Александр Соловков ОН ДАЛ НАМ ВСЕ…

Александр Соловков

ОН ДАЛ НАМ ВСЕ…

Директор Ашинского металлургического завода.

За годы своего существования Магнитогорский металлургический комбинат имени В. И. Ленина дал стране не только сотни миллионов тонн высококачественного металла. Его коллектив стал своеобразным университетом, где получили отличную профессиональную подготовку и идейную закалку сотни специалистов, работающих сегодня почти на всех металлургических предприятиях страны, во всех звеньях отрасли — от заводов до союзного министерства.

Большая часть жизни Александра Константиновича Соловкова тоже связана с Магниткой. Там получил специальность металлурга, высшее образование. В Магнитке стал коммунистом. Коллективы магнитогорских металлургического комбината, калибровочного завода, треста «Магнитострой» избирали его депутатом Верховного Совета СССР.

После окончания Магнитогорского горно-металлургического института А. К. Соловков много лет проработал на комбинате — подручным сталевара, помощником мастера, начальником смены, заместителем начальника цеха, начальником мартеновского цеха № 1. Был заместителем секретаря парткома комбината, первым секретарем городского комитета КПСС.

Вот уже почти 20 лет А. К. Соловков живет и работает в городе Аше.

Есть города — из дерева и камня,

в рубцах и шрамах, с гарью вековой,

а нам пришлось вот этими руками

из вечных сплавов строить город свой.

По чертежам — чудесный, как из сказки,

рождением захватывая дух,

он дал нам все — от хлебушка до ласки,

работу дал нам каждому за двух…

Б. Ручьев. «Прощанье с юностью»

* * *

Слово «Магнитка» означает для нас гораздо больше, чем просто чугун, сталь и прокат. Магнитка — это и школа, и университет. Школа воспитания чувств. Университет мастерства, новейшей техники. Правильно сказал поэт: «Он дал нам все — от хлебушка до ласки, работу дал нам каждому за двух…» Самый ход событий на Магнитке закладывает важнейшее свойство в основу человеческой личности — государственный подход ко всему. И к будничным делам, и к взаимоотношениям людей, и к отдельным недостаткам.

Жизнь коллектива комбината, коммунистов, в первую очередь, как бы ведет строгий отбор. По известной технологии металлургии: шлак скачивают, сталь остается.

Мои заметки — именно о воспитании чувств, о том, как мудрый воспитатель — коллектив постепенно формирует в людях высокое чувство личной ответственности.

Старых мастеров вся правобережная и левобережная Магнитка зовет не иначе как по имени-отчеству. О тех, кто строил и задувал первые домны, варил первые скоростные плавки, катал броневую сталь на блюминге в годы Великой Отечественной войны, сегодня рассказывают легенды. Уже высоко шагнули по ступеням управления их ученики — мастера послевоенного времени. На смену многим из них пришли молодые инженеры, вооруженные знаниями и последними достижениями металлургической науки. Но в коллективе живет и передается из поколения в поколение одна из самых замечательных традиций — уважение к старым мастерам, преклонение перед их гражданским и трудовым подвигами.

Не могу в связи с этим не рассказать об уроке, преподанном молодому начальнику цеха Г. И. Носовым, бывшим тогда директором комбината. Один из выдающихся металлургов, ученик академика И. П. Бардина, он возглавлял комбинат в самое тяжкое для страны время — предвоенные и военные годы, был его директором более десяти лет. Талантливый инженер и организатор, строгий и немногословный человек, он с сыновней нежностью относился к старым мастерам и никогда не давал их в обиду.

Однажды начальник мартеновского цеха пожаловался директору на пожилого сталеплавильщика:

— Старый стал, неповоротливый.

Всегда спокойный и умевший владеть собой, Носов взорвался:

— Выгнать предлагаете? Быстроногих надо? Забыли, как этот мастер в горячую печь лез, чтобы свод залечить?

И, взяв себя в руки, продолжал с иронией:

— В одном вы, безусловно, правы: бегать ему тяжело. Что ж, давайте посадим его в кабинет начальника цеха — пусть оттуда дает советы командирам.

Искусство воспитания сложно и многообразно. Управляя коллективом — большим или маленьким, — руководитель сам все время учится у этого коллектива, воспринимает его опыт, его традиции, лучшие черты рабочего класса. Такова диалектика становления любого руководителя в советском обществе.

В производственном коллективе теснее всего связан с людьми мастер. И если он нарушит эту связь, оторвется от товарищей по труду, поставит себя над ними, — пострадает и работа, и он сам. Хорошо, если товарищи вовремя ему на это укажут.

Как-то в бытность мою секретарем Магнитогорского горкома партии зашел ко мне секретарь партийной организации доменного цеха и рассказал, что на собрании коммунистов будет разбираться персональное дело Д. Я удивился и встревожился: все время хвалили Д. как одного из передовиков, поощряли как изобретателя и рационализатора, в партию недавно приняли… Что он там натворил?

Оказалось, зазнался человек. Начал грубить, покрикивать на подчиненных. Перестал посещать семинар по экономике. Хотели с ним поговорить на собрании партгруппы — не явился.

Вот и решили обсудить его поведение на открытом партийном собрании.

Был я на том собрании. Здесь и те, кого Д. учил, воспитывал, приобщал к техническому творчеству. Он, должно быть, надеялся, что они-то вспомнят о его заслугах. Но говорили о другом — об ошибках, промахах, зазнайстве, фактах пренебрежительного отношения к дельным советам товарищей по труду.

Признаться, боялся я за него: человек молодой, самолюбивый, поймет ли суть рабочей педагогики? Сумеет ли переломить себя, оценить прямоту и искренность того же мастера Алексея Леонтьевича Шатилина, который с горечью говорил Д. на собрании:

— Многому учили тебя… Но вот откуда в тебе высокомерие и грубость — ума не приложу.

Но молодой специалист все понял правильно. Когда предоставили ему слово, сказал:

— Спасибо за урок. Можете поверить — исправлюсь. Работой это докажу…

Доменщики вздохнули с облегчением.

Д. вскоре возглавил в цехе школу передового опыта, взялся за подготовку новых учеников. Он был награжден орденом. Как одного из лучших специалистов, Д. направили на строительство металлургического комбината в Бхилаи, а по возвращении из Индии доверили руководство большим производственным коллективом.

Вспоминаю своего первого наставника — мастера сталеплавильного цеха Магнитогорского металлургического комбината имени В. И. Ленина Михаила Васильевича Грудева. Внешне он чем-то напоминал мастера Прокопьича из сказа П. П. Бажова «Каменный цветок». Но только внешне. В отличие от бажовского мастера, который учил вначале «шибко худо», «с рывка да с тычка», мой наставник, кажется, в любом из нас, вчерашних деревенских подростках, видел талант будущего Данилы-мастера.

Попадая в непривычную обстановку мартеновского цеха, подростки робели, старались держаться подальше от огня. Михаил Васильевич ни разу не позволил себе, пошутить по этому поводу. Понимал: и со взрослыми такое случается. Пройдет время, станут ребята настоящими металлургами, откроют для себя неповторимую красоту горячего металла. А пока надо просто помочь им освоиться в цехе. Подзовет поближе к печи, скажет:

— Ну, ребята, машинную заправку мартена по книжкам и плакатам вы уже проходили, со временем освоите ее и на практике. А вот если вам доведется вручную заправлять, — в нашем деле и такое бывает, — смотрите, как это делается…

Бывалые сталевары, любуясь его точными, выверенными движениями, говорили: «Виртуоз!» А нам, подросткам, хотелось одного: вот бы мне так научиться!

Мастеру того и надо. Передаст лопату одному из нас: «Ну-ка, попробуй сам!»

Проходило время, накапливались навыки, производственный опыт, и наступал самый решающий экзамен. Каждый из нас ждал этого дня, а приходил он всегда как-то неожиданно. Вдруг подойдет к подручному наш Михаил Васильевич и таким обычным, тихим голосом спросит:

— Ты без меня сегодня сваришь плавку по заказу?

На какое-то мгновение растеряешься — вот он, экзамен! Но виду стараешься не подавать.

— Так ведь отвечает за плавку сталевар…

— Ты и будешь сегодня сталеваром.

Как ответить мастеру? Сам понимаешь, что в чем-то еще слабоват, но волнение уже уступает место радости и гордости: «Доверяет!»

— Ты не один будешь у мартена, рядом — товарищи, да и я тоже.

Сколько лет прошло, а я и сейчас не перестаю удивляться, как ему удавалось разговаривать с нами, не повышая голоса даже в грохочущем цехе…

Мы уважали Михаила Васильевича за его преданность делу, за то, что с нами, молодыми рабочими, он держался как с равными, всегда точно знал, где нужно «власть употребить», а где просто поддержать добрым словом, советом, показом. Михаил Васильевич не смог в свое время получить специального образования, но много читал, любил книги, память у него была отличная. С особым уважением относился к учебникам, литературе по металлургии: «Толковые книги. Это тебе в работе пригодится!»

Наше поколение росло в трудное время. Надо было обязательно совмещать учебу с работой. Мы приходили в цех, лихо засунув под ремень пачку тетрадей и книг. После смены прямо с комбината шли на занятия: кто в школу, кто на курсы.

Меня Михаил Васильевич довел до подручного сталевара, радовался, когда я решил поступить в институт. Знал, конечно, что ему же хлопот прибавится, со временем опять придется новичка учить: в те времена дипломированные инженеры сталеварами еще не работали. Но по-государственному смотрел на дело: комбинату нужны были специалисты, а для старого металлурга интересы предприятия были превыше всего.

Мне повезло: в жизни часто приходится встречаться, вместе работать с замечательными людьми, которые обогащали меня и душевно, и профессиональным опытом и вообще учили уму-разуму. Как это пригодилось потом, когда я и сам стал руководителем — начальником цеха, секретарем горкома партии, директором завода.

О некоторых хочется рассказать подробнее.

Вот Петр Васильевич Корнилов. В мальчишеские годы пас коней у местных богачей в Каширском уезде Московской губернии. Революция круто изменила его жизнь.

Мне пришлось встречаться с этим человеком, уже будучи секретарем горкома партии, и каждая встреча чем-то обогащала. Интересная у него жизнь, поучительная. О таких Аркадий Гайдар говорил: обыкновенная биография в необыкновенное время.

Вот несколько эпизодов из жизни П. В. Корнилова, которые я узнал, прочитав о нем очерк в «Правде».

Стал бывший пастух Петр Корнилов бойцом-чоновцем, вступил в комсомол. Учился, не расставаясь с оружием. Вечерами при свете коптилки читал Маркса и Ленина, Пушкина и Горького.

Петр Корнилов не был делегатом III съезда РКСМ — 2 октября 1920 года его комсомольский стаж равнялся лишь шести месяцам и двенадцати дням. Но он был бойцом-чоновцем и стоял на посту у дверей зала съезда.

Комсомолец Корнилов слушал речь Владимира Ильича, и каждое ленинское слово, будто зерно, западало в крестьянскую душу. Хотелось немедленно взяться за дело — пахать землю на невиданной машине — тракторе, строить чудо-заводы, чтобы скорее стала Советская страна сильной и богатой.

В 1926 году стал кандидатом, а затем и членом партии. Коллективизацию встретил заместителем председателя Жилевского волисполкома Каширского уезда.

Потом — Горная академия. В 1936 году молодой инженер Петр Корнилов направляется на Златоустовский металлургический завод, проходит здесь «индустриальные университеты». А с 1 января 1938 года Петр Васильевич — уже первый секретарь Магнитогорского горкома партии.

Сколько уроков человековедения преподал этот партийный вожак нам, молодым коммунистам.

Вот такой эпизод.

— Однажды, — рассказывает Корнилов, — ко мне в горком пришел механик Матвиевский, толковый специалист, добросовестный и честный работник. Беспартийный. Пришел и стоит понуро. Наконец, решается:

— Меня главным механиком назначают…

— Знаю. Так что же?

— Да ведь я же сын священника…

— Это известно из анкеты. Бюро горкома считает, что из вас получится хороший главный механик.

— И вы мне доверяете?

— Конечно. Отец тут ни при чем. Человек должен прежде всего сам отвечать за свои дела и поступки.

Уходил Матвиевский из горкома партии, расправив плечи. И действительно, получился из него хороший руководитель. Большая это сила — доверие к человеку…

Мне приходилось работать вместе с главным механиком комбината Матвиевским и могу подтвердить, что это был человек долга, прекрасный специалист и руководитель, который многое сделал для Магнитки.

Несколько слов об Алексее Григорьевиче Трифонове, коммунисте, бывшем главном сталеплавильщиков комбината. Он приехал в Магнитку в начале тридцатых годов. Здесь его определили чертежником. Поработал год чертежником, добился, что его перевели работать на только что пущенную мартеновскую печь № 1. И вот с тех пор А. Г. Трифонов до выхода на пенсию не расставался с мартеновским производством. В 1941 году А. Г. Трифонов был уже заместителем начальника первого мартеновского цеха, потом начальником второго мартеновского цеха.

На комбинате начали строить первые шестисоттонные мартеновские печи. Трифонов пришел ко мне (я тогда работал начальником мартеновского цеха № 1), поделился своей мечтой: «Вот поработать бы на таких красавцах!» Но он был назначен «генералом» над всеми тремя мартеновскими цехами Магнитки — главным сталеплавильщиком комбината.

Удивительный это был человек! Его авторитет сталеплавильщика был непререкаем. И вместе с тем — немножко художник, скульптор, поэт. Творческая жилка в этом человеке пульсировала неустанно.

Вспоминаю: долго мы бились над тем, как лучше удалять шлак из шлаковиков мартеновских печей. Думали-гадали, а шлак из шлаковиков в период ремонта печей все же удаляли вручную.

— Алексей Григорьевич, как нам быть дальше со шлаком?

— Как? Надо его удалять механизмом.

— Каким?

Алексей Григорьевич взял листок бумаги и нарисовал машину — простой трактор, приделал на рисунке к трактору хобот и говорит:

— Вот и машина по удалению шлака из шлаковиков.

Конструкторы идею А. Г. Трифонова разработали в чертежах. И так появилась «машина Трифонова» по удалению шлака из шлаковиков по ходу работы мартеновских печей. Сейчас эта машина, конечно, усовершенствована, но первая конструкция машины была предложена Трифоновым. И сколько таких новшеств создал этот человек!

Я учился у этого человека искусству руководить людьми. Видел, как он ходит по цеху мягкой такой походкой, которая не сообразовалась с массивностью фигуры, подходил к мастерам, сталеварам, что-то говорил им спокойно, без раздражения, говорил больше взглядом или жестом. Словом, видел, как он работает, отдает распоряжения, руководит…

Помню, говорил он на одном совещании мастеров и сталеваров:

— Чтобы хорошо варить сталь, нужно правильно выполнять технологию, владеть необходимыми навыками, обладать соответствующими знаниями. А что нужно, чтобы варить сталь лучше, чем хорошо? Можно так ответить: надо лучше выполнять технологию… Но разве можно технологию выполнять «лучше» или «хуже»? Ее можно выполнять или не выполнять. Правильно? Тогда как же добиваться новых успехов? Ответ один: надо совершенствовать технологию, вносить что-то новое, передовое.

Трифонов сам показывал пример, как это надо делать. При наварке новых подин мартеновских печей отсевалась мелочь магнезитового порошка — это было предусмотрено инструкцией. А если наваривать подину без отсева мелочи? Эксперимент удался, получен большой экономический эффект. А. Г. Трифонову вместе с группой других работников за внедрение этого новшества присуждена Государственная премия СССР.

Трифонов никогда не обижал человека, даже если тот подчас нерадиво работает. Он объяснял, как надо работать, учил, показывал, убеждал, искал педагогические пути. Припоминается такой случай.

Пожаловался сталевар, что водопроводчик не меняет сгоревшую крышку на завалочном окне мартеновской печи. Трифонов не застал водопроводчика в цехе и, уходя с работы, написал ему такую записку в стиле райка:

Тут хоть плач или кричи:

Сгорела крышка на печи!

Печь без крышки третий день,

Заменить кому-то лень…

Сил своих не пожалей

Ты, Иванович Андрей,

Никого ты не вини:

Возьми — и крышку замени.

Через некоторое время на квартире Трифонова зазвонил телефон. Водопроводчик докладывал: крышку заменил. Дело, конечно, не в этом стишке, а в человеческом подходе. Кстати, больше подобных случаев в цехе не было.

Большое влияние на мое формирование как инженера, руководителя, оказали такие люди, как парторг ЦК КПСС на комбинате Ф. А. Петруша, директоры комбината П. И. Коробов, Г. И. Носов, главный инженер К. И. Бурцев, секретарь Магнитогорского горкома КПСС П. Я. Кулешов.

Мое знакомство с Г. И. Носовым произошло так. Во время преддипломной практики в одном из мартеновских цехов меня увидел Г. И. Носов и почему-то поинтересовался, чем я занимаюсь. Говорю: собираю материалы для дипломного задания.

— А какова тема диплома?

Отвечаю: «185-тонные мартеновские печи, как наиболее эффективные в условиях ММК».

— Трудно будет обосновать эту тему. 185-тонные печи, это, можно сказать, вчерашний день мартеновского производства. Будущее за более мощными печами — 400-тонными, 600-тонными. А вы хотите доказывать, что 185-тонные — наиболее рациональные печи! Подумайте над темой, посоветуйтесь на кафедре.

Но времени было в обрез, и тема диплома осталась прежней.

И вот защита. Г. И. Носов, будучи председателем Государственной экзаменационной комиссии, говорит мне:

— Однако крепкий у вас характер, Соловков. Хотя с вашими выводами я далеко не во всем согласен, но за настойчивость и самостоятельность хвалю. Однако попомните мое слово: будут куда более мощные мартены.

А уже в 1958 году, когда принимал непосредственное участие в сооружении двух 600-тонных мартеновских печей в мартеновском цехе № 1, я вспомнил о прозорливости Г. И. Носова в развитии мартеновского производства. То, о чем он думал и мечтал в те годы, сбылось. В Магнитке и на других металлургических заводах успешно работают даже 900-тонные мартеновские печи.

Многое сделал для развития техники инженер Константин Иванович Бурцев. Он работал сначала начальником сортопрокатного цеха, затем главным инженером комбината. Потом был директором Челябинского металлургического завода. Сейчас К. И. Бурцев работает в СЭВ.

Когда писатель А. А. Фадеев, собирая материалы для романа «Черная металлургия», жил в Магнитке, он вот что пометил в записной книжке о К. И. Бурцеве:

«В 1934 году по научной командировке Бурцев попал на Магнитку: втроем писали учебник по оборудованию прокатного производства. В это время прокат на Магнитке только-только вырисовывался. Неожиданная встреча с директором комбината А. П. Завенягиным ночью в цеху, и он уже не возвратился в вуз. Был назначен начальником цеха».

К. И. Бурцев — трижды лауреат Государственной премии. И все — за Магнитку. И все — за коренное совершенствование прокатного производства.

Жизнь и работа этого человека, коммуниста — пример для молодежи.

…Меня избрали заместителем секретаря парткома ММК. В парткоме были очень сильные работники. Парторгом ЦК КПСС был Ф. А. Петруша, а заместителем П. И. Рахомяги. Позднее парторгом ЦК КПСС стал П. Я. Кулешов. У меня был опыт партийной работы в партгруппе, в цехе. А тут масштаб комбината — к такому масштабу я не был подготовлен. Партийная работа требует не только соответствующих человеческих качеств, но и многих профессиональных навыков — организаторских, пропагандистских, агитационных. Большое дело — партийное хозяйство. Всему этому надо учиться.

Много пришлось повозиться со мной парторгу ЦК КПСС Федору Андреевичу Петруша. Но он терпеливо, настойчиво прививал мне качества, необходимые партийному работнику.

Послал меня в командировку на Челябинский тракторный завод — изучить работу партийных групп. Взяли на Челябинском тракторном заводе «Памятку партгрупоргу», переделали ее применительно к партийным группам металлургических предприятий и создали свою «Памятку партгрупоргу».

Остановили доменную печь на капитальный ремонт. Ф. А. Петруша собирает заседание парткома, и меня утверждают парторгом на ремонте.

— Это, — говорит, — тебе пригодится. На ремонте будет много коммунистов из разных организаций, вот и добивайся, чтобы они стали организаторами соревнования за досрочное окончание капитального ремонта.

Так постепенно меня учили искусству партийной работы.

Учил и Петр Иванович Рахомяги. Интересный человек Рахомяги. Член КПСС с 1919 года. Работал в Коммунистическом Интернационале Молодежи. После окончания промышленной Академии в Москве был направлен для работы на Магнитку. Избрали его поначалу секретарем партийной организации внутризаводского железнодорожного транспорта на металлургическом комбинате. Началась Великая Отечественная война, и Рахомяги избирают в партком ММК. Не разбрасываться, не распылять силы, концентрировать их на самых важных участках — этому учили меня такие опытные партийные работники, как Петруша, Рахомяги, Кулешов.

Будучи секретарем Магнитогорского горкома КПСС, мне приходилось глубоко вникать в проблемы строительства, развития Магнитогорска. После войны, как известно, город развивался на правом берегу реки Урал. Проектирование Магнитогорска велось ленинградскими проектными организациями. Проблем возникало множество, и если бы мы взялись решать их все, уверен — ничего бы не получилось. Не разбрасываться — вот, что важно, вытаскивать одно звено за другим. Помню, в 1956 году горком пригласил представителей проектной организации Ленинграда по проектированию города Магнитогорска на правом берегу. Собрались у главного архитектора города. Были здесь и строители, работники Магнитогорского Гипромеза, руководители промышленных предприятий. Советовались, как лучше разместить Магнитогорск на правом берегу реки Урал.

Но вот вырисовалась немаловажная проблема: как перевозить людей на работу и с работы. Левобережная часть, где расположены промышленные предприятия, была связана с правобережной частью только одним мостом через реку Урал, по которому была проложена трамвайная линия. Мало, очень мало! Занялись вплотную этим вопросом и решили построить два перехода — южный и северный. А. Ф. Борисов, уже ставший к тому времени директором комбината, настаивал вначале построить южный переход, а потом уже северный. Другие руководители промышленных предприятий ратовали за северный переход. Пока судили да рядили, одного из поборников начала южного перехода А. Ф. Борисова перевели на работу в Москву. Работа застопорилась, и мы, естественно, начали бить тревогу. А нам говорят:

— Да что вы носитесь со своими переходами, больше у вас нет важных проблем?

— Важнее сегодня дела нет, — отвечаем. — Транспортировка десятков тысяч людей в цехи и из цехов — это дело первостепенное.

Убедили. Выделили нам средства.

Собрались в горкоме партии с директорами промышленных предприятий, пригласили на это совещание управляющего трестом «Магнитострой» Л. Г. Анкудинова, начальника Магнитогорского управления «Стальконструкция» И. П. Олесова, обсудили график строительства южного перехода. Утвердили парторга горкома КПСС на строительстве южного перехода. Работа закипела. График работ был выполнен досрочно. И мы вздохнули свободно.

Вспоминаются слова Л. И. Брежнева, написанные в книге «Возрождение»:

«Оглядываясь назад, вспоминая сделанное, мы обычно черпаем из этого опыта то, что годится сегодня и полезно на будущее… Если уж поставлена задача, то надо доводить ее решение до конца! С годами укрепился в этой позиции: повышение организованности, дисциплины и ответственности неотделимо от проверки исполнения решений».

И далее:

«И тут хочу подчеркнуть одну важную черту партийного руководителя: он должен уметь не подменять других работников, а находить сотоварищей, доверять им, делить с ними заботы и труд, принимать ответственные решения коллективно».

…Прошли почти два десятилетия в хлопотах и заботах о техническом перевооружении уже нового для меня предприятия — Ашинского металлургического завода, его реконструкции. Образно говоря, из одного завода сделали за это время три, если за исходную цифру взять рост производства. Ну, а если говорить о технике, о культуре производства, то за эти годы она шагнула вверх на несколько ступеней. Завод из убыточного превратился в высокорентабельное предприятие.

Вспоминаю беседу с первым секретарем Челябинского обкома КПСС Н. В. Лаптевым перед поездкой на Ашинский металлургический завод: меня назначили директором этого завода.

Лаптев говорил:

— Будет нелегко. Завод старый, плановоубыточный, много лет находится в прорыве. Надеемся, что поправите дело. У вас за плечами и жизненная, и производственная школа Магнитки. Вот и внедряйте в Аше магнитогорский стиль работы. Только вот что учтите: у ашинцев за десятилетия сложились свои традиции, свой стиль, так что осторожнее, тактичнее. Словом, по-партийному.

Приехал на завод. Знакомлюсь с делами.

Рядом с первоклассным прокатным станом — старые «самовары», как здесь называли доменные печи. Здание мартеновского цеха покосилось. Под мартенами не пролезть: все завалено шлаком и мусором. «Козлы» и шлак подпирают печи. Предприятие на государственной дотации: по 8—9 миллионов рублей ежегодно вкладывает государство в Ашинский завод.

С чего начать?

Вот здесь-то и пригодилась школа Магнитки. На комбинате мне приходилось участвовать в реконструкции мартеновских печей: мы увеличили их садку — вначале с 150 до 185—200 тонн, а потом и до 400 тонн. Это сейчас там 900-тонные печи, а когда-то и в Магнитке были печи по 150 тонн.

Посоветовался с людьми, в парткоме и решил: надо взять курс на техническое перевооружение Ашинского металлургического завода. Обком поддержит — уверен. Да и совнархоз — тоже: ведь стоял вопрос о ликвидации некоторых цехов завода. Нет, нельзя этого делать, нельзя.

Разработали план мероприятий, направленный на ликвидацию убыточности завода путем реконструкции завода. При обсуждении наших мероприятий в Челябинском обкоме КПСС, спросили представители совнархоза: как он смотрит на предложенные мероприятия?

— Вряд ли удастся сделать Ашинский металлургический завод рентабельным, — ответил представитель совнархоза. — Но давайте попробуем.

Бюро Челябинского обкома КПСС решительно поддержало завод и одобрило наши мероприятия.

Более 200 лет на Южном Урале получают чугун из бурых железняков Бакала. У доменщиков Саткинского и Ашинского заводов вплоть до Великой Отечественной войны было мнение о том, что бедные железом сидериты (они составляют огромную часть рудных запасов Бакала) плавить в доменных печах нельзя. Применение сырых сидеритов в доменной плавке вызывало резкое понижение производительности печей и увеличение расхода кокса.

Но нам было известно и другое: запасы бурых железняков на Бакале крайне ограничены, и это заставляло искать пути использования сидеритов. И такой путь с помощью ученых был найден: сидериты обжигать в специальных печах и обогащать.

Уже в 1960 году доля обожженных сидеритов в рудной смеси в отдельные периоды работы печей доходила до 40 процентов!

Пуск в действие печи для обжига сидеритов — важный шаг на пути улучшения количественных и качественных показателей доменного цеха. Но выполнение этого мероприятия не разрешало до конца проблему полного обеспечения сталеплавильного производства жидким чугуном. Мы провели реконструкцию домен. Затем занялись реконструкцией мартеновского цеха.

На месте старого мартеновского цеха с маленькими печами, с ветхим зданием построено новое здание и сооружены современные мартеновские печи. Это позволило резко увеличить производство стали.

В листопрокатных цехах также произошло «полное перевооружение». Был построен новый современный прокатный цех № 3.

Завод освоил производство новых видов продукции — ленту из электротехнической стали и прецизионных сплавов.

Сейчас на заводе нет ни одного цеха, которого бы не коснулась реконструкция на основе современной науки и техники.

Ашинские металлурги не только ежегодно выполняют и перевыполняют государственный план, но и на сто процентов справляются с заказами народного хозяйства.

На протяжении многих лет у нас действует определенная система оздоровления труда. Эта система включает механизацию и автоматизацию трудоемких процессов, создание комфорта в работе, улучшение бытовых условий, медицинского обслуживания, организации оздоровления и отдыха трудящихся.

Забота о человеке не заканчивается у заводской проходной. Мы стараемся создавать рабочему человеку надлежащие условия для отдыха, учебы, физического развития. Создали профилакторий на 100 мест за городом, в лесу, на берегу горной реки, благоустроили зоны отдыха на искусственном водохранилище при загородном профилактории. Своими силами построили Дворец спорта с плавательным бассейном. Опять же силами цехов завода построили поликлинику — цех здоровья…

Ашинский металлургический завод, 80-летие которого отмечается в этом году, один из старейших заводов Южного Урала, за годы советской власти превратился в современное предприятие.

Думаю, что немалую роль в этом сыграл опыт Магнитки! Спасибо ей. Спасибо тем, кто учил нас смело смотреть вперед!