Николай Степанович Гумилёв (3 (15) апреля 1886 – 25 августа 1921)
Николай Степанович Гумилёв
(3 (15) апреля 1886 – 25 августа 1921)
В семье морского врача коллежского советника Степана Яковлевича Гумилёва (через полгода произведён в статские советники) и его жены Анны Ивановны (в девичестве Львовой, дворянский род Львовых внесён в родословную книгу Тверской губернии), обоих православного исповедания, в Кронштадте 3 апреля 1886 года родился сын Николай – поэт, критик, общественный деятель. После отставки С.Я. Гумилёва, последовавшей за рождением Николая и получением пенсии, чаще всего жили в Царском Селе, где купили двухэтажный дом с садом и флигелями. В детстве произошло несчастье: пьяная нянька уронила Николая на разбитую бутылку, была повреждена бровь, что сделало его косоглазым и не пригодным, как показало будущее, к воинской службе. Начальное образование Николай получил дома, как только научился читать, рано стал сочинять басни, а потом – стихи. Весной 1895 года поступил в приготовительный класс царскосельской гимназии, но тягот её не выдержал, родители наняли домашнего учителя. Через год он поступил в гимназию Я.Г. Гуревича. Учился плохо, особенно по языкам, но увлекался зоологией и географией.
Летом 1897 года по состоянию здоровья С.Я. Гумилёва переехали в Железноводск, но, вернувшись в Петербург, Николай стал ходить во второй класс гимназии Гуревича.
Все эти годы Николай очень много читал – Майн Рид, Жюль Верн, Фенимор Купер, Гюстав Эмар, Луи Буссенар, Пушкин, Лермонтов, Жуковский, Тютчев, Лонгфелло, Мильтон, Кольридж, Ариосто, посещал Мариинский театр, Александринский, присутствовал на пушкинских торжествах в Царском Селе, где с торжественной речью выступал директор Николаевской царскосельской гимназии Иннокентий Анненский.
По рекомендации врачей С.Я. Гумилёв с семьёй переехал в Тифлис, не сдавший экзамены за четвёртый класс в Петербурге Николай Гумилёв второй раз учился в четвёртом классе 1-й Тифлисской мужской гимназии, много писал, прозу и стихи, 8 сентября 1902 года газета «Тифлисский листок» напечатала стихотворение Н. Гумилёва «Я в лес бежал из городов…» – такое бывало в его юности: убегал, скрывался, потом возвращался. В Тифлисе он познакомился с дочерью основателя тифлисского русского театра М.М. Маркс, которой посвятил 14 любовных стихотворений, которые были записаны в альбом, случайно сохранившийся. В 1903 году семья вернулась в Царское Село, Н. Гумилёв учился в седьмом классе царскосельской гимназии, читал Бальмонта, Брюсова, философа Владимира Соловьёва, Ф. Ницше. 24 декабря 1903 года он познакомился с Анной Горенко, тоже учившейся в Царском Селе. Месяца через три Анна впервые побывала у Гумилёвых. На выпускном вечере брата Дмитрия Горенко Анна и Николай Гумилёв объяснились, Николай сделал ей предложение, но получил отказ.
«Страсть к путешествиям рано начала волновать душу Коле, – вспоминала его сестра Александра. – Ему хотелось ехать в неизведанные страны, где ещё не ступала нога европейца. Для этой цели он начал тренироваться: много плавал, нырял, стрелял без промаха, но охотиться не любил…» (В кн.: Гумилёв Н. Сочинения: В 3 т. Т. 3. М., 1991. Хроника. С. 349). В этой же «Хронике» много приведено документов и свидетельств о детских и юношеских годах становления поэтического таланта Николая Гумилёва, собранных Е. Степановым и другими литературоведами и историками литературы.
В 1905 году Н. Гумилёв издал в количестве трехсот экземпляров первую книгу стихотворений «Путь конквистадоров», где женские образы навеяны дружбой с Анной Горенко, будущей Анной Ахматовой. Первый отклик на этот сборник принадлежал Валерию Брюсову, который не обошёл недостатков начинающего автора. Так зародилась тесная творческая связь между Брюсовым и Гумилёвым. Их переписка играет большую роль в становлении поэтического осознания, самого себя и своих устремлений. С Анной Горенко он не виделся года полтора, затем были встречи, разговоры, чтение стихов, Анна тоже писала стихи, а месяца через два снова сделал ей предложение и снова ушёл ни с чем.
В мае 1906 года Н. Гумилёв получил аттестат зрелости, а в июне того же года – публикации в журнале «Весы» и газете «Слово». И на полгода он уезжает в Париж, посещает лекции в Сорбонне, видится с парижскими знакомыми Брюсова, посещает выставку «Два века русской живописи и скульптуры», устроенную Дягилевым, пишет стихи, в том числе поэму «Маскарад», посвящённую баронессе де Орвиц-Занетти, с которой у него был, как свидетельствуют современники, короткий роман, пишет статьи, прозу, пьесу «Шут короля Батиньоля». Очень обрадовало его письмо от Анны Горенко. В ответном письме он снова сделал ей предложение. Попытки познакомиться с Д. Мережковским, З. Гиппиус, Д. Философовым и войти в их круг оказались неудачными. С русскими художниками М.В. Фармаковским и А.И. Божеряновым Н. Гумилёв затеял издавать новый «двухнедельный журнал искусства и литературы» – «Сириус». Первый номер журнала послали В. Брюсову и в Киев Анне Горенко с просьбой прислать стихи для публикации. Во втором номере журнала опубликовано первое стихотворение Анны Горенко – литературный дебют Анны Ахматовой. И что ещё примечательно: 2 февраля 1907 года она написала письмо С.В. фон Штейну, в котором есть очень ценное признание: «…Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилёва. Он любит меня уже 3 года, и я верю, что моя судьба быть его женой…» (Там же. С. 352).
Николай Гумилёв вернулся в Петербург по призыву властей для прохождения воинской комиссии. В мае был в Москве, встретился с В. Брюсовым в его «Скорпионе», передал подборку стихов в журнал «Весы». «После нашей встречи я был в Рязанской губернии, в Петербурге, – писал Н. Гумилёв В. Брюсову 21 июля 1907 года, – две недели прожил в Крыму, неделю в Константинополе, в Смирне, имел мимолетный роман с какой-то гречанкой, воевал с апашами в Марселе и только вчера не знаю как, не знаю зачем очутился в Париже» (Там же. С. 353).
В Париже Гумилёв познакомился в мастерской художника С. Гуревича с Е.И. Дмитриевой, молодой обаятельной поэтессой, увлекавшейся и живописью, будущей Черубиной де Габриак, которая через два года станет причиной конфликта Гумилёва и Волошина. И писал стихи, посылал их в журналы и газеты, «Русская мысль», «Перевал», «Золотое руно», «Русь», «Раннее утро». В 1908 году в Париже Н. Гумилёв издал за свой счёт «Романтические цветы» – книгу, посвящённую А. Горенко. По свидетельству историков и биографов, у Анны предполагали туберкулёз, от которого недавно умерла её сестра. Современники и друзья знали о том, что экстравагантная, вспыльчивая натура Николая Гумилёва могла в случае кризиса пойти на самоубийство. Андрей Горенко тоже знал об этих критических минутах и рассказал об этом Анне, которая тут же прислала благоприятную телеграмму.
От воинской службы Гумилёва освободили. Творческой энергии было хоть отбавляй, и он писал и прозу, и стихи, журнал «Весы» регулярно их публиковал, триста экземпляров сборника стихов «Романтические цветы» вышли из типографии.
Вернувшись в Россию, Н. Гумилёв продолжал входить в литературный мир, познакомился с редакциями газет и журналов, газета «Речь» публиковала его рецензии на литературные новинки – так появились рецензии на книги Кузмина, Брюсова, Сологуба, Ремизова, Верховского, напечатал свои рассказы «Черный Дик», «Последний придворный поэт», познакомился наконец-то с В. Ивановым на его «Башне», с А. Толстым, А. Ремизовым, П. Потёмкиным, В. Комаровским, С. Городецким, познакомился с художниками, артистами, с М. Волошиным. Приехала в Петербург и Е.И. Дмитриева, с которой Гумилёв не раз встречался.
Н. Гумилёв, А. Толстой, П. Потёмкин попросили Вячеслава Иванова прочитать им курс лекций о поэзии, Иванов согласился, так возникла так называемая «Про-Академия», потом преобразованная в «Академию стиха» (Общество ревнителей художественного слова), сюда приходили и Осип Мандельштам, и Анна Ахматова. «Вы наверное уже слышали о лекциях, – писал Н. Гумилёв в апреле 1909 В. Брюсову, – которые Вячеслав Иванович читает нескольким молодым поэтам, в том числе и мне. И мне кажется, что только теперь я начинаю понимать, что такое стих…»
По совету отца Н. Гумилёв поступил на юридический факультет Петербургского университета, потом перешёл на филологический факультет. Начал собирать новую книгу стихотворений, пишет много статей, стихотворений, прозу.
25 мая 1909 года Волошин приглашает Гумилёва, Е. Дмитриеву, А. Толстого с супругой и многих других в Коктебель, обещает покой, творческую свободу и поклонение дарам природы. Весь июнь в Коктебеле Николай Гумилёв работал над поэмой «Капитаны», рассчитывал на взаимность с Елизаветой Дмитриевой, но ничего не получилось, был мрачен, неразговорчив, собирал камни. И не знал о том, что М. Волошин и Е. Дмитриева задумали разыграть сногсшибательную игру, послав в журнал «Аполлон» стихи Е. Дмитриевой под вымышленным именем – Черубина де Габриак. Эта интрига привела к нашумевшей дуэли. По счастью, последствий дуэли не было никаких.
Гумилёв по-прежнему бывал в «Башне» Вячеслава Иванова, в журнале «Аполлон», горевал о неудачной дуэли, встречался с друзьями. 26 ноября Гумилёв, Кузмин, Потёмкин, Толстой выехали в Киев. Гумилёв милостиво был встречен Анной Горенко. 29 ноября состоялся вечер современной поэзии, Гумилёв читал «Сон Адама» в присутствии Анны Горенко, которая наконец-то согласилась стать его женой.
30 ноября Гумилёв отправился в длительное путешествие в Абиссинию, побывал во многих городах, говорил на пяти языках сразу, признавался он в одном из писем, 2 февраля 1910 года был в Киеве у Анны Горенко. В Царском Селе скончался его отец, С.Я. Гумилёв, его похоронили на Кузьминском кладбище в Царском Селе.
Преимущественно в журнале «Аполлон» Гумилёв постоянно публикует «Письма о русской поэзии», читает множество поэти ческих сборников. Наконец, 16 апреля 1910 года в издательстве «Скорпион» выходит третья книга стихотворений Гумилёва – «Жемчуга».
В. Брюсов тут же известил Н. Гумилёва о выходе книги и высказал одобрительный отзыв. «Я вполне счастлив, что Вы, мой первый и лучший учитель, – писал Гумилёв В. Брюсову, – одобрили их. Считаться со мной как с поэтом придется только через много лет». Кроме В. Брюсова, о книге написали В. Иванов, С. Ауслендер, Г. Чулков, В. Гиппиус, И. Ясинский, В. Львов-Рогачевский, Л. Войтоловский, Е. Янтарёв, Н. Абрамович. В это же время в журнале «Аполлон» была опубликована первая теоретическая статья «Жизнь стиха». Гумилёв выехал в Киев. А далее – по «Хронике»: «25.04. – Означенный в сем студент С.-Петербургского университета Николай Степанович Гумилёв 1910 года апреля 25 причтом Николаевской церкви села Никольской Слободки Остерского уезда Черниговской губернии обвенчан с потомственной дворянкой Анной Андреевной Горенко». До 2 мая молодые прожили в Киеве, а потом – в Париж, в начале июня поселились в доме Гумилёвых в Царском Селе (Там же. С. 364–365).
По общему мнению критиков, литературоведов и действующих поэтов-символистов, символизм, сделав свое дело, угасал. Гумилёв придумал новое течение развития поэтической мысли – акмеизм, но и это предначертание просуществовало недолго. Вокруг названий поэтических течений возникали споры, конференции с долгими обсуждениями, но вскоре все поняли, что только правдивое искусство привлекает внимание читателей, а символизм, акмеизм, футуризм – это лишь попытки найти более разнообразные и многогранные средства передачи реальной действительности. «Пишите правду!» – раздавалось со всех сторон, и многие соглашались, но по-прежнему искали новые возможности обогащения поэтического языка.
В 1912 году у Гумилёвых родился сын – Лев Николаевич Гумилёв, будущий историк и географ. Но вскоре Н. Гумилёв и А. Горенко-Ахматова расстались (псевдоним Анны – это фамилия прабабушки), хотя во время военных действий не раз встречались.
Как только началась Первая мировая война, Гумилёв тут же пошёл на войну добровольцем, учился в офицерской школе, в 1915 году ушёл на фронт. За героические действия на фронте получил два Георгиевских креста, в 1915 году написал «Записки кавалериста», опубликованные в «Биржевых ведомостях», но угар прошел, остыл и к войне. Его снова потянуло к искусству. В конце 1915 года у Гумилёва выходит сборник стихотворений «Колчан» (М. – Пг., 1916). В марте 1916 года в чине прапорщика был отправлен в Русский экспедиционный корпус на Салоникский фронт. Побывал в Лондоне, в Париже, познакомился с английскими и французскими писателями, увлёкся художниками Н. Гончаровой и М. Ларионовым и в 1918 году вернулся в Россию. Встретился с Анной Ахматовой, которая попросила у него развод – она выходит замуж за В. Шилейко. Так начался заключительный этап жизни Н.С. Гумилёва.
Он ещё не растерял романтических представлений о революции. В разговорах с Кузминым, Лозинским задумали продолжать деятельность издательства «Гиперборей», Гумилёв порадовался выходу пьесы «Дитя Аллаха» в только что вышедшем «Аполлоне» (1917. № 6–7), на литературных вечерах встречался со всеми своими друзьями и коллегами, слушал «Двенадцать» А. Блока. В июне 1918 года поехали с А. Ахматовой в Бежецк для свидания с сыном. Анна Ахматова вспоминала эту поездку: «Мы поехали к Левушке в Бежецк. Было это на Троицу. Мы сидели на солнечном холме, и он мне сказал: «Знаешь, Аня, я чувствую, что я останусь в памяти людей, что жить я буду всегда…» 10 июня Ахматова надписала Гумилёву «Белую стаю»: «Моему дорогому другу Н. Гумилёву с любовью А. Ахматова».
В это время одна за другой вышли три книги Н. Гумилёва: африканская поэма «Мик», сборник стихотворений «Костёр», китайские стихи «Фарфоровый павильон».
Как только М. Горький задумал создать издательство «Всемирная литература», он начал собирать талантливых и знающих языки писателей для работы в издательстве. Жребий пал и на Н. Гумилёва, который с увлечением работал в издательстве – переводил английских и французских классиков, видя в этом огромную культурную ценность. Одновременно читает лекции для начинающих поэтов. Тогда же женится на А.Н. Энгельгардт. Относительное благополучие продолжалось недолго, всё чаще его выводили из себя постановления и приговоры ЧК и её всесилие. Правдивый и честный человек, он не скрывал своих симпатий и антипатий.
Он много выступал на вечерах, много ездил по России там, где не шли бои, знакомился с новыми поэтами и поддерживал их, сблизился с Осипом Мандельштамом, с художником Юрием Анненковым, с Пястом, с Г. Ивановым…
3 августа 1921 года был подписан ордер, в котором указывалось: «Произвести обыск и арест Гумилёва Николая Степановича, проживающего по Преображенской ул., д. 5/7, кв. 2, по делу № 2534 3 авг. 1921». В Доме искусств Н. Гумилёв был арестован. Дело № 2534 – это дело В. Таганцева, руководителя группы заговорщиков. 5 августа редакция «Всемирной литературы» направила в Петроградскую ЧК письмо, в котором просила рассмотреть причины ареста Н. Гумилёва и освободить его из-под ареста. 6 августа был допрошен В. Таганцев. 7 августа умер А.А. Блок. 9 августа следователь ЧК Якобсон допросил Н. Гумилёва.
А в это время в Россию пришёл голод. Был создан Всероссийский общественный комитет помощи голодающим, в состав его вошли, по рекомендации Горького, общественные деятели старого режима Кишкин, Щепкин, Н.В. Некрасов, Кутлер, Н.Н. Покровский, Брусилов, Кускова и другие того же ряда. Голодающих 25 миллионов. Шесть миллионов снялись с места, дети мрут тысячами. Только такой комитет мог что-то сделать, обращаясь к загранице. Но состав комитета не был согласован с Петроградским губисполкомом, с Зиновьевым, диктатором края. Горький дал телеграмму председателю комитета Каменеву о выходе из комитета. Это был скандал, ведь только что Горький обратился к зарубежным организациям с просьбой помочь России. В Петрограде аресты – ужасающие. Сотнями арестовывают. «В ночь сегодня – весь город гудел от автомобилей ЧК», – писал А.М. Горький Е. Пешковой.
В такой трагической ситуации и рассматривалось дело Н. Гумилёва. «Следующий допрос Гумилёва состоялся 18 августа, – цитирую по книге «Николай Гумилёв. Хроника». – Видимо, к этому времени его ознакомили с показаниями Таганцева. На этот раз он дал те показания, которые от него требовались. Он однозначно определил свою судьбу, сказав, на чьей стороне он оказался бы в случае распространения Кронштадтского восстания на Петроград, – не с теми, кто его судил; а это, – по их законам, – тягчайшее преступление… На судьбу Гумилёва уже не могли повлиять никакие обращения в высшие сферы власти, никакие самые представительные ходатайства, хотя они и были поданы» (С. 427).
Из заключения по делу № 2534 от 24 августа 1921 года:
«…Виновность в контрреволюционной организации гр. Гумилёва Н. Ст. на основании протокола Таганцева и его подтверждения вполне доказана.
На основании вышеизложенного считаю необходимым применить по отношению к гр. Гумилеву Николаю Станиславовичу (так! – В. П.) как явному врагу народа и рабоче-крестьянской революции высшую меру наказания – расстрел.
Следователь Якобсон (подпись карандашом)
Оперуполномоченный ВЧК (подпись отсутствует)».
1 сентября 1921 года в газете «Петроградская правда» был опубликован список расстрелянных участников так называемого таганцев-ского заговора – всего 61 фамилия. Тридцатым в списке значился: «30) Гумилёв Николай Степанович, 33 л., б. дворянин, филолог, поэт, член коллегии «Изд-во Всемирной литературы», беспартийный, б. офицер. Участник П. Б. О., активно содействовал составлению прокламаций к. – револ. содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности».
Здесь же есть примечание Л.Н. Гумилёва: «Хроника последних, тюремных дней жизни Н. Гумилева составлена на основе подлинного «Дела 214224» ВЧК, хранящегося в архиве КГБ, однако, опираясь на собственный опыт, должен сказать, что составленным органами официальным протоколам и занесенным в них признаниям обвиняемых (в том числе и признаниям моего отца) – доверять не следует» (Гумилёв Н. Т. 3. Хроника. С. 428–429).
Гумилёв Н.С. Собр. соч.: В 3 т. М., 1991.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.