Седьмое явление
Бронка одна.
Бронка некоторое время лежит, потом поднимается на шезлонге, тревожно прислушивается, потом вынимает из-за корсажа письмо, смотрит на него, целует, закрывает письмом лицо и тихо плачет Тадя, Тадя! Любимый мой!
Занавес.
ПИСЬМО СЕДЬМОЕ Опять листок, исписанный рукою Юлии! Вы снова видите почерк, о котором Вы, как физиономисты, однажды заметили, что он указывает на дух, легко схватывающий, общительный, скользящий по поверхности вещей и удачно их запечатлевающий. По правде говоря, все эти
Седьмое явление Бронка, Казимир и ТадеушВходит Тадеуш и расстилает дорогую шелковую шаль у ног Бронки.Тадеуш Этой шалью я бы должен был устлать всю дорогу от самого порога нашего дома, прежде чем ты выбежала ко мне на встречу. А я, несчастный, запрятал чудную ткань под
Седьмое явление Бронка одна.Бронка некоторое время лежит, потом поднимается на шезлонге, тревожно прислушивается, потом вынимает из-за корсажа письмо, смотрит на него, целует, закрывает письмом лицо и тихо плачет Тадя, Тадя! Любимый
Девятое явление Тадеуш, Ева, Макрина и БронкаБронка Согрей меня, Тадя… Я вся дрожу, Тадя… Согрей меня.Тадеуш освобождается от ее объятий Нянька твоя пришла.Бронка в ужасе отскакивает от Тадеуша, оглядывается кругом, вдруг видит женщину, которая встает со своего места,
Первое явление Бронка одна.За окнами белеет в сумерках поздней зимы снег. На сцену медленно входит Бронка. Вид у нее убитый, точно она придавлена горем. В руке у нее измятое письмо. Подходит к окну, долго смотрит в парк, затем развертывает письмо, разглаживает его руками и
Второе явление Бронка и лакейЛакей входит Изволили звонить?Бронка Да. Вели людям расчистить на озере снег…Лакей стоит и молчит.Бронка нетерпеливо Ну, чего ж ты ждешь?Лакей Простите, но последние дни была такая страшная метель, снег лежит на целый метр… Надо будет
Третье явление Бронка одна.Бронка хватается за голову и ходит по комнате Одна, одна, одна… Он пошел с Евой… Казя заперся у себя… Во всем доме Макрина и я… Ха-ха-ха… (Ходит по комнате.) Два дня назад я была у него одна… одна… а сегодня, сегодня… (Снова развертывает письмо и
Четвертое явление Бронка и Макрина Входит Макрина и тихо останавливается в дверях.Бронка не видит Макрины, склоняется все ниже Так хотел Господь… (Пауза. Вдруг срывается с места с изумлением.) Кто тут? (Вдруг узнала Макрину.) Ах, это ты, Макрина! Хорошо, хорошо, что ты здесь.
Пятое явление Бронка и КазимирКазимир Что с тобою, Бронка?Бронка точно просыпаясь Ах, Казя, Казя, как хорошо, что ты пришел!Казимир Ты спала, Броня?Бронка Не знаю, не знаю, не знаю. Голова у меня такая тяжелая и я — такая одинокая, одна, одна, совсем одна… Тадеуш пошел с Евой в
Шестое явление Казимир, Бронка и лакей входит Лакей Снег расчистили, пани.Бронка Ах, как я тебе благодарна… И прорубь вырубили?..Лакей Да.Бронка И рыболовов велел позвать?Лакей Да.Бронка Фонари приготовили?Лакей Так точно, пани.Бронка Спасибо. Можешь идти.Лакей
Седьмое явление Бронка и КазимирКазимир Что все это значит?Бронка Ничего не значит, идем ловить рыбу… (Пытливо.) Казя, пойдешь со мною?Казимир Пойду, куда хочешь.Пауза.Бронка вдруг весело Помнишь ты нашу чудную поездку по озеру вчера и третьего дня?Казимир задумчиво,
ПИСЬМО СЕДЬМОЕ Милая тетенька.Все это время я был необыкновенно расстроен. Легкомысленные приятели до того надоели своими жалобами, что просто хоть дома не сказывайся… Положим, что время у нас стоит чересчур уж серьезное; но ежели это так, то, по мнению моему, надобно и
ПИСЬМА СЕДЬМОЕ И ВОСЬМОЕ Впервые, с нумерацией «V» — журн. "Отечественные записки", 1882, № 1. Обличения "январского письма" направлены на ту особенность политического быта и общественной атмосферы современности, о которой советский исследователь истории царского
ПИСЬМО СЕДЬМОЕ Опять листок, исписанный рукою Юлии! Вы снова видите почерк, о котором Вы, как физиономисты, однажды заметили, что он указывает на дух, легко схватывающий, общительный, скользящий по поверхности вещей и удачно их запечатлевающий. По правде говоря, все эти
ДЕЛО СЕДЬМОЕ Корни дедушки Корнея Районная библиотека. Полусонная бабушка-библиотекарша за стойкой, десяток стеллажей в центре зала. Фикус в кадке, портрет Пушкина в рамке. Час ещё ранний, так что посетителей пока только двое: Максим Лаптев у стенда с новинками
Примечание седьмое: «Спасибо, но…» За десять лет, разделяющих письма двух израильских корреспондентов, литературные нравы Земли Обетованной («содержание удмуртское с одессизмами»), как Бродский мог и без подсказок догадаться, изменились мало. Через несколько лет, еще