На пристани на Каме

С золотых приисков уральских гор Кочконара и Теплой — на берег Камы, к пароходам — это был Васин первый перелет, полный острого впечатленья и жуткой неизведанности.

К тому же новая семья — и все смутно.

Ребята: Саня, Соня, Алеша, Петя.

У тети Саши кто то рождается еще и умирает.

Дядя Гриша — строгий, никогда несмеется, неиграет с детьми, за столом шалить невелит и матросы его боятся, он всеми распоряжается, его страшно слушать.

Вася — Алеша целые дни болтаются по угору, — если лето — пускают змейки, сами клеют, стружат ножами дранки, бегают к ключу — там около чана ящик-садок с рыбой: стерляди, язи, налимы — живые, плавают.

Или торчат у матросов внизу — разглядывают их, слушают: там целые чудеса разсказызаются.

Матросы что нибудь им устраивают, забавляют, балуют.

Я — Вася — в солнцерадостном детстве

Внизу еще жил Никитич

Черемный он и делал иконы

Носил огурцы из парника

Нам и кормил птичек

У коровьяго загона.

Все ладно —

Только нас нетронь.

Да нетронь пожалуйста

Нисколичко — мы тоже голуби

А-гурль-а-гурль.

Только разыграются — обедать зовут, сиди вот смирно, разве ногами поболтают.

Няня у ребят была давнишняя — славная и все ворчала на Васю.

У затейщик

Нещувной разгайло —

Убежал опять.

Лей щи в хайло.

Кукла. Верный.

С забора мы

Легко залезем на крышу

Сеновала —

Оттуда жизнь

Еще привольней.

Всю радость разносили по галькам берега, по бревнам плотов, по поленницам.

Заимка наша —

Гора и берег Камы

Домик в косогоре.

Баржи и плоты.

Пиленым деревом

Пахнут вечера

Сегодня как вчера

У балагушек лыковых

Где пильщики — татары

Костры дымятся.

Скрипка и гармошка

Длинно голосят.

Кого то зевласто зовут —

Татарята ревут.

Кто то сказал ребятам, что земля кружится.

Вася залез с чердака на крышу дома к трубе и действительно увидал, что жизнь кружится и ветер кругом — высоко, страшно упасть.

Змейки клеили

С дребезжалкой

К небу запускали

И — удивленные — следили

И резвой и жалкой

И обиженной душой

Самим летать хотелось:

Птиц полеты

Казались просты и легки.

Недвижность ястреба

Раскрылённая

Сулила затейщикам

Удачи выдумок.

…И случилась с Васей острая беда: взрослых дома небыло, ребята играли на балконе, а Вася заявил, что полетит сейчас на елку, залез на край балкона, замахал руками и упал на землю, расшибся, долго лежал без сознанья, водой отливали, водкой растирали, ожил.

Нянька утешала Васю: ничего — говорит — до свадьбы все заживет.

V лога в косогоре,

бил ключ студеный.

Чан от травы зеленый

Чанил воду.

Ведёрный стук

Баскущих водоносиц

И скрип росписных коромысл

Вносил ядрёный смысл.

Как в чулане

Чудаки —

Жили в чане

Стерляди и судаки.

Мы их жалели

Кормили и ели.

Вертелись дни и пахло яблоками. Ночью няня рассказывала или про ведьм, про оборотней, про банных.

И ночи-то чернуще-долгие.

Проснешься страшно:

Блазиит — кто-то — ой.

Глубже лезь под одеяло

И корчись чуть дыша.

Пока не улетела

Заячья душа.

Одеяло тыщу раз спасало.

И подушка.

Вповалку лучше спать —

Да не с краю.

А утром неверилось в леших.

Приходили в гости Нина, Маня ночевать под праздник, они были городскими и иначе все понимали и все разсказывали.

Вася слушал и удивлялся.

И под каждый праздник

В благовест

Ходили все в Никольскую —

Ко всенощной.

Шалить дорогой не давали

Поэтому с собой в карманы

Брали сахару хлеба и

Какую нибудь свистульку.

Свет свечей, лампад

И золотые отблески,

Пенье хора строгое и

Ладан —

Вносили в душу

Совсем иную жизнь ангелов.

Все вокруг — каждый шаг — надо было проникнуть, со всем вокруг слиться.

Свердоголовые угланы

Со слудских улиц

В наше чистое гнездо

Таскали

Понятие о городе.

Мы были рыцари —

Им доверяли

Свои сокровища,

А городские канальи воровали.

Мы несердились. — понимали

Всех разбойников.