Глава 1 СТАЛИН НА ТАНКЕ
Глава 1
СТАЛИН НА ТАНКЕ
Разбор «бессмертных» творений Суворова-Резуна лучше всего начать с его самой «великой» книги — «Последняя республика: Почему Советский Союз проиграл Вторую мировую войну»?» Эта книга наиболее смела и эпохальна.
Ранее все думали, что СССР вошел в число стран-победительниц. Но нет, вскричал Суворов-Резун, идя против толпы и расталкивая всех плечами: Советский Союз Вторую мировую войну проиграл!
И вот Суворов-Резун решил последовательно, глава за главой, это доказать. Изучим эти доказательства — уединившись на кухне, чтобы не мешать домашним своим смехом.
Глава 1 книги называется «Почему Сталин отказался принимать Парад Победы?»
Мы все как-то раньше не задумывались над вопросом: почему это Сталин отказался принимать Парад Победы? А зря. Суворов-Резун тоже не задумывался над этим вопросом, а как задумался, так и дико возмутился:
«Почему кремлевские историки его даже не поставили? Почему нашего внимания к проблеме не привлекли? Почему обходят стыдливым молчанием?»
В самом деле, кремлевские историки обязательно должны были привлечь внимание масс к непонятной, страшной, жуткой тайне XX века — почему Сталин не принимал Парада Победы?
Мы все помним, что Леонид Ильич Брежнев всегда сам принимал парады и объезжал войска. Помним, что объезжали войска и Андропов, и Черненко, и Горбачев. Это как раз их работа: кричать казенным голосом «здравствуйте, товарищи» — и слушать в ответ тоскливое солдатское «ура».
И Сталин мог покричать по случаю святого дня: Парад Победы, как-. никак. Представьте: маленький Сталин, с шашкой и на коне, громко кричит: «Здравствуйте, товарищи!»
Но Сталин этого не сделал.
Почему? Чтобы понять причину, Суворов-Резун изучил «всю мировую научную литературу». Не военные и политические науки — всю мировую научную литературу.
Он так и говорит:
«Во всей мировой научной литературе я нашел только два объяснения».
Итак, порывшись «во всей мировой научной литературе», Суворов-Резун нашел два объяснения мучавшего его вопроса. Какие?
«Первое «объяснение»: Сталин не мог ездить на коне».
Вот так, изучив всю мировую научную литературу, Суворов-Резун, искатель истины, нашел: Сталин не мог ездить на коне.
«Очень убедительно», — считает он.
«Но и Гитлер на коне не ездил, — тут же начинает сомневаться Суворов-Резун. — Парады он любил, но парадов на коне не принимал. У него для этого был «мерседес».
И тут Суворов-Резун, почесав в голове ручкой, внезапно задает читателю ошеломляющий вопрос: почему Сталин не появился на Параде Победы на танке?
«Сталин мог бы появиться на Красной Площади не на белом скакуне, а на танке ИС-2, т. е. на танке «Иосиф Сталин», на танке, которому не было равных в мире».
Вопрос Резун задал законный. Мы знаем, что Владимир Ильич Ленин принимал парады, махая шашкой из башни танка «Борец за свободу товарищ Ленин». Знаем, что у Климента Ворошилова было два танка: в одном, КВ-1, «Клим Ворошилов-1», нарком обороны принимал парады 1 Мая, во втором, КВ-2, выезжал на парад 7 ноября. Знаем и то, что Уинстон Черчилль во время прений по бюджету вламывался в палату общин на тяжелом танке «Черчилль». Почему же Сталин, главнокомандующий победившей Красной Армии, не проехал мимо Мавзолея на танке «Иосиф Сталин»?
Странный, жуткий, будоражащий душу вопрос.
Тем более что, как считает Суворов-Резун, ИС-2 был уникальным танком:
«… Снаряды «Тигра» (вес 56тонн) и «Тигра-Б» (вес 67тонн) с такой дистанции пробить ИС-2 не могли».
Страшные снаряды — 56 тонн, но танк ИС-2 весом в 46 тонн им не пробить.
Без сомнения, Сталину надо было ехать на танке: если бы из-за собора Василия Блаженного появился «Тигр», Сталин мог бы быстро спуститься в люк и крикнуть: «Не пробьешь!»
Не пробить было ИС-2 снарядам в 56 тонн. Не пробить и снарядам в 67 тонн танка «Тигр-Б».
Написав это, я вдруг усомнился. Не может быть такого, чтобы танк имел снаряды в 67 тонн! Если снаряд имеет 67 тонн, то какого же веса сам танк? Наверное, как линкор? Наверняка командир танка добирался до башни на скоростном лифте, а стрелок-радист лихо подкатывал к своему пулемету на джипе.
И назывался каждый из этих танков-линкоров, без сомнения, как-нибудь очень грозно: «Полный капут». Или: «Любимая внучка Большой Берты». Или: «Гроссе дойче вундерваффе».
И я стал искать «Тигр-Б» в справочниках, чтобы найти следы танка-линкора.
Но… к сожалению, никаких упоминаний о «Тигре-Б» так и не нашел. Скорее всего, Суворов-Резун что-то напутал.
Первая ошибка: надо было писать — «вес танка — 67 тонн». Веса снаряда в 67 тонн история не знает.
Вторая ошибка: танка «Тигр-Б» в 67 тонн весом у немцев не было. Был танк T-VI В «Королевский тигр». Согласитесь, «Тигр» и «Королевский тигр» — это разные вещи.
«Тигра-Б» в 67 тонн никогда в природе не существовало, и по этой — и только этой — причине он действительно не был способен пробить броню ИС-2. А вот «Королевский тигр» пробивал.
Сравнительные характеристики пушки KwK43, что стояла на «Королевском тигре», и пушки Д-25Т, что была у ИС-2, указаны в приведенной таблице.
Сравнительные характеристики танковых пушек
Марка орудия Начальная скорость снаряда, м/с Бронепробиваемость стальной брони (под углом 30 градусов), мм 500 м 1000 м KwK43 1000 185 165 Д-25Т 781 128 120
Из таблицы видно, что при прочих равных условиях «Королевский тигр» пробивал ИС-2 с большей дистанции, чем советский танк ИС-2 — «Королевский тигр».
Но это «при прочих равных условиях», а условия были неравными. Преимущество имел опять-таки «Королевский тигр». Его верхняя лобовая плита имела толщину 150 мм и была расположена под наклоном 50 градусов. Нижняя имела толщину 100 мм и имела тот же наклон. Первые 50 «Королевских тигров» получили башню обтекаемой формы конструкции Порше, но с июля 1944 года машины стали комплектовать с более простой башней Адерса, которая в лобовой части имела броню 185 мм вместо 100 мм, как у башни Порше.
А что было у ИС-2?
У ИС-2 лоб корпуса составлял 120 мм (верхний лист — под углом 60 градусов, нижний — 30 градусов), лоб башни — 100–120 мм.
Итак, бронирование несколько лучше у «Королевского тигра», пушка же намного лучше у «Королевского тигра». Теперь перечитаем Суворова-Резуна еше раз:
«И снаряды «Тигра» (вес 56 тонн) и «Тигра-Б» (вес 67тонн) с такой дистанции пробить ИС-2 не могли, а ИС-2 их брал с полутора тысяч метров. Так отчего бы Сталину не появиться на Параде Победы на таком танке? Какая символика: Иосиф Сталин на лучшем в мире танке «Иосиф Сталин»!»
Действительно, трудно понять, чего это Сталин не появился на «лучшем в мире танке», то есть на «Королевском тигре». Суворову-Резуну трудно понять и другое:
«А можно было и на трофейном «мерседесе» выехать. Так во всем мире издавна заведено: взял в бою конягу из-под супостата — и красуйся. А тут из-под самого Гитлера «мерседес» вырвали. Отчего не покрасоваться?»
Тоже вопрос законный. Ехать на «мерседесе» и — красоваться. Вот, мол, какой я, Сталин, красивый на «мерседесе».
«Но нет, — удивляется Суворов-Резун. — Не появился товарищ Сталин ни на танке, ни на джипе, ни на лимузине. А появился вместо него Маршал Советского Союза Т. К. Жуков на великолепном белом жеребце по кличке Кумир».
Эта странность — что парад принимал Г. К. Жуков, — конечно, требует объяснения. Поскольку Суворов
— Резун уже изучил «всю мировую научную литературу», он без труда находит сразу несколько объяснений, и вот первое:
«… Народ так любил Жукова, ну уж так любил, что Сталин уступил Жукову почетное право».
Но тут он чувствует, что это объяснение неубедительно, — начинаются сомнения:
«На войне Жуков был Сталину нужен, а после войны — зачем?» В самом деле — зачем? Трумэн сообщил на Потсдамской конференции 1945 года о создании атомной бомбы. Зачем Сталину Жуков? Да и другие маршалы не нужны.
Сталин обязался перед своими союзниками напасть на Японию не позже чем через два-три месяца после победы над Германией. Для войны с Японией маршалы, конечно, тоже не нужны. Достаточно одной лишь мудрости вождя.
Тут у Суворова-Резуна возникает новый вопрос, и принципиальный: почему Сталин не надевал Звезду Героя Советского Союза?
«Сталин демонстративно носил Золотую звезду (неверно — надо: золотая медаль «Серп и Молот» — Ред.) Героя Соцтруда, а Золотую Звезду Героя Советского Союза не только не носил, но и отказывался получать».
В самом деле, странно. По статусу высшего воинского отличия Героя Советского Союза эта награда — медаль «Золотая Звезда» — присваивалась за отличия, «связанные с совершением геройского подвига». Что же, Сталин много раз лично водил полки в атаку, бросался на амбразуры и, матерясь, врубался штыками в ряды немецкой обороны? Или не врубался? Я лично таких случаев не припомню.
Обратимся к отечественной истории. Николай II носил на своей груди всего один Георгиевский крест. Он мог нацепить на себя целую броню из наград и ходить, звеня ею, как средневековый рыцарь.
Но он этого не делал. По какой причине? Да по той простой, что получил свою скромную награду за дело: проявил распорядительность и мужество во время обстрела, когда со свитой находился у линии фронта. Это была заслуженная награда — и государь во время Первой мировой предпочитал носить только ее. Именно с Георгием на груди Николай встретил и свой смертный час.
Всем, кто не выжил из ума, нужны только заслуженные награды. Никто не покупает на барахолке ордена и медали, чтобы являться с ними на работу. Никто — кроме Суворова-Резуна. Он каждый день цепляет на пиджак «За взятие Берлина», «Дубовые листья», «Пурпурное сердце», Железный крест и, проходя по Лондону, не может понять, почему все вокруг умирают со смеху.
А вот Сталин был не таков. В 1933-м некто И. Н. Бажанов решил переуступить Сталину свой орден. Сталин отказался и пояснил: «Ордена созданы не для тех, которые и так известны, а, главным образом, для таких людей-героев, которые малоизвестны и которых надо сделать известными всем».
Но такое поведение Суворову-Резуну непонятно — вот он и задает читателю полный недоумения вопрос про Золотую Звезду вождя.
Странный, конечно, у него метод написания книг. Люди обычно пишут книги, чтобы что-то сообщить, а Суворов-Резун задает вопросы читателю. Но вспомним: в прошлом он — работник ГРУ, где его учили задавать вопросы, а не отвечать.
И потому я, читатель его книг, рассею его недоумение. В конце жизни В. М. Молотов вспоминал:
«Разговор зашел о присвоении Сталину звания Героя Советского Союза после войны. Сталин сказал, что он не подходит под статус Героя Советского Союза. «Я такого мужества не проявил», — сказал Сталин. И не взял Звезду. Его только рисовали на портретах с этой Звездой. Когда он умер, Золотую Звезду Героя Советского Союза выдал начальник Наградного отдела. Ее прикололи на подушку и несли на похоронах.
Сталин носил только одну звездочку — Героя Социалистического Труда» (Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1991, С. 254).
Суворов-Резун, изучив «всю мировую научную литературу», это объяснение как-то пропустил. Зато у него есть собственные, и весьма неожиданные, соображения:
«И все потому, что праздновать товарищу Сталину было нечего, и радоваться не было повода. Вторая мировая война была проиграна. Сталин это знал».
Так вот оно в чем дело! Сталин войну проиграл — и, выходит, назвал парад 1945-го года Парадом Победы для того, чтобы не было мучительно больно от сознания своего поражения в Великой Отечественной войне…
«И всем коммунистам не было причины танцевать и смеяться, — едко замечает наш историк. — Чтобы понять это, мы должны вернуться во время рождения коммунистической диктатуры…»
Рождение коммунистической диктатуры Суворов-Резун описывает во второй главе, которая называется «Зачем им мировая революция?».
«Мировая революция — единственно возможный вариант существования чистого марксизма. Маркс и Энгельс ничего иного не допускали даже теоретически».
Я прямо-таки вижу: бородатый Маркс колдует над ретортами, выращивает чистый марксизм. Но чистый не получается. Выходит все грязный, с осадком. «Эх, чего-то не хватает, — скорбно шепчет Маркс. — Подбавил бы сюда мне Суворов-Резун сто пятьдесят грамм мировой революции»…
Кошмарная сцена. Бр-р-р. Но вернемся к книге Суворова-Резуна. Интересно, как он доказывает свой тезис о том, что мировая революция — это единственный вариант существования чистого марксизма?
«Маркс считал, что коммунистическая революция должна быть мировой.
Для Маркса это было настолько очевидно, что он даже не пытался эту мысль обосновать. Ясно без обоснования».
Итак, аргументов нет. Для Суворова-Резуна все ясно без обоснования. Ну что ж, поверим ему. Надо верить людям.
«Ленин тоже считал, что коммунистическая революция должна быть мировой.
Я просто из принципа не буду Ленина цитировать». л Аргументов опять нет. Суворов-Резун, возможно, их имеет, но некие высокие принципы мешают ему их изложить. Хорошо, поверим ему, столь принципиальному, и на этот раз.
В 1918 году Красная Армия до Германии не дошла, и разжечь Вторую мировую войну нам не удалось… В 1920-м коммунисты предприняли новую попытку начать Вторую мировую войну прорывом через Польшу в Германию».
Вот как полезно порой читать Суворова-Резуна! Можно узнать, например, что коммунисты пытались в 1920 году начать Вторую мировую войну.
Все прежние источники говорили, что в 1920-м Польша напала на Украину и Белоруссию и захватила Киев. А оказывается, это Красная Армия пыталась начать Вторую мировую войну!
По темноте, по серости, историки мира думали, что глава Польши Ю. Пилсудский наскакивал на Германию в Пруссии и Верхней Силезии. А вот благодаря Суворову-Резуну мы узнаем, что это Красная Армия пыталась прорваться через Германию, чтобы начать Вторую мировую войну!
Ну и дела! Что же нам врали столько лет? Хорошо, хоть на закате жизни удалось узнать правду, а то так и померли бы в заблуждении.
Но просветим себя далее:
«В случае падения Варшавы для Красной Армии дорога в Европу была бы открыта. В 1920 году, кроме Польши, сопротивляться в Европе было некому».
Некому было сопротивляться — ив 1920 году англичане, французы, сербы и греки высадились в черноморских портах, а англичане и американцы — в северных портах. Это чтобы в Кремле не заподозрили, что в Европе сопротивляться, кроме Польши, некому…
«Сталин шел к Мировой революции с передышкой. Но знал: надолго затягивать ее нельзя — Запад нас своими фокстротами и танго разложит (а ведь и разложил же!)».
Все правильно. Разложил нас Запад своими танго и фокстротами.
Танцевал Запад и танго и фокстроты — и полностью. нас разложил (хотя меня лично разложили румба и пасодобль).
«Потому сталинская передышка завершилась к началу 1939 года… В том же году сталинский любимец Константин Симонов в пьесе «Парень из нашего города» описывает сражение советских войск на Халхин-Голе против 6-й японской армии: «Ты сейчас о последней сопке думаешь, а я — о последнем фашисте. Я думаю о нем давно, еще с Мадрида… в последнем фашистском городе поднимет этот последний фашист руки над танком, на котором будет красное, именно красное знамя».
Это писалось в тот самый момент, когда с Германией не было общей границы, и она на нас не могла напасть, тем более — внезапно. Это писалось тогда, когда Риббентроп летел в Москву подписывать пакт, когда товарищ Сталин обнимал Риббентропа и клялся в вечной дружбе».
Вот это аргумент! Убийственный!
Все правильно, все сходится. Хотел Сталин мировой революции, жаждал ее.
Правда, в словах Суворова-Резуна есть маленькая неувязочка. Так, пустяк, но объективности ради упомянуть о ней надо.
Риббентроп летел в Москву в августе 1939 года. Годом позже, летом 1940-го, Гитлером было дано указание подготовить план войны с Россией, и с февраля 1941-го немцы начали концентрацию войск на советской границе.
В автобиографии К. Симонов указывает, что первую свою пьесу он написал в 1940 году. Пьеса «Парень из нашего города» появилась в 1941-м — об этом вы найдете в любой энциклопедии. Но энциклопедии Суворов-Резун, похоже, не читает. Он читает другие книги.
«Снимем с полок тринадцать томов сталинских сочинений и прочитаем их еще раз», — предлагает он.
Легко сказать такое ему, члену Коммунистической партии Советского Союза. На полке над его головой все 13 томов вождя — чтобы перечитывать их и цитировать. Нам, беспартийным, это сделать гораздо труднее, поскольку над нашими головами — тома Толстого, Горького и Паустовского.
За сочинениями Сталина мне пришлось идти в районную библиотеку.
Однако для чего нам нужно читать Сталина «еще раз»?
«Мысль Сталина: сначала мы строим социализм в одной стране, потом — и это неизбежно — во всем мире. Полная победа социализма в одной стране возможна, но она не окончательна. Окончательная победа — только в мировом масштабе».
Этот-то свой тезис Суворов-Резун и подкрепляет словами из сочинений Сталина:
«Над гробом товарища Ленина товарищ Сталин произнес клятву: «…Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам укреплять и расширять Союз республик. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь…»
Ну наконец-то Суворов-Резун приводит ссылку на источник! Сталин клялся над телом Ильича расширять Союз республик. Не иначе как мировой войной…
Поверив Суворову-Резуну, я заглянул в собрание сочинений Сталина — и тут же устыдился поспешности своих выводов.
Сталин писал:
«… товарищ Ленин неустанно говорил нам о необходимости добровольного союза народов нашей страны, о необходимости братского и> сотрудничества в рамках Союза Республик. УХОДЯ ОТНАС, ТОВАРИЩ ЛЕНИН ЗАВЕЩАЛ НАМ УКРЕПЛЯТЬ И РАСШИРЯТЬ СО ЮЗ РЕСПУБЛИК. КЛЯНЕМСЯ ТЕБЕ, ТОВАРИЩ ЛЕНИН, ЧТО МЫ ВЫПОЛНИМ С ЧЕСТЬЮ И ЭТУ ТВОЮ ЗАПОВЕДЬ» (Сталин И. В Сочинения: в 13 т. М, 1947. Т. 6. С. 49).
В книге Суворова-Резуна приведены лишь два последних предложения, и несколько при этом искаженных (переставлены слова). Но нет первого предложения: слов Сталина о необходимости «добровольного» союза народов. Словам Сталина можно, конечно, не верить, но коли Суворов-Резун цитирует, то пусть он цитирует полностью, а не как это выгодно для его концепции.
Заинтересовавшись цитатником Суворова-Резуна, я внимательно просмотрел кое-какие сочинения «вождя и учителя», чтобы понять что именно Сталин имел в виду под добровольностью.
Когда создавался СССР, Сталин на XII съезде особо остановился на этой добровольности: «Мы должны определенно сказать, что никакой союз народов, никакое объединение народов в единое государство не может быть прочным, если оно не имеет в своей основе полной добровольности, если сами народы не хотят объединяться» (Сталин И. В. Сочинения: в 13 т. М., 1947. Т. 5. С. 242).
Надо сказать, что в Советский Союз при генеральном секретаре Сталине принимали не все народы. В статье «Об объединении союзных республик» (1922 г.) он писал: «Две независимые советские республики, Хорезм и Бухара, являющиеся не социалистическими, а народными советскими республиками, пока остаются вне рамок этого объединения только потому и исключительно потому, что эти республики не являются еще социалистическими. Я не сомневаюсь, товарищи, надеюсь, и вы не сомневаетесь, что эти республики, по мере внутреннего развития их в сторону социализма, тоже войдут в состав союзного государства, ныне образуемого» (там же. Т. 5. С. 51).
Страны, по Сталину, должны сначала стать «социалистическими», а потом можно рассмотреть и вопрос об их принятии в Советский Союз. Так что СССР вовсе не вторгается в другие страны, неся им «социализм», а своим наглядным примером вызывает социалистические революции, и лишь после социалистических преобразований просьба о присоединении может быть удовлетворена.
СССР, писал Иосиф Сталин, может нести социализм в мир только примером. На этом он останавливался специально. В работе «К вопросу о стратегии и тактике» он пишет о глобальных исторических задачах партии большевиков. Вторая часть этой работы содержит его «стратегический план».
Я прямо разволновался, как прочитал об этом. Теперь-то я знаю все стратегические планы большевиков!
Стратегический план был таков. Первый его этап — курс на буржуазно-демократическую революцию в России. Второй — курс на диктатуру пролетариата в России. Третий — курс на пролетарскую революцию в Европе, что особенно интересно. Так Сталин хотел революции в Европе! Ну-ка, ну-ка, а что для этого следует делать партии большевиков? Тут товарищ Сталин цитирует товарища Ленина: «Провести максимум осуществимого в одной (своей. — И. Ст.) стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах» (там же. С. 179).
Увы, не вторжение в Европу, как это померещилось Суворову-Резуну, а «провести максимум» именно в своей стране, что подчеркнуто Сталиным в скобках.
Проверим теорию практикой. В 1921 году Красная Армия вторглась в Монголию в ответ на вылазку Унгерна, но потом, разбив Унгерна, ушла, не создав Монгольской Советской Социалистической Республики. Ни Венгерской ССР, ни Румынской ССР, ни Германской ССР не образовалось, и это несмотря на то, что в Венгрию, Румынию и Германию пришли советские солдаты.
Не возникло и Маньчжурской ССР, хотя Маньчжурия в 45-м была независимой от Китая страной и освободили ее от японцев советские люди. Не было и Китайской ССР, а также Болгарской ССР, Югославской ССР и Австрийской ССР.
СССР ограничился границами Российской империи, возвращая или пытаясь вернуть то, что было отторгнуто войнами.
Можно сочинять что угодно по поводу стремления Иосифа Сталина завоевать весь мир; но, читая по совету Суворова-Резуна сочинения вождя, мы видим теорию, в которой нет мысли о завоеваниях, а в практике Сталин претендовал лишь на утерянные Россией территории.
Но почитаем Суворова-Резуна далее. Он заявляет:
«Ряды коммунистических партий всех стран комплектовались только из числа дураков и преступников».
Неожиданное признание для члена Коммунистической партии Советского Союза. Что ж, поверим Резуну в том, что он дурак. Но преступник ли?
«Я за свои слова отвечаю».
Хорошо, верим и в то, что он преступник. Надо верить людям.
Но Суворов-Резун не хочет, чтобы ему верили только на слово. Он доказывает это делом, утверждая, что Ленин привел к власти Муссолини, а Сталин — Гитлера. Что ж, такое может утверждать только дурак и политический преступник.
«Бенито Муссолини без посторонней помощи к власти прийти не мог. Проблема, что у Гитлера: не хватало голосов. У социалистов и либералов было больше. И тогда товарищ Ленин запретил итальянским социалистам вступать в коалицию с либералами. Результат — к власти пришел Муссолини. Кстати, именно эти действия были причиной раскола соцпартии. Те, кто подчинился ленинскому приказу, вышли из социалистической партии и образовали коммунистическую партию Италии. Спасибо товарищу Ленину».
Но это трактовка Суворова-Резуна. А как было на самом деле?
В книге «Муссолини» Д. Смита читаем:
«В январе 1921 года социалистическая партия была численно ослаблена отходом ее крайне левого крыла в новообразованную коммунистическую партию. Это создало угрозу фашизму, так как оставшиеся социалисты — а они все еще представляли наиболее многочисленную группу в парламенте — придерживались по большей части умеренных взглядов, и их можно было уговорить присоединиться к коалиции Джолитти. Такой альянс между либералами и социалистами обеспечил бы парламентское большинство, что сделало бы возможным создание действенного правительства. Чтобы воспрепятствовать этому, Муссолини стал доказывать Джолитти, что фашисты готовы стать для него альтернативными политическими союзниками, и это предложение было принято» (Смит Д. Муссолини. М. и др. 1995. С. 57).
Джолитти был либералом. Из приведенного отрывка мы видим, что социалисты и либералы и после выхода коммунистов из соцпартии не нашли общего языка. Общий язык либералы нашли с фашистами.
Д. Смит:
«Джолитти неправильно истолковал ситуацию. Он намеревался приручить фашистов, введя их в свою коалицию и используя на общих выборах в мае 1921 года для ослабления некоторых других оппозиционных партий» (там же. С. 58).
А объединились либералы и фашисты для совместного ведения избирательной компании 1921 года. Муссолини получил на этих выборах всего 7 процентов голосов, что дало ему 35 мест в парламенте (на выборах 1919 года он не получил ни одного места). 122 места имели социалисты. Католическая партия «пополяри» получила 107 голосов. Всего же в парламенте было 500 мест. Как же Муссолини ухитрился захватить власть? Да вооруженным путем!
Д. Смит:
«В ночь с 27 на 28 октября фашистские сквадры начали занимать телефонные станции и правительственные учреждения. После полуночи Факта наконец решился действовать. Поспешно созванные министры единодушно согласились с ним посоветовать ввести в действие армию, а Пальезе опять уверил их, что назревающее восстание будет раздавлено в считанные часы. Министрам даже в голову не могло прийти, что король отступит от конституции и отклонит их совет.
Виктор Эммануил был робким человеком. Он не желал идти против конституции, но знал, что у либеральных лидеров нет ответа на возникший вследствие бездействия парламента и растущей в стране анархии тупик. При таком характере его мог перетянуть на свою сторону каждый, кто обладал твердостью и был способен превратить беспорядки, особенно если он выступал за расширение империи и мог постоять за интересы итальянцев лучше, чем это сделал Орландо на переговорах в Версале. Король вместе со все возрастающим числом других государственных деятелей уже пришел к решению ввести в кабинет Муссолини на какую-нибудь второстепенную роль и тем самым разрешить политический кризис. Он видел свой основной долг в том, чтобы избежать вспышки вооруженного восстания. Король говорил, что отречется от престола, если начнется гражданская война.
На рассвете 28 октября в два часа ночи королю доложили, что в Милане и других городах начались восстания. Он тут же согласился с предложением кабинета объявить о критической обстановке в государстве и использовать армию для введения военного положения. Был поспешно подготовлен необходимый декрет. Во время завтрака премьер-министр вернулся, чтобы получить формальную королевскую надпись, — вооруженные силы уже были приведены в действие для подавления бунта. Фашисты почти не оказывали сопротивления; здания, захваченные накануне ночью, опять перешли в руки властей, а дороги и железнодорожные станции были заблокированы, чтобы пресечь поход на Рим. Не только правое крыло националистической партии, но даже некоторые из фашистских иерархов, включая Чезаре де Векки, одного из четырех назначенных командиров «похода», будучи поставлены перед выбором, заявили, что подчинятся королю, — велся даже разговор, чтобы в случае необходимости убить Муссолини.
Тем временем в Милане приблизительно в 6 часов утра фашистский лидер прибыл в свой офис и с помощью штата служащих забаррикадировался как бы на случай осады. Не дождавшись официального указа, войска уже развернулись на городских улицах. Был составлен приказ об аресте Муссолини. Однако фашисты дали понять префекту Милана Альфредо Лусиньоли, что он получит место в кабинете, если проигнорирует этот приказ. Отказ Лусиньоли от действий явился решающим фактором в успехе мятежа. Основным мотивом было честолюбивое стремление или, по крайней мере, страх потерять насиженное место, если фашисты победят, и, конечно же, давление со стороны некоторых богатых миланцев.
Еще более существенным было то, что король изменил свое мнение — он вдруг отказался подписать указ, согласно которому были отданы распоряжения несколько часов назад. Отказ от единодушного совета кабинета был нарушением конституции. Но Виктор Эммануил не верил в способность Факты держать ситуацию под контролем; более того, не подписывать указ ему тайком посоветовали сторонники Саландры, надеявшиеся, что это заставит Факту уйти в отставку и даст им шанс сформировать правительство. Король был проинформирован также — тайно и неточно, наверняка с намерением ввести его в заблуждение, что фашистские вооруженные силы численно превосходят армию, которая не сможет защитить Рим от нападения.
Его решение за одну минуту превратило фашистов из организации, объявленной вне закона, в кандидатов на правительственные должности. Как только Факта сложил с себя полномочия, на пост премьер-министра был приглашен Саландра, который пригласил Муссолини присоединиться к новой коалиции. Но он отказался, как предполагают, — набивал себе цену. В результате Саландра был вынужден отступиться и, опасаясь, что выбор может пасть на Джолитти, посоветовал королю назначить главой правительства Муссолини — человека, возглавившего вооруженное восстание против государственной власти, чья личная армия была ответственна за бесчисленные зверства. 29 октября король последовал этому совету, и Муссолини, которому было всего тридцать девять лет, стал двадцать седьмым премьер-министром Италии» (там же. С. 67–68).
Итак: Муссолини пришел к власти не благодаря Ленину, а благодаря королю Италии. Не парламентские выборы, а вооруженное выступление дало фашистам власть в Италии. На парламентских выборах итальянские фашисты получили столь ничтожное количество голосов, что претендовать парламентским путем на власть они никак не могли.
Теперь почитаем, как наш историк объясняет свое утверждение о том, что Сталин привел Гитлера к власти в Германии.
Он пишет:
«На выборах 1933 года Гитлер получил 43 % голосов, социал-демократы и коммунисты — 49 %…»
И еще:
«Товарищу Сталину нужна была война. Поэтому товарищ Сталин приказал коммунистам в единый блок с социал-демократами не вступать… После выборов 49 процентов голосов были разделены на социал-демократов и коммунистов. Вместе — сила, порознь — слабость. Не коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43 процента голосов. Их имел Гитлер. И он победил».
Ну что ж, прежде всего проверим цифры, что приводит Суворов-Резун, по книге Аллана Буллока «Гитлер и Сталин» (Смоленск, 1994).
Количество голосов (в процентах)
Партии 14 сент. 1930 31 июля 1932 6 нояб. 1932 5 марта 1933 СДПГ 24,5 21,6 20,4 18,3 КПГ 13,1 14,6 16,9 12,3 Центристская партия 11,8 12,5 11,9 11,7 Баварская народная партия 3,0 3,2 3,1 2,7 Германская демократическая партия 3,8 1.0 1,0 0,8 Германская народная партия 4,5 1,2 1,9 1,1 Экономическая партия 3,9 0,4 0,3 — Германская национальная народная партия 7,0 5,9 8,8 8,0 НСДАП 18,3 37,4 33,1 43,9 Другие партии 10,5 2,8 4,4 1,9
Итак, выборы 5 марта 1933 года: социал-демократы — 18,3 процента, коммунисты — 12,3, национал-социалисты — 43,9 процента.
Насчет национал-социалистов Суворов-Резун почти угадал, а о других — нет. Не имели социал-демократы вместе с коммунистами 49 процентов голосов. И никогда не имели.
6 ноября 1932 года: социал-демократы — 20,4 процента, коммунисты — 16,9, национал-социалисты — 33,1.
Еще одни выборы, 31 июля 1932 года: социал-демократы — 21,6 процента, коммунисты — 14,6, национал-социалисты — 37,4.
Неверны цифры у Суворова-Резуна. Не в ладах он с цифрами.
Мой совет ему: в очко играть не садись — разденут…
Вот и получается, что исходные положения Суворова-Резуна неверны. Теперь разберемся с выводами. «Сталин открыл дорогу к власти для Гитлера методом, которым Ленин открыл дорогу для власти для Муссолини».
Ну, допустим.
Допустим, что Сталин хотел победы Гитлера. Хотел объединить под властью фашистов Европу, чтобы Гитлер имел перевес в людях в три раза и располагал промышленным потенциалом в пять раз более России. Это в 1941 году Сталин что-то построит, но в 1933-м промышленный перевес Европы был больше раз в десять!
И именно тогда Сталин задумал свой дьявольский план.
Благодаря большой численности населения СССР имел перед началом Второй мировой войны очень большую армию. Здесь СССР имел подавляющий перевес — но в отдельности — над Германией, Францией, Италией и Англией. Чтобы лишить себя этого преимущества, Сталин, получается, и задумал объединить Европу под фашистским знаменем…
Завоевание Гитлером Европы нужно было Сталину еще для одного: для поголовной ликвидации всех коммунистов на континенте. Только когда Гитлер сгноит немецких коммунистов в концлагерях, сделает всех европейцев фашистами, сформирует полки СС из норвежцев, голландцев, датчан, фламандцев и т. д., — вот тогда Сталину можно будет нападать на Европу.
Каким мудрым был план Сталина! И только Суворов-Резун, единственный человек в мире, его разгадал!
Но он разгадал не только это…
Наш мудрец понял еще и то, что Гитлер победил на выборах!
«Ни коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43 процента голосов. Их имел Гитлер. И он победил».
Это открытие прямо эпохально, а поскольку немцы до сих пор думают, что Гитлер на выборах не победил.
Военная переводчица Елена Ржевская в книге «Геббельс. Портрет на фоне дневника» пишет:
«У нас бытует ошибочное представление, будто Гитлер в результате победы на всенародных выборах 1933 года стал канцлером. Это не так. Он был главой самой массовой партии, получившей преимущественное по сравнению с другими партиями число голосов, но это не означало, что тем самым он становится канцлером. Он получил этот пост из рук Гинденбурга в критический момент, когда выявились спад популярности его партии и кризис внутри нее».
На самом деле Гитлер на выборах проиграл. В 1932 году были выборы президента — Гитлер стал вторым, Гинденбург — первым. Победил Гинденбург, выбранный президентом. В 1933 году национал-социалистическая партия получила больше голосов, чем другие партии, — но по немецким законам это совершенно ничего не значило. У нас в 1993-м Жириновский получил максимальное число голосов на выборах в парламент, но ему не вручили пост премьер-министра.
Президент Германии Гинденбург мог предоставить пост канцлера любому, чья кандидатура получила бы большинство при голосовании в парламенте, что он и сделал: канцлером стал министр обороны генерал-майор фон Шлейхер.
Но почему Гинденбург позднее вдруг передумал и сделал канцлером Гитлера? Ответ на этот вопрос очень точно дает книга Вилли Фришауера «Взлет и падение Геринга». Фришауер был в 1933-м немецким журналистом — он свидетель той эпохи.
Он пишет, что на выборах 31 июля 1932 года национал-социалисты получили 230 мест, тогда как коммунисты всего лишь 89, а социал-демократы — 133 места. Но нацистов Гинденбург презирал, во время визитов к нему Гитлера он даже не протягивал ему руки. Пост канцлера Гитлеру не светил. Однако настроение Гинденбурга внезапно резко изменилось. А дело было в том, что социал-демократы потребовали расследования деятельности прусских помещиков Юнкерсов — соседей Гинденбурга по поместью и деловых партнеров. Юнкерсы растратили государственные средства, и следы могли привести к Гинденбургу. Канцлер Шлейхер обещал социал-демократам расследовать это дело. Сын Гинденбурга срочно связался с Герингом: Гитлеру предлагали пост канцлера.
Вот так из-за «дела Юнкерсов» Гитлер и стал во главе Германии. Конечно, свою роль сыграли и многие другие предпосылки: экономический кризис, сделавший Гитлера популярным; финансовая поддержка Шахта и прочих банкиров на предвыборной компании Гитлера; даже ненависть Сталина к социал-демократам после того, как те вместе с группой Брандлера в германской компартии «способствовали поражению рабочего класса Германии во время революционных событий 1923 года» (Сталин И. В. Сочинения. Т. 6. С. 411) — и многое другое.
Но решающее слово в назначении Гитлера канцлером принадлежало именно Гинденбургу.
Канцлер Гитлер уже не расследовал дело Юнкерсов. Вскоре был организован поджог рейхстага (В. Фришауер приводит факты, свидетельствующие, что эта акция была совершена по команде Геринга). После такой провокации оппозиционные партии, в том числе и социал-демократическая, были запрещены.
К этому можно добавить, что вскоре Шлейхер был убит, была убита и его жена; социал-демократов отправили в концлагеря.
Это было только начало…
Но продолжим знакомство с открытиями Суворова-Резуна:
«Социал-демократы неоднократно предлагали коммунистам совместные действия против Гитлера на любых условиях, но всегда получали твердый и решительный отказ».
Проверим и это — по книге Е. Ржевской. Она сообщает следующее: Гитлер был назначен канцлером 30 января 1933 года. Накануне этого рокового события, 29 января, сто тысяч рабочих собрались в центре Берлина, протестуя против столь опасного для страны назначения. В 1920 году, в дни капповского путча, рабочие, объявив всеобщую забастовку, защитили республику — но, когда 30 января 1933 коммунисты предложили социал-демократам провести всеобщую забастовку, те наотрез отказались. Они легкомысленно сочли, что Гитлер и без того через несколько недель сойдет с политической сцены. Их аргументация была близоруко наивной: поскольку нацистский руководитель «пришел к власти согласно правилам, принятым в демократических государствах», всякое внепарламентское сопротивление следует исключить.
Сделав Гитлера канцлером, Гинденбург распустил рейхстаг — с мыслью, что после выборов нового его состава национал-социалисты получат абсолютное большинство. Но Гитлер его опять не получил! Не имели большинства в рейхстаге и социал-демократы с коммунистами. Тогда Гитлер и Гинденбург совершили грубый политический трюк: 23 марта рейхстагу был предложен закон о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству и диктаторских прав рейхсканцлеру (Гитлеру). Социал-демократы голосовали против. Но партия национального фронта и партия центра поддержали национал-социалистов.
Теперь еще раз вспомним идею Суворова-Резуна: Гитлера привели к власти Сталин и коммунисты. Теперь послушаем мнение по этому вопросу Г. Гудериана, начальника Генштаба сухопутных войск вермахта в 1944–1945 годах:
«23 марта 1933 г. был принят пресловутый закон о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству, наделивший рейхсканцлера диктаторскими правами. Он был одобрен большинством голосов, поданных депутатами от партии «национального фронта» и от партии центра. Социал-демократическая партия мужественно голосовала против этого закона, губительности которого для будущей судьбы Германии многие политики тогда не понимали. Ответственность за все последствия должны нести те политические деятели, которые в свое время голосовали за его принятие» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. Ростов/на Д., 1998. С. 37).
Но это мнение немца, нациста, ближайшего сподвижника Адольфа Гитлера. У коммуниста — юродствующего Суворова-Резуна — иное мнение. Он не немец — ему виднее.
Но как же все-таки пришел к власти Адольф Гитлер? Очень просто.
После смерти Гинденбурга Гитлер, будучи диктатором, совместил посты канцлера и главы государства, что было, конечно, противозаконно. Таким образом, к правлению Германией Гитлер, как и Муссолини в Италии, пришел самочинно, минуя выборы.
Глава 8 опуса Суворова-Резуна называется «У кого союзники лучше». Главная цель ее — доказать, что союзники СССР — Англия и США помогали России куда лучше, чем союзники Германии помогали рейху.
Свою мысль Суворов-Резун подкрепляет фотографией
Надпись под фотографией гласит: «Американские студебеккеры — Сталину. Это и есть готовность к войне».
Здесь есть грамматическая ошибка: название марки автомашины без кавычек. Но главное в другом. К какой войне? До 22 июня 1941-го «студебеккеры» в Россию из США, как известно, не поступали.
Резун пишет книгу о желании Сталина напасть на Европу в 1941 году. При чем тут американская помощь?
«С 1 октября 1941 года по 31 мая 1945 года только Америка снарядила и отправила Сталину 2660 транспортных кораблей», — бойко сообщает Суворов-Резун.
Да, снарядила и отправила. Но при чем это в книге про «нападение Сталина»?
«Союзники не приходят сами. Их надо найти, союз с ними обеспечить», — пишет Суворов-Резун.
Аргумент убедительный.
Да, насчет союзников Сталин был просто мастер. Перед 22 июня 1941-го он имел сплошные союзы — с Францией, с Англией, США. Они появились сразу после агрессии против Финляндии. Как отбомбились наши СБ по Хельсинки, так вся Европа сразу выстроилась в единый фронт. «Слышался единый вопль: война России!..» — писал французский журналист де Кериллис о том периоде.
Англия и Франция стали союзниками Финляндии в посылке ей оружия, даже хотели отправить туда экспедиционный корпус для действий против Красной Армии.
Все правильно: были союзники — у Финляндии, а обеспечил ее ими Сталин.
Антисоветский запал в Британии из-за Финляндии был настолько силен, что когда 22 июня Германия напала на СССР, англичане даже и не знали, чью сторону занять. Советский разведчик Ким Филби писал о дне 22 июня 1941 года:
«Всех терзали сомнения в этой запутанной ситуации. На чью сторону встать, когда Сатана пошел войной на Люцифера? «Боюсь, русским придет конец», — задумчиво сказал Манн. Многие с ним согласились, некоторые даже со злорадством. Дух добровольцев, собиравшихся в Финляндию, был еще жив. Дебаты, однако, скоро прекратились, так как объявили, что вечером выступит Черчилль с обращением к народу. Самое разумное для рядовых англичан было подождать, пока не выскажется премьер-министр.
Черчилль разрешил проблему. Когда он кончил речь, Советский Союз уже стал союзником Англии» (Филби К. Моя тайная война. М., 1980. С. 42).
Так вот, нашей союзницей Британия стала только 22 июня 1941 года, после выступления Черчилля.
«Везло нам на союзников», — довольно пишет Резун. А потом, доказывая свою мысль, пишет, как посланцы Сталина приобретали у французов моторы, а у американцев — танки.
«Немедленно Советский Союз начал их массовое производство. Башню мы и сами сделать умеем, двигатель сначала использовали американский — «Либерти», потом нашли даже лучший — немецкий БМВ».
Все правильно: авиамоторы — из Франции, танки — из Америки, — но это Сталин готовил «нападение на Европу»! Американцы делали танки просто так, потому что они очень красивые. Потом немцы со своими моторами ввязались: очень уж им не терпелось, чтобы Сталин побыстрее напал. Но уже много было желающих вооружить Сталина — еле удалось втиснуться в очередь.
«Я показываю на примерах, что страны Запада гнали в Советский Союз бомбардировщики и авиационные двигатели из Франции, танковые двигатели БМВ из Германии, танки Виккерс и Карден-Ллойд из Британии, танки Кристи из Америки, и все это выдавалось за металлолом или за сугубо мирную продукцию».
В общем, европейцы наперебой совали свои бомбардировщики и танки потенциальному врагу. Неужели Запад сошел с ума и готовил себе погибель?
Проверим.
Танки «Карден-Ллойд»… Были в Красной Армии танки «Карден-Ллойд»? Не было. «Карден-Ллойд» Мк VI — это не танк, а пулеметная танкетка, по образцу которой в СССР была создана танкетка Т-27.
Суворов-Резун пишет: «Я показываю на примерах…» — и никаких примеров насчет танка «Карден-Ллойд».
И про бомбардировщики из Франции он тоже «показывает на примерах», даже не упоминает их марки. Наверное, потому, что их попросту не было.
А вот говоря про «танковые двигатели БМВ» из Германии, он называет марку — и уличить его совсем легко.
Не было «танковых двигателей БМВ»!
«В 20–30 годах ряд двигателей выпускался на наших моторных заводах по иностранным лицензиям:… М-17 — БМВ-6 (Германия)», — пишет А. С. Яковлев в книге «Советские самолеты» (М., 1982. С.246). «Общим для танков Т-28 и Т-35 было применение мощного авиационного мотора М-17» (Оружие Победы. М., 1985. С.132).
Выходит, немцы не «гнали» в Советский Союз танкового мотора, поскольку не было у них танкового мотора БМВ, а был авиационный, для танкового двигателя не совсем подходящий.
И немцы никогда не выдавали свой авиамотор «за металлолом или за сугубо мирную продукцию». В этом и не было нужды, поскольку мотор имел и сугубо мирное применение: он ставился на советские пассажирские самолеты К-5 и АНТ-9.
Ну, еще немного посмеемся над познаниями Суворова-Резуна. Он пишет: «…двигатель сначала использовали американский — «Либерти», потом нашли даже лучший — немецкий БМВ».
То есть сначала был неплохой «Либерти», а потом — совсем хороший БМВ.
Смотрим в справочник. «Либерти» стоял на танке БТ-2, принятом на вооружение в 1931 году, — однако еще в 1925 году появился у нас самолет ТБ-1 с мотором М-17, который и был тем самым БМВ — БМВ-6.
Как же так? В СССР выпускают БМВ-6, потом — через столько лет — в Германии… «находят вдруг «даже лучший», БМВ!
«Находят»!
На самом деле в середине 30-х годов у фирмы «БМВ» была приобретена лицензия на изготовление на Запорожском заводе моторов БМВ-6, которые уже давно использовались в авиации и на танках. Фирма «БМВ» к тому времени уже давно перешла на моторы большей мощности и потому даже не смогла толком воспроизвести прежнюю техническую документацию. Из-за этого, к примеру, на моторах, изготовленных на Запорожском заводе, ломались поначалу коленвалы. Тогда коленвалы сделали потоньше, чтобы разнести частоту работы мотора и резонансные частоты коленвала, — и это избавило мотор от поломок. Когда об изъяне сообщили на фирму, та прислала письмо с извинениями.
Но всего этого Резун наверняка не знает.
В главе 9 «А как реагировала бы Британия?» Суворов-Резун снова привязывается к читателю со своим «вопросом».
«Возникает вопрос. И вполне резонный. Союзники действительно помогли Сталину. Но Советский Союз был жертвой нападения, и потому ему помогли. Ну а если бы Советский Союз напал на Германию, как бы к этому отнеслись Британия и США? Давайте разберемся».
И вот он разбирается, высказывая свои гипотезы и домыслы, развозя свои рассуждения на целые 20 страниц.
Но это лишь гипотезы и домыслы. Нас они, конечно же, не интересуют, поскольку есть непосредственные высказывания самих лидеров Англии и США о том, как реагировали бы англичане и американцы на нападение СССР на Германию.
По свидетельству И. фон Риббентропа, когда летом 1940 года И. В. Сталин установил с Лондоном тесные отношения через своего посла С. Криппса, Черчилль заявил, что не пройдет и полутора лет, как Россия выступит против Германии (См.: Откровения и признания / Сост. Г. Я. Рудой, Смоленск, 2000. С. 36).