«Теоретик стыда теорему дыхания учит до слез…»

Теоретик стыда теорему дыхания учит до слез.

Спит просторный мороз, обнажая зародыш метели.

И невинней Невы рухнет облако грудью на ост,

вскрыв повозку созвездий, вынув Деймос из красной

постели.

Как Набоков в Париже плавит кровь сестрорецкой листвы

и на память считает переливы дружка махаона,

так распластаны дни, что на первый надзорный вопрос

губы жмешь к ободку партитурного свода сирени.