Сопротивление и целительство

Сопротивление и целительство

Доводилось ли вам проводить время в Санта-Фе? Там существует субкультура «целительства». Идея в том, что в тамошней атмосфере есть нечто лечебное. Безопасное место, где можно собираться вместе. Есть и другие места (на ум приходят Санта-Барбара и Охаи, штат Калифорния), обычно населенные представителями высшего среднего класса с некоторым избытком свободного времени и денег, которыми они никак не могут распорядиться. Похоже, что концепция всех таких мест заключается в том, что человеку следует «исцелиться», и только тогда он будет готов делать свою работу.

Это форма Сопротивления.

Что же мы пытаемся исцелить? Спортсмен знает, что у него всегда будет что-нибудь болеть. Это неизбежно.

Помните: та часть нас, которая, как нам кажется, нуждается в исцелении, — это совсем не средоточие созидания и креативности. К нашему созидательному началу нельзя прикоснуться. Оно незапятнанное, неразвращенное, звуконепроницаемое, влагостойкое и пуленепробиваемое. По сути, чем больше у нас проблем, тем сильнее созидательное начало.

В исцелении нуждается наша личная жизнь. Личная жизнь не имеет никакого отношения к работе. Кроме того, что может быть лучше, чем самостоятельно отыскать наш центр внутренней независимости? Разве не в этом — самая суть исцеления?

Пару десятилетий назад я болтался по Нью-Йорку, зарабатывая таксистом 20 баксов за ночь и уклоняясь от тяжелой работы. Однажды вечером, сидя в одиночестве в квартирке, которую я снимал за $110 в месяц, я понял, что ниже падать уже некуда, я достиг эмоционального дна. Я расчехлил свою древнюю пишущую машинку Smith-Corona, содрогаясь от страха перед делом, которое представлялось мне самым бессмысленным, бесплодным и, само собой, самым мучительным занятием на свете. Два часа подряд я заставлял себя мучить бумагу, а затем выбросил все написанное в мусорное ведро. Этого оказалось достаточно. Я отставил машинку в сторону. Я вернулся на кухню. В раковине уже десять дней лежала грязная посуда. По какой-то причине я ощущал избыток сил и решился вымыть ее. Теплая вода была приятной. Мыло и губка делали свою работу. На сушильной полке появлялось все больше чистых тарелок. К своему изумлению, я понял, что насвистываю.

До меня дошло, что я наконец вышел из кризиса.

Я был спокоен.

Теперь у меня все должно было быть нормально.

Понимаете? Я не написал ничего хорошего.

Должно быть, прошли годы, прежде чем я это сделал — если вообще сделал. Это не имело значения. Главное то, что после многих лет отлынивания я сел и сделал свою работу.

Не поймите меня неправильно. Я ничего не имею против истинного целительства. Но оно не имеет ничего общего с выполнением нашей работы и может стать великолепным упражнением в Сопротивлении. Сопротивление любит «целительство». Сопротивление знает, что чем больше психической энергии мы тратим на копание в собственной личной жизни, тем меньше горючего у нас остается для выполнения нашей работы.