году Ли Инжу написал свой первый роман – «Битва на реке Хутохэ». В нем он рассказал, как армия и народ провинции Хэбэй давали отпор японским захватчикам, выступившим в карательный поход 1 мая. В те годы книга была известна как один из лучших романов, написанных в начале строительства страны. Тогда существовало немало произведений об этом событии антияпонской войны: «Повесть о новых героях и героинях» (1949) Кун Цзюэ и Юань Цзин, «Глубь страны» (1949) Ван Линя, «Алмаз в бушующем огне» Лю Лю, «Пожар на равнине» Сюй Гуанъяо, «Боевая молодость» Сюэ Кэ, «Военные пропагандисты в тылу врага» Фэн Чжи и другие труды. Как и описанные выше произведения, роман «Весенний пожар опаляет город» напоминает предание. По сюжету, комиссар полка (секретарь парткома уезда) Ян Сяодун, пробравшись в Баодин – центр марионеточных войск японцев в Северном Китае, ведет борьбу в тылу неприятеля. Это роман с яркими чертами сказания. Тогда он в самом деле погрузил читателя в совершенно новую обстановку – казалось, будто подул свежий ветер.

В художественном плане роман «Весенний пожар опаляет город» превосходит революционно-историческую прозу тех лет. Во-первых, в нем есть ощущение чудесного приключения, таинственности. Так представлена подпольная деятельность КПК на протяжении всего романа. «Весенний пожар опаляет город» – первое произведение с подобным сюжетом. В романе показаны фантастичность и загадочность, которыми наполнена революционная история членов КПК, а сама эта история здесь выглядит очень продуманной и основательной.

Во-вторых, в романе описаны перемены в городской жизни и в восприятии пространства людьми. Действие происходит в древнем городе Баодин (провинция Хэбэй), и пусть это город немодернизированный, но в сравнении с подавляющей частью революционно-исторической прозы, рисующей картины боя и деревенскую жизнь, в романе «Весенний пожар опаляет город» городская атмосфера очень ощутима. В этом произведение город – не просто место действия: пейзажи, инфраструктура и здания, бытовые привычки и моральные качества горожан – все это изображено ярко. Персонажи больше не безликие крестьяне или солдаты. В книге появляются люди всех сортов, они формируют новую, сложную картину жизни.

В-третьих, в этом романе интересен образ интеллигентного коммуниста. Ян Сяодун учился в педучилище административного центра провинции, и в этом персонаже легко узнать студента-книжника, ушедшего на военную службу. Культурой и образованностью Ян Сяодун отличается от рабочих, крестьян и солдат, что делает героя романа весьма оригинальным.

В-четвертых, нужно отметить тщательность, с которой автор прописывает чувства персонажей. В романе присутствует модель борьбы «наших с врагами», главная линия повествования посвящена тому, как коммунисты в тылу неприятеля призывали офицеров к восстанию. В рамках этой бинарно-оппозиционной модели автор раскрывает характеры и психологию персонажей. И хотя моральный облик обеих сторон по большей части предопределяется классовой принадлежностью, в этом революционно-историческом сказании проскальзывают индивидуальные характеристики. В нарративе о противоречии между двумя сторонами, о классовом антагонизме и межнациональной розни автор посвятил множество строк отношениям между матерью и сыном, между сестрами, нежным и сокровенным чувствам влюбленных, дружбе между земляками и единомышленниками. Кроме того, в романе совершенно по-новому изображены сложный жизненный путь, мораль и человечность Гуань Цзинтао, персонажа из вражеского стана. Разумеется, в итоге Гуань Цзинтао переходит на сторону коммунистов и поднимает восстание, его положительные качества как раз служат основанием для перехода к революционерам и становятся частью его революционного перерождения.

В-пятых, важно настроение нарратива. Пока развивается напряженный, приключенческий сюжет романа «Весенний пожар опаляет город», в нем сохраняется спокойный и теплый настрой. Благодаря этому описания в книге детальны и увлекательны, композиция последовательна (напряжение перерастает в умиротворение и наоборот), язык лаконичен, он позволяет неспешно разбирать образы персонажей до мелочей. Одним словом, «Весенний пожар опаляет город» – хорошо написанное произведение, редко встречающееся среди революционно-исторических сказаний. Впоследствии у Ли Инжу также вышли романы «Отдайте нам Хэшань» (1979) и «Незамужняя дочь» (1987), но таким влиянием, как «Весенний пожар опаляет город», они не пользовались.

Пусть революционно-историческому нарративу и принадлежит роль конструктора политического образа той эпохи, однако в литературном плане он расширил повествовательное пространство прозы и вполне совпадал с рабоче-крестьянско-солдатским курсом, который наметил Мао Цзэдун. В революционно-историческом нарративе вымышленный сюжет о борьбе двух линий, характерный для «сельских сюжетов», превратился в правдивое повествование о борьбе между «нашими и врагом».

Нарратив приобрел некоторые черты эпоса. Создавая персонажей, авторы проявляли изобретательность и делали их более разнообразными. Главными действующими лицами аграрной реформы и коллективизации были обездоленные крестьяне, теперь же основными персонажами стали герои войны. Более того, некоторых революционеров авторы наделили отдельными чертами характера интеллигенции, в определенной мере связав их с деятелями «движения 4 мая», тем самым в определенной степени восстановив культурную память интеллигентов.