54

54

12 августа <19>70 г.

Дорогой Владимир Федрович,

Спасибо за желание прислать мне Вашу книгу о Кузмине[326]. Буду ждать ее появление с нетерпением.

А насчет того, что Жорж только раз назвал себя в стихах, я абсолютно и 100 % права. Он не только настаивал на том, чтобы его называли Иванов, но еще и непременно Георгий Иванов[327].

К своей фамилии он относился иронически, считая ее «собирательным именем» — всякие там Ивановы-Петровы.

Кстати, дворяне были Ивановы, а разночинцы и мещане — Ивановы — так повелось в дореволюционной России.

«Капитан Иванов»[328] свидетельствует о все том же ироническом отношении к своей фамилии — ведь Жорж никогда капитаном не был. Несмотря на то что он воспитывался в корпусе, он вышел из него глубоко штатским и, благодаря связям, не участвовал в войне — что, конечно, не очень похвально.

Брюки Иванова[329] тоже никак не относятся к нему. Тут «Иванов» взят как самый ни на есть обыкновенный, рядовой обыватель, ставший обладателем фантастических брюк.

Кстати, это стихотворение было написано или, вернее, сочинено с молниеносной быстротой. Жорж подметал пол и вдруг прочитал мне его с начала до конца, без запинки. И тут же объяснил мне, как его следует понимать. Еще о его фамилии — он, в четырнадцать лет начитавшись Вальтер Скотта, в шутку уверял своих товарищей, что его настоящая фамилия — Айвенхо, а не Иванов.

Я забыла Вам ответить о Сергее Рафаловиче. Он умер — если не ошибаюсь — после войны в Париже.

Как же Вы обходитесь с одной только собакой, да еще кусающейся? Я бы на Вашем месте завела бы не меньше четырех.

Желаю Вам и Лидии Ивановне всего, всего хорошего и новых добрых собак.

Ю<рий> К<онстантинович> шлет Вам привет.

Ваша Ирина Одоевцева