«Огнедышащие горы встречаются на каждом шагу»

«Огнедышащие горы встречаются на каждом шагу»

Александр Сергеевич Пушкин не только сам любил путешествовать, но и интересовался различными описаниями путешествий. Из них особое его внимание привлекло «Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова. Это было выдающееся произведение XVIII века, которое на протяжении более ста лет оставалось основным, если не единственным, источником знаний о Камчатке.

Сподвижник в науке М. В. Ломоносова и его ровесник, проживший на десять лет меньше Ломоносова (умер в 1755 г. 44 лет), Степан Петрович Крашенинников был участником Второй Камчатской экспедиции В. Беринга 1737—1741 годов, во время которой он исследовал Камчатку и создал свой знаменитый труд. Первое его издание с картами и многочисленными рисунками вышло в 1755—1756 годах, второе — в 1786?м и третье — в 1818—1819 годах с приложением новой карты Камчатки.

«Описание земли Камчатки» как крупный научный труд получило широкую известность не только в России, но и за границей, было переведено вскоре на английский язык, а с него на немецкий, французский и голландский. По мнению академика Л. С. Берга, «Описание земли Камчатки» есть замечательный географический труд, стоящий на высоте тогдашней науки и доселе сохраняющий свое значение. Книге этой по справедливости должно быть присвоено наименование классической»¹. Он касался не только географии, но и этнографии и истории Камчатки, давал о ней всестороннее представление. И это не просто научный труд, добавим мы, но отчасти и художественное произведение, написанное живым, красочным языком, своеобразный памятник своей эпохе[8].

Труд С. П. Крашенинникова, второе издание которого было в библиотеке А. С. Пушкина, привлек внимание поэта в связи с его творческими замыслами. И он его, как говорится в предисловии книги издания 1948 года, за семь дней до своей дуэли с Дантесом, 20 января 1837 года, подробно законспектировал и даже начал составлять план статьи о Камчатке². Этот конспект двух объемистых томов (в 757 страниц) труда С. П. Крашенинникова у А. С. Пушкина в Полном собрании сочинений (изд. 4?е) занял 28 книжных страниц. Кроме конспекта «Описание земли Камчатки» и плана статьи, он сделал набросок начала этой статьи.

Но, очевидно, работа поэта над двумя книгами не могла ограничиться одним днем. Дата «20 января 1837 г.» стоит на обложке второй части конспекта («Камчатские дела»), которая по характеру записи резко отличается от первой («О Камчатке»), являясь, по существу, тезисами. К тому же надо заметить, что А. С. Пушкин не просто конспектировал труд С. П. Крашенинникова, но и обдумывая заносил свои мысли.

Примечательно, что среди огромной массы различных сочинений, с которыми знакомился поэт во время работы над «Историей Петра I», его внимание привлекло именно «Описание земли Камчатки». К этому труду А. С. Пушкин обратился на заключительном этапе своих многолетних исследований по истории Петра, когда многое в основе было сделано и путь Петра вплоть до его кончины был почти с протокольной документальностью в набросках прослежен.

На другой день после составления конспекта четвертой части «Описания земли Камчатки», 21 января 1837 года, поэт беседовал с П. А. Плетневым о своей работе над «Историей Петра I».

Таким образом, работа над статьей о Камчатке шла у А. С. Пушкина параллельно основной. Как отмечает Ю. Тынянов, в последние годы жизни поэта «литературная его форма перерастала свои функции, и новая функция изменяла форму. К концу литературной деятельности Пушкин вводил в круг литературы ряды внелитературные (наука и журналистика), ибо для него были узки функции замкнутого литературного ряда. Он перерастал их»³.

В выборе для своей статьи труда С. П. Крашенинникова А. С. Пушкин проявил себя не только как писатель, но и ученый, который еще в 1833 году был принят в члены Российской академии, посещал ее заседания и написал статью «Российская Академия».

Можно полагать, что на замысел статьи о Камчатке А. С. Пушкина и натолкнула работа над «Историей Петра I», которой он усиленно занимался в конце 1836 — начале 1837 года.

Как известно, Петр I был инициатором снаряжения Камчатской (Сибирской) экспедиции под руководством В. Беринга. За три недели до своей кончины, 6 января 1725 года, он собственноручно написал краткую инструкцию начальнику Сибирской экспедиции:

«1. Надлежит на Камчатке или в другом там месте сделать один или два бота с палубами.

2. На оных ботах[9] возле земли, которая идет на Норд и по чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть Америки.

3. И для того искать, где оная сошлась с Америкой, и чтоб доехать до какого города Европейских владений или, ежели увидят какой корабль Европейской, проведать от него, как оной кюст[10] называют, и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды»⁴.

Болезнь Петра не позволила ему лично руководить подготовкой экспедиции. Вручая генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину инструкции, Петр сказал ему:

«Худое здоровье заставило меня сидеть дома. Я вспомнил на сих днях то, о чем мыслил давно и что другие дела предпринять мешали, то есть о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию… Оградя отечество безопасностью от неприятеля, надлежит стараться находить славу государеву через искусства и науки. Не будем мы в исследовании такого пути счастливее голландцев и англичан, которые многократно покушались изыскивать берегов американских»⁵.

У А. С. Пушкина в «Истории Петра I» есть такая запись: «Он (Петр. — Л. Т.) назначил Беринга (капитана) для открытия пути в восточную Индию через Ледовитый океан». Эту конспективную запись он, естественно, в своей дальнейшей работе над трудом развернул бы, показав роль Петра I в истории географического изучения сибирских окраин России.

Статью о Камчатке А. С. Пушкин начал готовить для журнала «Современник», в котором с первого номера начал помещать материалы и на географические темы. Например, в первом номере была опубликована статья «Долина Ажитугай», автора которой поэт представлял в послесловии: «Султан Казы Гирей (потомок крымских Гиреев)»; а через номер он напечатал свою статью «Джон Теннер», о которой рассказано ниже.

Своей статьей о Камчатке А. С. Пушкин хотел ознакомить читателя с малоизвестной тогда окраиной России, каковой оставалась Камчатка, с ее историей, природой и людьми, со многим необычным в этой «землице» и вместе с тем с трудом С. П. Крашенинникова, бывшим уже библиографической редкостью.

Интересно привести выдержки из конспекта А. С. Пушкина «Описание земли Камчатки», которые показывают, как он умел схватить основное, самое существенное, и как быстр, неутомим был в работе. При этом отметим, что А. С. Пушкин при конспектировании труда С. П. Крашенинникова создал в значительной мере свое произведение, сделав и структурные, логически обоснованные изменения, в частности последнюю главу «Описание земли Камчатки» — о дорогах из Якутска на Камчатку — он перенес в первую часть конспекта как ее заключение.

Многое в пушкинском конспекте «Описание земли Камчатки» не утратило актуальности до сих пор, интересно и для современного читателя, желающего лучше знать свою Родину, в частности один из наиболее своеобразных ее уголков — полуостров огнедышащих гор и фонтанирующих горячих источников, которые в нашей стране есть только здесь — на Камчатке. Ведь, как говорится в первых строках предисловия к этому поистине энциклопедическому труду, «Коль ни полезно и ни приятно историческое и физическое знание обитаемого нами земного круга вообще, однако более пользы и приятности получаем от описаний стран, с коими мы имеем вящее, нежели с другими, сообщение, или коих подлинные обстоятельства с довольною достоверностию нам еще не известны»⁶.

Это, конечно, тоже имел в виду А. С. Пушкин, собираясь на основе конспекта труда С. П. Крашенинникова написать статью о Камчатке, о делах камчатских.

Конспект, как отмечено выше, состоит из двух частей: 1. О Камчатке и 2. Камчатские дела. И каждая законспектирована по-разному в соответствии с намерениями поэта.

«О Камчатке» — это конспект первых трех частей книги: I. Камчатка и соседние страны. II. О преимуществах и недостатках Камчатки (в ней идет речь о ее природе и природных богатствах). III. О народах, населяющих Камчатку.

В конспекте хорошо схвачена суть каждой части.

«Камчатская землица (или Камчатский нос) начинается у Пустой реки (в ней нет рыбы, поэтому так и названа. — Л. Т.) и Анапкоя (тоже река. — Л. Т.) в 59° широты — там с гор видно море по обеим сторонам. Сей узкий перешеек соединяет Камчатку с матерой землею».

«Камчатка отделяется от Америки Восточным океаном (т. е. Тихим. — Л. Т.); от Охотского берегу Пенжинским морем (т. е. Охотским. — Л. Т.). Соседи Камчатки — Америка, Курильские острова и Китай».

В трех фразах А. С. Пушкин передал суть первой главы «Описание земли Камчатки» — «Положение. Границы».

«Камчатка земля гористая. Она разделена на равно хребтом (Срединным, как он сейчас называется. — Л. Т.); берега ее низменны. Хребты, идущие по сторонам главного хребта, вдались в море и названы носами. Заливы, между ими включенные, называются морями (Олюторское, Бобровое etc.)». Как емко сказано!

А. С. Пушкин обращает внимание на то, что «под именем Камчатки казаки разумели только реку Камчатку. Южная часть называлась Курильской землицею. Западную часть от Большой реки до Тигиля — Берегом. Западный[11] берег — Авачею (по имени реки) и Бобровым морем. Остальная часть от устья Камчатки и Тигиля к северу — Коряками (по имени народа).

«Авача славна своею губою»

Рек много, но одна Камчатка судоходна. По ней на двести верст от устья до устья реки Никула могло ходить морское судно кочь (?), на котором бурею занесены были первые посетители тех краев: Федот с товарищи (речь идет о Попове. — Л. Т.).

Главные прочие реки — Большая река, Авача и Тигиль.

Озер множество: главные — Нерпичье, при устье Камчатки; Кроноцкое, из коего исходит река Крокодыг, Курильское, из которого течет река Озерная, и Апальское.

Ключи (как тогда назывались гейзеры. — Л. Т.) и огнедышащие горы встречаются на каждом шагу».

Как видно, А. С. Пушкиным, по существу, дана выразительная краткая характеристика Камчатки по обширному материалу С. П. Крашенинникова.

Далее подробно описываются отдельные реки, прежде всего Камчатка, «по-тамошнему Уйкоаль», которая «выходит из болота, течет сперва к северо-востоку, потом изворотясь круто на южно-западную сторону, впадает в Восточный океан под 56°30? северной широты (496 верст)»[12].

«Река Тигиль и Еловка. По ним прямой путь от Восточного океана до Пенжинского моря… Близ той Орлова река (по причине орлиного гнезда на тополе)».

«Авача. Славна своею губою, которая имеет 14 верст в длину и ширину» (в длину она больше — до 24 км. — Л. Т.).

Гавань Петро-Павловская (находится в Авачинской губе. — Л. Т.) названа по имени двух пакетботов, в ней зимовавших в (?)». А. С. Пушкин поставил вопрос, так как в книге С. П. Крашенинникова не указана дата основания Петропавловска (1740 год — во время зимовки в Авачинской губе, одном из наиболее удобных заливов в мире, судов «Святой Петр» и «Святой Павел» экспедиции В. Беринга. — Л. Т.).

Кратко поэт записал об огнедышащих горах — вулканах, которые казаки называли горелыми сопками.

«Их три: 1) Авачинская, 2) Толбачинская между реками Камчаткой и Толбачиком, 3) Камчатская»[13].

Указывает и «угасшие горы» (потухшие вулканы) — и Апальскую, и Вилючинскую (всего их около 300. — Л. Т.).

Все это, несомненно, существенные наметки для создания картины Камчатки.

Далее, отделив текст черточками, А. С. Пушкин приводит такие интересные этнографические сведения: «Камчадалы едят березовую крошеную кору с икрой и кладут оную в березовый сок». У С. П. Крашенинникова есть пояснение, как это делается: «… Жители, соскобля у старого дерева корку, рубят оную топориками, как лапшу, мелко и едят с сушеною икрою с таким удовольствием, что в зимнее время не минуешь Камчатского острожка, в котором бы баба не сидела около березового сырого кряжа и не крошила объявленной лапши каменными или костяными топориками своими. Квасят же камчадалы оною коркою и березовый сок, и от того бывает он кислее и приятнее».

«Камчадалы из приморской травы плетут ковры и епанчи, подобные нашим старинным буркам».

А. С. Пушкин записывает и важные охотничьи приметы: «Отбытие мышей предвещает худой промысел; приход их есть важный случай, о котором оповещается всюду». Кстати, у поэта есть стихотворение «Приметы» (1821 г.), в котором обращается внимание на необходимость наблюдений природы: «Старайся наблюдать различные приметы…».

Далее А. С. Пушкин записал: «Соболиное наволоко, место по реке Лене до речки Агари (30 верст)». Такое название ему он дал сам, обобщив данные С. П. Крашенинникова о соболином промысле, о котором в его труде, в частности, сказано следующее: «…по всей Сибири соболей было множество, особливо по Лене реке в бору, который начинался от устья реки Олекмы и продолжался вниз по реке Лене до речки Агари верст на 30. С начала покорения Сибири соболиная ловля была столь богатая, что оное место богатым наволоком прозвано».

Как бы подытоживая свое ознакомление с природной (физико-географической) частью труда С. П. Крашенинникова, А. С. Пушкин сделал обобщающий, очень точный и емкий вывод о внешнем облике Камчатки:

«Камчатка страна печальная, гористая, влажная. Ветры почти беспрестанные обвевают ее. Снега не тают на высоких горах. Снега выпадают на 3 сажени глубины и лежат на ней почти 8 месяцев. Ветры и морозы убивают снега; весеннее солнце отражается на их гладкой поверхности и причиняет несносную боль глазам. Настает лето. Камчатка, от наводнения освобожденная, являет скоро великую силу растительности; но в начале августа уже показывается иней и начинаются морозы…

Климат Камчатки умеренный и здоровый».

Это, можно сказать, уже обработанный материал.

В первой части конспекта специально выделен раздел о составе местного населения и его размещении:

«Жители Камчатки:

1) Камчадалы.

2) Коряки.

3) Курилы.

Первые в южной Камчатке, от устья Уки до Курильской Лопатки, и на первом Курильском острове Шоумчи.

Коряки на севере.

Курилы на островах.

Коряки смешаны с чукчами, юкагирами, ламутками.

Коряки бывают оленные и сидячие…

Камчадалы называют себя ительмен,?ма — житель,?ница. Русских зовут брыхтатын, огненные люди.

Камчадал — от коряцкого хончало (от Кооч-ай, житель реки Еловки)».

Коряк — от хо?ра, олень.

Это элементы этнонимики — выяснение происхождения названия народов.

«Казаки брали камчадальский жен и ребят в холопство и в наложницы, с иными и венчались. На всю Камчатку был один поп» (а площадь Камчатки составляет 370 тыс. кв. км — 8 таких территорий, как Московская область, или 5, как Горьковская. — Л. Т.). С открытия Камчатки, по существу, началось и ее заселение русскими, ставившими здесь остроги.

А. С. Пушкин обращает внимание на притеснения камчадалов казаками, на различные поборы казаков: «…богатели они от находов на камчадалов и от ясачного сбору…».

Эти поборы, естественно, вызывали ответные действия местного населения, которое восставало, и борьба нередко приобретала кровавый характер.

«Путь из Якутска. Шел только зимний. Скарб казаки везли на нартах.

Путь шел: 1) по реке Лене вниз до ее устья, оттоль по ледяному морю до устья Индигирки и Колымы — оттоль сухим путем через Анадырск до Пенжинского моря или до Олюторского; оттоле байдарами или сухим путем; на то требовалось целое лето при хорошей погоде. В противном случае кочи разбивались, и казаки оставались в пути по 2 и по 3 года».

«Камчатские дела» (от 1694 до 1740 года) — это конспект четвертой части книги, которая у С. П. Крашенинникова называется длинно: «Об покорении Камчатки, о происходивших на ней в разное время бунтах и изменах и о нынешнем состоянии русских острогов». Здесь особенно хорошо видно, что это не просто конспект, но и высказываемые попутно замечания, мысли поэта.

А. С. Пушкин законспектировал восемь глав этой части в виде восьмидесяти семи параграфов. В них он выделяет основную линию истории Камчатки, насыщенной подвижническими делами землепроходцев, расширявших пределы русского государства. И не всегда это происходило мирно.

«§1. Сибирь была уже заселена от Лены к востоку до Анадырска, по рекам, впадающим в Ледовитое море…

§2. Первый из русских, посетивших Камчатку, был Федот Алексеев; по его имени Никул-река называется Федотовщиною… На реке Тигиле убит от коряк.

§3. Служивый Семен Дежнев в отписке своей подтверждает сие с некоторыми изменениями: он показывает, что Федот, будучи разнесен с ним погодою, выброшен на берег в передний конец за реку Анадырь…

§4. Крашенинников полагает, что Федот погиб не на Тигиле, а меж Анадырем и Олюторским…

§5. В 7203 (1695) году Владимир Атласов прислан был от якутского приказчика (из Якутска) в Анадырский острог собирать ясак с присудных (приписных) к Анадырску коряк и юкагирей.

§15. Атласов за свою службу пожалован в Москве казачьим головою по городу Якутску, и велено ему снова ехать на Камчатку, набрав в казачью службу сто человек в Тобольске, в Енисейске и в Якутске из казацких детей…

§16. Но в следующем 1701 году Атласов, едучи из Тобольска по реке Тунгуске, разбил дощаник с китайскими товарами гостя Логина Добрынина. По его челобитью, Атласов с 10 товарищами посажен в тюрьму, а на его место в Камчатку отправлен NB NB казак Михайло Зиновьев, бывалый на Камчатке (сказано в отписке) еще прежде Атласова (с Морозкою?)».

Тут надо заметить, что освобожденный из тюрьмы Атласов вновь был отправлен на Камчатку с наказом «обид никому не чинить», но он остался верен себе.

«§30. Избалованные потворством своих начальников, казаки не могли вынести сурового управления Атласова. В декабре 1707 года они взбунтовались, отрешили его от начальства, а в оправдание свое написали в Якутск длинные жалобы на обиды и преступления, учиненные Атласовым…

§65. В 1720 году описывали Курильские острова навигаторы Иван Евреинов и Федор Лузин и доезжали почти до Матмая…

§70. Открытие пути через Пенжинское море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою…».

При всем калейдоскопе имен казаков, возглавлявших камчатские отряды (многие параграфы конспекта посвящены им), А. С. Пушкин заостряет внимание на трех фигурах — первооткрывателе Камчатки Федоте Алексееве (Попове), как он называет его, Кочевщике; Владимире Атласове — первом исследователе Камчатской земли и руководителе восстания на Камчатке Федоре Харчине. Академик Л. С. Берг в своей книге «Открытие Камчатки» (М.; Л., 1946) отметил, что «ни один из сибирских землепроходцев XVII и начала XVIII века, не исключая и самого Беринга, не дает таких содержательных отчетов, какими являются «скаски» Владимира Атласова».

В большой вступительной статье к книге С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (издания 1949 г.) отмечается: «Как показывает конспект, наибольшее внимание Пушкина привлекли личности Владимира Атласова — «камчатского Ермака», как его называет Пушкин, и Федора Харчина, вождя восстания 1731 года. О последнем в заметках дан большой материал, причем одна яркая деталь в образе Харчина настолько привлекла внимание поэта, что он выделил ее даже в особый параграф:

«§79. За ним пустилась погоня; но он так резво бегал, что мог достигать оленей. Его не догнали».

На основании своего конспекта А. С. Пушкин собирался написать статью о Камчатке по следующему плану:

«Сибирь уже была покорена.

Приказчики услыхали о Камчатке.

Описание Камчатки.

Жители оной.

Федот Кочевщик.

Атласов, завоеватель Камчатки».

В наброске начала статьи он записал:

«Завоевание Сибири постепенно совершалось. Уже все от Лены до Анадыря реки, впадающие в Ледовитое море, были открыты казаками, и дикие племена, живущие на их берегах или кочующие по тундрам северным, были уже покорены смелыми сподвижниками Ермака. Вызвались смельчаки, сквозь неимоверные препятствия и опасности устремлявшиеся посреди враждебных диких племен, приводили их под высокую царскую руку, налагали на них ясак и бесстрашно селились между сими в своих жалких острожках».

Как видно, статья А. С. Пушкина, в которой использованы материалы классического труда С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки», явилась бы произведением, во многом отличным — и по подаче материала, и по конструкции — от первоисточника. Уже намеченный план статьи показывает эти отличия: у С. П. Крашенинникова книга начинается с географической характеристики Камчатки, а у А. С. Пушкина — с широкого взгляда на историю, на то, что открытие Камчатки явилось логическим развитием дела русских землепроходцев, их продвижения на восток.

Н. Эйдельман в главе «Камчатские дела» своей книги «Пушкин. История и современность в художественном сознании поэта» замечает: «Интереснейшие записи камчатской истории конца XVII — начала XVIII века, извлеченные из книги Крашенинникова, сконцентрированы, «сгущены», обработаны Пушкиным. Уже вырисовываются главные герои будущего повествования. Мелькают названия гор, бухт, поселков, ручьев, указаны годы, события, люди — будто сам поэт только что проехал там, как по пугачевскому Уралу, и хочется идти за ним со старыми книгами, древними картами в руках»⁷.

Это была бы статья об испытаниях русских людей, пионеров-землепроходцев, выпавших на их долю в первоначальный период освоения Сибири и Дальнего Востока. Пушкинская статья была бы достойна и петровских замыслов, и памяти землепроходцев и исследователей Сибири и ее восточной окраины — Камчатки.

Все это лишний раз подчеркивает, сколь широки были интересы великого поэта.

Ныне Камчатка — это область в составе РСФСР с развивающейся экономикой, прежде всего рыбной промышленностью (на ее долю приходится 70% валовой продукции), пушным хозяйством, лесной индустрией. Население ее со времени исследования С. П. Крашенинникова увеличилось в 160 раз (с 2,7 тысячи в 1740 г. до 435 тысяч человек в 1986 г.). Около 5% составляют коренные народности — коряки, ительмены, как теперь называют камчадалов, эвены, занимающиеся оленеводством, рыболовством, охотой, а также работающие в других отраслях хозяйства области. Ныне это равноправные члены советской семьи народов.