А. С. Пушкин о поэтах и поэзии

А. С. Пушкин о поэтах и поэзии

В XIX веке люди приходят к новому пониманию значимости искусства, позволяющему увидеть «планету людей» с позиций самых разных представителей человечества. Писатель не только раскрывает читателю души других людей – он позволяет ему заглянуть в себя, понять свои хорошие и дурные качества, научиться искать свое место в жизни. Отсюда и особая роль поэтов в обществе.

Уже в самом начале своего творческого пути Александр Сергеевич Пушкин задумывался о смысле литературного творчества, о взаимоотношениях писателя и читателя. То в одном, то в другом стихотворении молодого поэта возникает тема поэта и поэзии, наконец в 1824 году он пишет «Разговор книгопродавца с поэтом». В его основе лежит яркое противоречие: высокое творчество, в котором заключена частичка души поэта, и продажа произведения как товара, имеющего денежную стоимость.

Пушкин осознает, что любое произведение искусства перестает быть собственностью автора, как только тот выносит его на суд публики. Никто не чувствует и не понимает созданное автором лучше его самого, но читатель ищет в произведении ответы на волнующие его вопросы, он готов спорить с автором, видеть в его сочинении то, что ему хочется увидеть.

Для поэта его поэма – откровение, его чувства, его память, его внутренний мир, а для книгопродавца – это товар, на котором он может заработать. А. С. Пушкин не случайно строит свое стихотворение как диалог: два человека излагают друг другу свои совсем не сходные взгляды на искусство. Причем оба они, беседуя, подразумевают еще и читателя, для которого предназначена поэма. И к читателю они тоже относятся по-разному. В конце произведения, так и не убедив друг друга, собеседники приходят к соглашению:

Не продается вдохновенье,

Но можно рукопись продать…

Судьей в их споре выступит покупатель, у которого, возможно, есть собственный взгляд на цели и задачи поэзии.

Что же остается поэту, живущему «в сей век железный»? Должен ли он подчиниться «веку-торгашу»? В 1826 году А. С. Пушкин пишет стихотворение «Пророк», в котором уподобляет поэтов прорицателям горьких истин. Увы! Пророков редко ценят их современники, еще реже они склонны верить прорицаниям и следовать «мудрым советам». Но это не должно заботить писателя – ведь вдохновение-то не продается, а сама способность творить произведение искусства – это редкостный дар Бога, которым Он отметил лишь избранных людей, обрекая их на великую славу и тяжкие гонения (и здесь перед нами опять явное противоречие).

В то же время и положение читателя далеко не просто: чтобы почувствовать силу и красоту искусства, он должен быть готов ощутить боль ожога, которым клеймит избранных «божественный глагол».