53

53

Дорогая Зинаида Николаевна

Спасибо за письмо. «Конец литературы»[389], окончательный, и я даже писем не умею больше писать, правда, — иначе как «скользя». Все не то и все слова vous trahissent[390]. Представьте себе: вчера пришло письмо от моего брата, из Сербии[391]. Он умный, и вполне человек. Но я прочел обращение к моей матери[392] — «страдалица-мать», и ужаснулся. «Как можно, как не совестно и т. д.!» Между тем это обычные и прекрасные человеческие слова. Что же нам делать без них?

Не удивляйтесь, что я в домашних бедах предаюсь умственному «блуду». Хуже было бы притворяться: «Я не могу ни о чем думать»[393]. Могу, и даже очень. Здесь все то же приблизительно, но, кажется, опасности уже нет, непосредственной, а есть долгое и изнурительное прозябание. Я собираюсь через несколько дней в Париж. Простите, что не приехал к Вам. Никуда почти я не выходил, а надолго тем более.

Целую Вашу руку.

Преданный Вам Г. Адамович

19 ноября, Ницца