Читайте также
КОРОЛЕВА-ЗОЛОТЫЕ ПЯТКИ*
В старовенгерском королевстве жил король, старик седой, три зуба, да и те шатаются. Жена у него была молодая, собой крымское яблочко, румянец насквозь так себя и оказывает. Пройдет по дворцу, взглянет, — солдаты на страже аж покачиваются.Король все
«Весна, весна! как воздух чист!…»
Весна, весна! как воздух чист!
Как ясен небосклон!
Своей лазурию живой
Слепит мне очи он.
Весна, весна! как высоко
На крыльях ветерка,
Ласкаясь к солнечным лучам,
Летают облака!
Шумят ручьи! блестят ручьи!
Взревев, река несёт
На
Золотые руки
В контору влетела как ветер, без солнца солнцем осветило.– Александр Иванович, меня на свадьбу в Мурманск приглашают. Подруга замуж выходит. Отпустишь?– А как же телята? С телятами-то кто останется?– Маму с пенсии отзову. Неделю-то, думаю, как-нибудь
Весна
Голубенький, чистый
Подснежник-цветок!
А подле сквозистый,
Последний снежок…
Последние слезы
О горе былом,
И первые грезы
О счастье ином…
1857
* * *
Всё вокруг меня как прежде —
Пестрота и блеск в долинах…
Лес опять тенист и зелен,
И шумит в его вершинах.
Отчего ж
Весна
Посвящается Коле Трескину
Уходи, Зима седая!
Уж красавицы Весны
Колесница золотая
Мчится с горной вышины!
Старой спорить ли, тщедушной,
С ней – царицею цветов,
С целой армией воздушной
Благовонных ветерков!
А что шума, что гуденья,
Теплых ливней и лучей,
И
Весна
Und Freud’ und Wonne
Aus jeder Brust!
О Erd’, o Sonne!
O Glhck, o Lust![13]
Гёте
В старый сад выхожу я, росинки
Как алмазы на листьях горят;
И цветы мне головкой кивают,
Разливая кругом аромат.
Всё влечет, веселит мои взоры:
Золотая пчела на цветке,
Разноцветные бабочки крылья
И прыжки воробья на
Сергей Баруздин
«ЗОЛОТЫЕ КРУПИНКИ МЫСЛИ И СЛОВА…»
Впервые имя Лидии Александровны Преображенской я услышал еще в годы войны, на фронте от своих друзей-уральцев.Я рассказывал им о довоенных встречах с С. Михалковым и А. Барто, а они мне в ответ:— А у нас в Челябинске тоже
№7. Джон Стейнбек «ГРОЗДЬЯ ГНЕВА» (1939)
«Гроздья гнева» не заслуживают того, чтобы слямзить тайком хоть одну из них. Этот монументальный труд Джона Стейнбека (1902—1968) описывает ужасающий кризис тридцатых годов, который вверг в полную нищету бедных земледельцев
II. Где ты росла, где ты цвела?
Критики уже давно отметили, что поэзия Ахматовой представляет из себя как бы сплошную автобиографию, как бы сплошной дневник. Эта черта позволяет довольно точно восстановить социальную обстановку, в которой сформировалась Ахматова (речь,