Бессонница Ю. Терапиано. Стихи. Издательство «Парабола»

Бессонница

Ю. Терапиано. Стихи. Издательство «Парабола»

Если сборник «Бессонницы» случайно попадется кому-либо под руку, если кто-либо случайно начнет его листать, то, перелистав, отложит и забудет. Сборник покажется сильно заурядным. Ни новаторства, ни виртуозности нет в нем и следа. Обычные ритмы, устаревшие рифмы, автор даже сплошь рифмует глаголы.

Иному снобу обидным покажется: как это, мол, допустимо, чтобы культурное издательство предлагало читателю столь пресную поэтичную снедь.

Но вот вернулся человек попоздней домой, лег в кровать и призадумался. Не спится человеку: томит бессонница. Не всегда она от нервов или от несварения желудка. Бывает бессонница и от душевной отрыжки, от несварения в душе. Что-то залегло, залежалось, и вдруг давно позабытое объявилось и надавливает на слюдяные стенки сознания.

Человек закрывает, открывает глаза. В зеницах мгла: он бредит. Нахлынуло самое мучительное, ибо самое бредовое и самое явное: зачем живу, и чем живу, и во имя чего?

Помолимся о том, кто в тьме ночной

Клянет себя, клянет свой труд дневной.

Обиды вспоминает, униженья,

В постели <жесткой> лежа без движенья.

И он когда-то жил в иной борьбе: не в борьбе за существование, а за вечные идеи: за справедливость, за правду, за сознательную творческую жизнь. И не воплотилось ли это в те страшные годы в понятие борьбы за отчизну?

Почему я не убит, как братья —

Я бы слушал грохот пред концом,

Я лежал бы в запыленном платье

С бледным и торжественным лицом.

Кровь ручьем бы на траву стекала

И, алея на сухой траве

Преломляла бы и отражала

Солнце в бесконечной синеве.

Я молчал бы, и в молчанье этом

Был бы смысл, значительней, важней

Неба, блещущего ясным светом,

Гор и океанов и морей

А большая нежность к кому-то, к чему-то или ко всему — смешная теперь?

С сердцем, переполненным любовью,

Но кому отдать ее — не зная,

Ночью припадаю к изголовью,

К изголовью ночью припадаю.

Вот вошла в меня любовь без меры.

Нет лица ей, нет имен, нет слова.

Я прошу у Бога сил и веры,

Спрашиваю сил у Бога снова.

И в тоске неясной, что знакома

Всем, кто тенью вечности тревожим,

Как беспутный сын у двери дома,

Плачу я, что мы любить не можем.

А вера в богочеловека?

И когда увижу тень Твою,

Сердце бьется и темно в глазах.

Спрашиваешь Ты, а я таю

Всё мое смущение и страх.

Но самое главное, самое существенное, предрешающее все мысли, все чаяния и все дела человека — это глубокое, необоримое чувство чести.

           …Нам страшно жить;

Неправедные, ко всему глухие,

В пустынном мире, пред пустым окном,

Ночами, в свете безысходном, ложном,

Тревожимые внутренним огнем,

И ты. и я, всегда о невозможном

Зачем мечтаем мы, сестра моя?

Стучат шаги. Над городом печальным

Миры — иерархия бытия, —

Немые звезды…

«Бессонница» Ю. Терапиано вся светится светом глубокого чувства чести.

Для того, в ком вибрируют созвучные струны, этот сборник — большое поэтическое (не формальное, не внешнее, если таковое вообще бывает) достижение.

С.Б.