Значение архивных разысканий

Значение архивных разысканий

На лекциях по истории русской литературы XIX в. и практических занятиях студентам постоянно приходится слышать о найденных или извлеченных из архивохранилищ новых материалах, публикуемых в «Литературном наследстве», в «Летописи» Государственного литературного музея и других изданиях. Эти материалы проливают новый свет на творчество того или иного писателя и нередко значительно увеличивают объем его литературного наследия.

Так, например, семьдесят первый том «Литературного наследства» (1963) публикует найденные М. Л. Семановой и другими исследователями неизвестные страницы Василия Слепцова, которые более чем на треть увеличивают литературное наследие выдающегося писателя–демократа 1860—1870 гг. Эти материалы характеризуют В. А. Слепцова как боевого демократического публициста и критика, единомышленника Н. Г. Чернышевского. Сведения о таких находках, сделанных в последние годы, всегда увлекают студентов, которые начинают мечтать о возможностях собственных открытий. Если новые публикации заинтересуют студентов, следует продолжить их рассмотрение в научном кружке.

На примере семьдесят первого тома «Литературного наследства» студенты знакомятся с одним из путей литературоведческих находок. Знания биографии писателя, материалов о нем направляют мысль исследователя дальше, к поискам новых архивных документов. Здесь, среди неразобранных материалов, он обнаруживает то, что искал. Выясняется, что при аресте В. А. Слепцова, привлекавшегося по делу Каракозова, жандармами были изъяты бумаги, среди которых были рукописи писателя. В фондах секретного архива III Отделения М. Л. Семанова обнаружила бумаги, пролежавшие в неразобранном виде около 100 лет. Изучение их стало началом большого исследования. Нити от этих материалов повели к анонимным журнальным публикациям, авторство которых до того не было установлено. Архивные находки помогли доказать, что целый ряд очерков, публицистических статей, фельетонов принадлежали перу В. А. Слепцова. Некоторые из них опубликованы в 71–м томе «Литературного наследства». Но изучение писателя продолжается и после выпуска этого тома. И в течение нескольких лет выходят работы М. Л. Семановой о творчестве Слепцова, которые основаны на прежних и новых разысканиях в архивах, в старой периодике и т. д. Мы перечислим здесь эти работы, чтобы продемонстрировать, как многообразно и в самых различных направлениях можно использовать найденный в архивах материал. Одни из работ охватывают творчество писателя в целом (глава «Творчество В. А. Слепцова» в книге «Проза писателей–демократоз шестидесятых годов XIX века». М., 1962), другие раскрывают какие?то мало изученные периоды (В. А. Слепцов в 1870–е годы. — В сб.: Из истории русской литературы, 1963), различные аспекты творчества Слепцова — публициста, очеркиста, критика, драматурга: «В. А. Слепцов — публицист» (Историколитературный сборник. Л., 1966); «Письма об Осташкове В. А. Слепцова» (Историко–литературный сборник. Л., 1967); «В. А. Слепцов и современная ему драматургия» («Ученые записки ЛГПИ имени А. И. Герцена», 1968, т. 368); «Драматические этюды В. А. Слепцова» (сб. Проблемы жанра в истории русской литературы. Л., 1969).

Одни разыскания влекут за собою другие. Так, найденные в последние годы тексты Слепцова опубликованы М. Л. Семановой в журналах и сборниках: «Запрещенный фельетон В. А. Слепцова «Петербургские записки» (Историко–литературный сборник. Л., 1966); «Неоконченное произведение В. А. Слепцова «Невский проспект» («Русская литература», 1970, № 3). На основе архивных материалов ею написаны статьи: «Станиславский о Слепцове» (сб. «Очерки по истории русской литературы». Л., 1966); «О замысле последнего произведения В. А. Слепцова «Остров Утопия» («Русская литература», 1969, № 3); «Неизвестная повесть В. А. Слепцова «Записки самоубийцы» (сб. Русская литература и общественно–политическая борьба XVII?XIX веков. Л., 1971). Тщательное изучение М. Л. Семановой творчества писателя–демократа сказалось и в составленном ею сборнике «В. А. Слепцов. Избранные произведения» (Л., 1970), во вступительной статье и комментариях к этому изданию сочинений писателя, обращенному к широкому читателю.

Студентам следует показать разнообразный характер поисков нового материала и различное направление исследовательской работы по его изучению. На практических занятиях может быть подготовлен ряд сообщений на эту тему. Обилие находок и открытий, обогативших литературное наследие классиков, как и большое количество замечательных текстологических исследований, делает затруднительным выбор статей или книг, рекомендуемых для подобных сообщений. Руководствоваться приходится разнообразным направлением исследований, доступностью изложения, небольшим объемом статей или частей книги и в первую очередь исследовательской значимостью.

В качестве примера остановимся на нескольких работах. Исключительно богата материалом книга И. Андроникова о Лермонтове[113]. Познакомившись с отдельными очерками из книги, студенты увидят длинный путь поисков, предположений, догадок, часто неожиданных и уводящих в сторону, идя по которому И. Андроников приходит к намеченной цели. Он вводит в изучение Лермонтова много нового, интересного материала, среди которого и найденные им неизвестные прежде стихи поэта, пополняющие цикл, объединенный одним женским образом и составляющий как бы лирический дневник («Лермонтов и Н. Ф. И.»). Каждая из глав книги показывает многообразие путей собирания документальных материалов и методов их исследования.

Не следует, однако, считать, что только вновь найденные тексты могут привести к новому, более глубокому истолкованию творчества писателя. Очень плодотворным может оказаться и новое прочтение хорошо известного текста рукописей, черновика, незавершенных работ.

Книга Ильи Фейнберга[114] говорит о том, как много нового и неожиданного вносит в изучение творчества Пушкина доскональное знание архивных фондов и свежее прочтение автографов писателя. Изучение черновой рукописи «Истории Петра I» дало возможность автору обнаружить множество страниц — «заготовок исторической прозы» Пушкина, остававшихся незамеченными долгие годы. Вторая часть книги — «Автобиографические записки» — убедительно подтверждает выдвинутую исследователем гипотезу о том, что не все «Записки» Пушкина были им уничтожены. Обосновывая эту мысль, И. Фейнберг провел большую текстологическую работу по анализу всех рукописей Пушкина. По его убеждению, в них включены отдельные фрагменты «Записок». Несожженные писателем части «Записок» обнаружены исследователем в самых различных местах текстов Пушкина. Это стало возможно потому, что И. Фейнберг учитывал каждый вырванный из тетради лист. Так, исследователь знал, что сохранившийся листок с заметкой о Карамзине был оторван от тех, на которых были стихи Пушкина, и знал, какие именно. На протяжении всего исследования И. Фейнберг постоянно обращается к рисункам Пушкина, которые помогают понять характер и направление размышлений поэта и т. д.

Пути изучения текста очень сложны. Об этом свидетельствует работа Б. В. Томашевского «Писатель и книга»[115]. Текст стихотворения Пушкина «Клеопатра» (ему может быть посвящено выступление одного из студентов) — блестящий пример исследования. Автор обращается к истории стихотворения «Клеопатра» и анализирует каждый этап работы над ним Пушкина (в 1824, 1828, 1836 гг.). По мнению исследователя, стихотворение было полностью закончено Пушкиным в 1828 г. Б. В. Томашевский убедительно показывает недопустимость присоединения к нему отрывка 1835 г., который, как полагает исследователь, мог составлять иное, самостоятельное и законченное произведение. Между тем начиная с первой публикации и до настоящего времени к тексту 1828 г. в силу традиции постоянно присоединяют отрывок 1835 г.: «И вот уже сокрылся день…», который придает законченному стихотворению характер незавершенности и меняет его смысл.

Анализ Б. В. Томашевского раскрывает роль, которую играет в датировке произведения его расположение в тетрадях поэта. Та или иная тетрадь, сорт бумаги, место в ряду других текстов, почерк и т. д. — все должно учитываться и способствовать правильному установлению времени написания, если оно не обозначено самим автором. Б. В. Томашевский устанавливает, что стихотворный отрывок «И вот уже сокрылся день…» написан на бумаге без водяных знаков гончаровской фабрики, т. е. не на той, на которой Пушкин писал в 1828 г. Этого не заметили те, кто объединял тексты, а между тем разница в бумаге говорит о разновременности написания стихов. Исследователю помогают, однако, не только эти внешние данные. Он учитывает устойчивые признаки стиля в произведениях Пушкина разной поры. Так, например, в стиле отрывка «И вот уже сокрылся день…» он видит доказательство позднейшего его происхождения: «Изобилие деталей, описывающих обстановку (фонтаны, лампады, фимиам, пурпурные завесы, золотое ложе), так отличается от скупого стиля 1828 года и так совпадает с набросками 1835 года, что невозможно сомневаться в том, куда следует отнести эти стихи»[116].

Приведенные примеры говорят о том, какое большое значение имеют разнообразные формы работы над текстом. Анализируя то или иное литературоведческое исследование, мы всегда можем наглядно показать студентам большое и плодотворное значение текстологического изучения. Самые методы работы над источником многообразны, и каждый автор ищет свои пути для разрешения поставленной задачи. С различными путями работы над источниками и с отдельными элементами текстологии при изучении монографической литературы знакомит студентов книга М. В. Нечкиной «А. С. Грибоедов и декабристы»[117], в которой приводятся документы следствия по делу декабристов, эпистолярные материалы, отрывки из мемуаров и дневников, тексты произведений Грибоедова. Различным методам работы над источником учит и монография Э. Г. Герштейн о Лермонтове[118].

Все, о чем говорится в книге «Судьба Лермонтова», построено на разнообразных методах анализа текстов и различных документах, связанных с эпохой и жизнью поэта. Преподавателю следует обратить внимание на то, что Э. Герштейн не претендует на полное решение поставленных ею вопросов. Напротив, она подчеркивает, что в ее утверждения могут быть внесены коррективы, в частности в случае, если будут найдены документы о собраниях «шестнадцати», о вопросах, которые на них решались, и о положении Лермонтова в этом кружке («О кружке «шестнадцати»)[119].

Методы проведения занятий по текстологии разнообразны. Пока здесь сказано только о таких разделах текстологии, о которых мы говорили со студентами попутно, решая общие литературоведческие проблемы: анализируя то или иное исследование, разбирая формы и методы работы литературоведа–исследователя.

Отдельным разделам текстологии могут быть посвящены целые практические занятия: «Проблема атрибуции», «Творческая история произведения» и др.