Неточная рифма. Аллитерация и ассонанс

Не вдаваясь в теоретические премудрости, хочу объяснить, что здесь важно обычно в практическом стихосложении. Прежде всего, нужно договориться о том, что мы, собственно, ищем, — что оправданно считать рифмой, а что не слишком правильно так называть. Надеюсь, всем понятно, что слова «мама» и «рама» — это рифма. Она взята, кстати, из Букваря моего детства, из вполне прозаического предложения Мама моет раму, которого не миновал в то время ни один первоклассник. Это было, правда, очень давно. Что за «рама», чья «мама» зачем-то ее «мыла» — об этом первоклассники не спрашивают. И мы, пожалуй, не будем. Только напомним, что рифма никак не связана со смыслом.

Нам лишь важно, что автора этого замечательного предложения привлекло его звучание — сквозное «м»: «Мама мыла раму» — и содержащиеся в этом предложении слова, которые способны соединиться в рифме — «мама — рама». С таким же успехом в подобные учебные предложения могли бы войти слова «дама», «программа», «яма», «драма», «хлама». Надеюсь, для вас не составит труда продолжить до бесконечности этот ряд. Я, повторюсь, так подробно останавливаюсь на этом моменте, потому что он наглядно показывает, что значение и звуковое оформление вообще ничего общего не имеют.

Об этом можно сколько угодно рассуждать, но, мне кажется, гораздо убедительнее привести замечательное пушкинское — «Читатель ждет уж рифмы „розы“. / На, вот возьми ее скорей!». Можно, конечно, искать какие-то сопоставления или противопоставления смысла в рифмующихся словах, но это лишь редкие исключения, подтверждающие правило.

Уместно напомнить о том, что рифма, как и вообще стихотворная речь, принадлежит слуху, а не зрению. Ее обязательно следует слушать, проговаривать, а не просто читать глазами. Поскольку одно и то же звучание может в нашем языке достигаться различными буквами, в рифменные пары могут входить слова, которые пишутся по-разному, а звучат одинаково: «лица [л^ицъ] — литься [л~ицъ]». Это самые что ни есть точные рифмы. Совпадение написания и звучания чаще всего возникает, если рифмующиеся слова принадлежат к одной части речи и к одной какой-либо ее форме: «занемог — не мог», «лечу — хочу», «кладу — веду».

Отмечу, что, например, очень популярны рифмы с одинаковыми формами глагола. Такие рифмы настолько просты, я бы сказал, примитивны, что злоупотреблять ими считалось чем-то неприличным. Пушкин в «Домике в Коломне» выступает защитником глагольных рифм: «А чтоб им путь открыть широкий, вольный, / Глаголы тотчас им я разрешу… / Вы знаете, что рифмой наглагольной / Гнушаемся мы. Почему? спрошу. / Так писывал Шихматов богомольный; / По большей части так и я пишу. / К чему? скажите; уж и так мы голы. / Отныне в рифмы буду брать глаголы».

Думается, что в самом поиске рифм возникают неожиданные удачные сочетания, и поэтому, мне кажется, умение рифмовать — это та область стихосложения, в которой, если постоянно заниматься ею, можно достичь существенного результата.

Я, разумеется, не хочу посоветовать вам постоянно «бормотать» заготовки для будущих стихов и записывать их в блокнотик, но иметь банк заготовок, которые могут пригодиться к месту, очень и очень полезно. Это часто создает впечатление экспромта, когда вы к случаю достаете из запасов таких находок что-нибудь устраивающее вас именно в этот момент и ощущаете на себе восторженные и завистливые взгляды присутствующих: «Ну и талантище! Ну и реакция!! Ну и скорость!!!» И никто не догадывается, что этот (и многие другие) ваши «экспромты» хранятся с избытком в вашем загашнике.