«Пытал на глухом бездорожье…»

«Пытал на глухом бездорожье…»

Пытал на глухом бездорожье

У мертвенных чисел, у книг,

Но тяжкой премудрости Божьей

Свободной душой не постиг.

Извечно, торжественно, свято —

Положен во гроб и отпет,

И в мире, где был он когда-то,

Его, первозданного, нет

Но тайну томленья земного

Творит неустанно Господь,

И в явь претворяется слово,

И дух облекается в плоть.

Не латником в тверди небесной,

Водителем благостных сил,

Нет, к жизни и скудной и тесной

Создатель его воскресил.

Безрадостна доля вторая,

Безвестна, бездумна, бедна.

В дощатые стены сарая

Пустынная бьется весна.

Там пахнет травой прошлогодней,

И тучи косятся в окно,

И тлеет в истоме Господней

Прорытое влагой зерно.

В углу, за поленницей ржавой,

Скребется голодная мышь…

Ты, Сильный, Ты, Крепкий, Ты, Правый,

На нем свою волю творишь.

Грызет и скребется у щели,

И точит кору, не спеша,

И в скользком, отверженном теле

Ликует живая душа.

Так вот она, низкая доля,

Предел вдохновенной тщеты —

Проталины чахлого поля,

Прибитые ветром кусты.

Окутаться сумраком топким,

Дрожать в непогоду и в дождь

И славить дыханием робким

Твою милосердную мощь.