Мышление книгой

Мышление книгой

Книга — чистейшая сущность человеческой души.

Томас Карлейль, английский историк XIX века

Рано или поздно пишущий человек обнаруживает, что написал немало того, что отражает его восприятие мира, и к нему приходит мысль об издании книги. Подробнее об этой заботе — в следующем разделе. А сейчас хотелось бы сказать, что это вполне нормальная творческая забота, а вовсе не признак повышенного самомнения. Об этом надо заботиться и думать, причём поначалу даже не на техническом уровне (где найти спонсора или издателя), а на чисто творческом: какой должна быть моя книга.

Мышление книгой означает мою авторскую зрелость. Я думаю не только о том, каким должно быть стихотворение или рассказ, но и дальше: какой будет моя книга стихов или книга рассказов. Что туда войдёт, как я её назову, как построю. И даже как она будет выглядеть, почему бы и нет?

Люди пишут по разным мотивам, но можно считать литературное творчество прежде всего выражением своего отношения к жизни. С этой точки зрения, формируя представление о книге, я создаю образ своего итогового, на сегодняшний день, самовыражения. Соединяю разрозненное, ищу баланс для нескольких центров притяжения, создаю архитектурное решение в целом.

Но есть и другая сторона. Именно в книге наибольшим образом выражается моё писательское обращение к читателю. Книга — это мой мир, который я выстраиваю, но владеть им буду вместе с читателем. Как соединить самовыражение с таким обращением — одна из проблем мышления книгой.

Не хочется говорить сейчас о коммерческой книге, это особая область. Сфера, в которой царит бестселлер, который хорошо продаётся, а не «бестридер», который хорошо читается. Коммерческий издатель тоже мыслит книгой, но решает при этом совершенно другие задачи. В унисон с ним мыслит только писатель, который находится в том же русле рыночных устремлений. Впрочем, не все издатели ориентируются только на прибыль, и мы к этому вернёмся чуть ниже.

Но сначала подумаем о том, что книга, к созданию которой я могу быть активно причастен, — это не обязательно моя книга, сборник лично моих сочинений. Не обязательно моя... и всё равно моя.

Это может быть книга воспоминаний кого-нибудь из старших родственников. Записанная по разговорам, составленная из страниц дневника или писем другой эпохи, проиллюстрированная старыми семейными фотографиями...

Это может быть сборник воспоминаний о близком мне человеке. Собранных у тех, кто его знал, восстанавливающих удивительные эпизоды его жизни. С добавлением других материалов о нём, текстовых или изобразительных...

Это может быть целая история моей семьи, начиная с давних архивных материалов и заканчивая высказываниями представителей младшего поколения...

Это может быть книга творчества моего удивительного (непременно удивительного!) и талантливого (непременно талантливого!) ребёнка. Его стихи, рисунки или ещё что-то, что годится в книгу. Удовольствие для меня и ободрение для него...

Это может быть история какого-то круга общности, к которому я принадлежал или принадлежу. Почему бы нам не сделать книгу о том, какой необычный мир открывался нам друг в друге...

Это может быть что-то, чего не придумаю я, но что уверенной рукой впишешь в перечень ты. Да не в конец, а в начало перечня, — и подчеркнёшь двумя чертами!..

Если осознаёшь содержание такой книги — пока ещё лишь возможной — как ценность и берёшь на себя ответственность за неё, это и есть мышление книгой.

Теперь снова об издании задуманной книги. Чем лучше я себе её представляю, тем больше стремлюсь к тому, чтобы она могла в результате соответствовать этому представлению. Но существуют достаточно сложные реальные обстоятельства.

Даже самый интеллигентный издатель, думающий не только о прибыли, но и о сути своего издательского дела, скорее всего будет иметь своё представление о книге, вовсе не совпадающее с моим. У него определённые издательские соображения о ней, свои вкусы и предпочтения, да к тому же ещё и такие ограничения (финансовые, технологические и пр.), о которых я понятия не имею. А кроме издателя, который руководит процессом, есть ещё верстальщики, художники, оформители — и у каждого из них свои представления. Что же будет с моей, продуманной, авторской книгой?

Понятие об авторской книге не новость для книгоиздания. Но это понятие обычно подразумевает в качестве главного создателя книги вовсе не автора, а художника. Ещё бы! Ведь это он творит её облик, а не автор текста.

Думаю, что когда-нибудь будут разные понятия авторской книги: книга художника, книга автора, книга издателя. А пока, приучая себя к мышлению книгой, будем заодно привыкать к мышлению издательским процессом, к сотрудничеству со всеми, кто в нём участвует. И не забудем, что есть ещё одна сторона этого процесса. Что книга должна в результате стать книгой читателя!

С этим тонизирующим выводом можно перейти к заключительному разделу.