В ответе за все

Когда мне было 20 с чем-то лет, я водил фуры компании Burton Lines, расположенной в городе Дарем, штат Северная Каролина. Я не слишком-то хорошо справлялся с этой работой — демоны саморазрушения овладели мной. Только слепое везение помогло выжить мне и тем бедолагам, которым случилось оказаться на шоссе вместе со мной. Это было трудное время. Я мучился от разлуки с женой и семьей. Однажды ночью я увидел сон.

Снилось мне, что я был членом экипажа авианосца. Только корабль стоял на суше. У него еще работали двигатели и аппаратура, но он был в полумиле от океана. Матросы понимали всю тяжесть ситуации, они очень сильно нервничали. Единственным светлым пятном было то, что на борту находился сержант морской артиллерии под прозвищу Ларго. Во сне казалось, что это самое крутое из всех возможных прозвищ. Ларго. Оно мне нравилось. Ларго был типичным пожилым сержантом, вроде персонажа Берта Ланкастера — Уордена — из фильма «Отныне и во веки веков». Единственный парень на корабле, который точно знает, что происходит, упрямый старый сержант, который принимает все решения и действительно командует парадом. Но куда же подевался Ларго? Я, жалкий, стоял у железной дороги, когда подошел капитан и начал со мной говорить. Даже он заблудился. Это был его корабль, но он не знал, как вытащить его с суши. Я нервничал, начинал разговаривать со старшими офицерами и не мог придумать, что бы такое сказать. Капитан, похоже, не замечал этого; он просто случайно повернулся ко мне и сказал: «Что нам, черт возьми, делать, Ларго?»

Я проснулся, словно от удара тока. Я был Ларго! Я был тем опытным старым воякой. Я мог принять на себя всю ответственность, мне нужно было только поверить в это.

Откуда взялся этот сон? Очевидно, что он говорил о чем-то хорошем. Но что стало причиной? И что мы можем с его помощью понять во внутренних механизмах вселенной?

Опять же, у нас у всех бывали такие сны. Они совершенно обычны. Как восход солнца. Но из-за этого они не становятся менее чудесными.

До приезда в Северную Каролину я работал на нефте промысле возле города Бурас, штат Луизиана. Я жил в трейлере вместе с кучей других таких же перекати-поле. Один из этих парней купил в книжном магазине в Новом Орлеане дешевую книжку о медитации и учил меня тому, как это делается. Обычно по вечерам после работы я приходил к нему и пробовал войти в это состояние. Однажды ночью я увидел такой сон.

Я сидел на полу, скрестив ноги, как вдруг в комнату влетел орел и сел мне на плечо. Орел слился со мной и начал взлетать, в результате чего моя голова стала его головой, а мои руки — его крыльями. Это казалось абсолютно реальным. Воздух у меня под крыльями казался таким же жестким, как вода, когда вы гребете веслами. Это было важно. Вы могли отталкиваться от нее. Значит, вот как летают птицы! Я понимал, что птица не упадет с неба: ей нужно было лишь расправить крылья; твердый воздух поддержал бы ее той самой силой, которую мы ощущаем, когда высовываем руку из окна движущегося автомобиля. Все это произвело на меня чрезвычайно сильное впечатление, хотя я не имел ни малейшего представления о том, в чем состоял смысл происходящего. Я спросил у орла: «Слушай, а что я должен извлечь из этого?» Голос ответил (беззвучно): «Ты должен понять, что вещи, о которых ты думаешь, будто они — ничто и невесомы, как воздух, на самом деле — мощные и важные силы, такие же реальные и твердые, как земля».

Я понял. Орел рассказывал мне о том, что сны, видения и медитации, подобные этой, — которыми я раньше пренебрегал, считая их фантазиями и иллюзиями, — были столь же реальными, как происходящее наяву.

Я поверил орлу. Я получил послание. Как я мог не поверить? Я ощущал твердость воздуха. Я знал, что он говорил правду.

И это возвращает нас к вопросу: откуда взялся орел? Почему он появился в нужный момент, чтобы рассказать как раз то, что мне нужно было услышать?

Несомненно, его создал некий невидимый разум, придав ему облик орла, чтобы я мог понять то, что мне хотели сообщить. Этот разум обращался со мной, как с ребенком. Держался просто. Высказывал свои соображения столь ясно и просто, что даже такой оцепеневший и сонный человек, как я, мог это понять.