Россия

Опять, как в годы золотые,

Три стёртых треплются шлеи,

И вязнут спицы росписные

В расхлябанные колеи…

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые,—

Как слёзы первые любви!

Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу…

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет,—

Не пропадёшь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты…

Ну что ж? Одной заботой боле —

Одной слезой река шумней

А ты всё та же – лес, да поле,

Да плат узорный до бровей…

И невозможное возможно,

Дорога долгая легка,

Когда блеснёт в дали дорожной

Мгновенный взор из-под платка,

Когда звенит тоской острожной

Глухая песня ямщика!..

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

Россия Опять, как в годы золотые, Три стёртых треплются шлеи, И вязнут спицы росписные В расхлябанные колеи… Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые,— Как слёзы первые любви! Тебя жалеть я не умею И крест свой бережно несу… Какому хочешь

Вся Россия — наш сад сладкие пытки родиныВысказываясь однажды о «Дне опричника» Владимира Сорокина, Артемий Троицкий упомянул о садомазохизме русского патриотизма как о чем-то общепризнанном. Генезис этого садо-мазо занимает меня давно и никем, кажется, как следует не

Циклон по имени Россия Поводом для этих заметок стал недавний разговор с Фазилем Искандером, которого я имел счастье повидать на его переделкинской даче в разгар жары. Искандер, как и положено абхазцу, переносил её легче прочих, не утрачивая ни важности речей, ни остроты

Имя Россия, фамилия Грозный На экраны вышла картина Павла Лунгина «Царь» – произведение во всех отношениях незаурядное. XVI век, разгул опричнины. Иван Грозный, великий государь-самодержец огромной страны, – человек гениальный, убежденный в своей богоизбранности. Он

Россия и ее будущее 49. Вопрос: Мы постоянно слышим, что Россия — особая страна, у нее «особенная стать» и свой особый путь. А может быть, мы просто подвержены мании величия?Эдуард Геворкян: Самоуничижение паче гордыни.Есть такая штука, как корпоративная культура. В том же

Россия в иностранцах Анекдоты о «развесистой клюкве», об «Иоанне Грозном, за свою жестокость прозванном Васильевичем» и т. п. хорошо известны, но доказывают столько же легкомысленное невежество и беззаботность Ал. Дюма, как и не менее легкомысленное пренебрежительное

Третья Россия О поколении «новых» и прозе Юрия Козлова Всякий, кто сегодня занимается русской литературой, — будь то писатель, поэт или критик — ясно понимает, что он должен от многого отказаться. И отказаться сознательно, добровольно. Мало того, из самоограничения и

Александр Блок и Россия И я с вековою тоскою, Как волк под ущербной луной, Не знаю, что делать с собою, Куда мне лететь за тобой. А. Блок Великая «Триада печали»: Боратынский, Тютчев и Блок – типично русское явление. Это русская тоска – и тоска по России. Но совершенно

«Россия вне России» Возникновение литературы русского зарубежья связано с первой волной эмиграции (1910 – начало 1920-х гг.). Это понятие подразумевает существование за границей как бы второй России – особого самодостаточного «мира», существование внутри которого как бы

«Единая и неделимая Россия» Но не только в изложении фактов и эпизодов ошибается Шолохов, он искажает сам дух и смысл событий. Обратимся, к приезду в Новочеркасск миссии Бонда. Многие характеристики, которые Шолохов привносит в роман не только явно тенденциозны, но часто

Островский — Россия Вернемся к тому вопросу, который мы так непочтительно отодвинули, характеризуя книгу М. Лобанова об Островском. Мы посмеялись тогда над назойливостью утверждений Лобанова о «русскости» Островского — дескать, и Лев Толстой был не француз. Это не