Томас Бастард (1566–1618)

Томас Бастард

(1566–1618)

Томас Бастард закончил Оксфордский университет, где принял сан священника, был талантливым проповедником и одно время капелланом графа Саффолкского. Первая его публикация – стихотворение в сборнике элегий на смерть Филипа Сидни. Свою единственную книгу эпиграмм «Chrestoleros», остроумных и меланхолических, Бастард опубликовал в 1598 году. Говорят, что под конец жизни он сошел с ума и окончил свою жизнь в долговой тюрьме в Дорчестере.

Лепечущий малыш

Смешно и мило слушать, как дитя

Над первым слогом трудится кряхтя.

Старается неловкая ракетка

Отбросить звук – но слабо и не метко.

Там язычок, толкаясь в нежный свод,

Никак опоры должной не найдет.

Курок дает осечку за осечкой;

И наконец – срывается словечко,

Смешно оскальзываясь на ходу, –

Как будто человек идет по льду.

Песочные часы

Песочные часы привел я в ход,

Чтоб знать, как время за трудом течет.

Мне размышлялось туго, еле-еле…

Не то чтоб мысли все оцепенели,

Но как улитки медленно ползли,

Не в силах оторваться от земли.

Лишь время даром время не теряло:

Я глянул – часа будто не бывало.

Поток песчинок за стеклом бежал

И в каждый миг меня опережал.

Стой, время, переменимся ролями:

Ты школяром побудь, а я часами.

Погнись, пока я буду праздно жить

И временем крупитчатым сорить.

Беги, беги, песок неугомонный!

Что мне часы! ведь я батрак поденный.

О предмете моих стихов

Мир малый, избранный моею Музой,

Необозримей девственных чащоб:

Тот, кто связался с этакой обузой,

Заблудится средь лабиринта троп.

Как зыбки эти сумерки! Как странны

Сплетения извилистых путей!

Какие смутные мрачат туманы

Дерзнувшего изображать людей!

Легко писать земли портрет парадный

Или рисовать июльский небосклон,

Чей лик, то дымно тусклый, то отрадный,

И в смене чувств порядку подчинен;

Но как явить мне облик человечий

В смешенье дум, в игре противоречий?

О веке нынешнем

Князей, господ кругом – как никогда,

А рыцарства не сыщешь и следа.

Как никогда кругом домов богатых,

Но корки не дождешься в тех палатах.

Как никогда друзьями полон свет.

О наследии отцовском

Рачительность отцов нам сберегла

Мир в целости, за малым лишь изъятьем.

Увы, мы промотали все дотла;

Чем нас помянут сыновья? – Проклятьем.

Мы истощили сок земли живой,

Засеяли бесплодьем наши нивы;

Леса и рощи, пышные листвой,

Теперь сквозят, клочкасты и плешивы.

Мы памятники прошлого смели,

Разграбили сокровищницы храмов;

И честь и слава – брошены в пыли.

Что скажут сыновья, на это глянув?

Мир обречен. Коль Бог не поспешит,

Сама же тварь творенье сокрушит.