СЕРДЦЕ МИРА
СЕРДЦЕ МИРА
Над Москвой безоблачное небо,
Звонкая, литая синева.
Как давно уже в Москве я не был,
Но везде со мной была Москва.
Далеко в крутых горах Урала
Каждый день у доменной печи
Мне она задания давала,
Голос ваш я слышал, москвичи.
Сталевары, горняки Урала,
Нашей славной Родины сыны,
Мирный труд сверхплановым металлом
Охраняют всюду от войны...
Я опять стою у Мавзолея,
К сердцу мира голову склонив.
Над Кремлем бессмертный стяг алеет,
А кругом огни, огни, огни.
Новых зданий гордые каркасы,
Новых улиц мрамор и гранит,
Новых школ сверкающие классы —
Все в Москве о мире говорит.
Москвичей смеющиеся лица,
Пенье птиц в промытой синеве...
Я пришел на площадь поклониться
Стражу мира — Сталинской Москве.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
«Русское сердце пречистое…»
«Русское сердце пречистое…» Маргарите С. Русское сердце пречистое, Властная кротость очей… Не звоны ль плывут серебристые Сквозь сонную мглистость полей? Рукою покорной и зрящею Низводишь ты мир на чело — Ни сердце, ни солнце палящее Тебя разбудить не могло. Душа
Чем сердце успокоится
Чем сердце успокоится Людмила Улицкая. Зелёный шатёр: Роман. — М.: Эксмо, 2011. — 592 с. — 200 000 экз.Новый роман Людмилы Улицкой называется «Зелёный шатёр». Женщины в нашей редакции уже стоят за ним в очереди. Всё-таки книжки сегодня покупать дорого. Лучше потерпеть, если есть
«Сердце еще не разбилось…»
«Сердце еще не разбилось…» Сердце еще не разбилось — Верит, и любит, и ждет… Целую ночь ты молилась, Целую ночь, напролет. Пламя свечи трепетало, Дымно горело, темно. Поздняя вьюга стучала Сослепу в дверь и в окно. Поутру злобным порывом Ветер свечу погасил. Я по
«На привязи сердце томится…»
«На привязи сердце томится…» На привязи сердце томится, На привязи смертной любви. А душа — перелетная птица, Ей земля и небо — свои. Сердце души тяжелее, В нем темная, томная кровь. Оно бережет и лелеет Заплаканную любовь. И помнит не только о сгубленном Счастье,
II. «Сердце, ты маленький счетчик…»
II. «Сердце, ты маленький счетчик…» Сердце, ты маленький счетчик Коротенькой жизни моей. Будь же скромнее и проще, Считай точней и верней. Я слышу в биенье заминку, Прерывист, неровен твой стук. Надо снести в починку Тебя, ненадежный друг. Врач про твои перебои Мне скажет:
III. «Ну полно же, сердце, ребячиться…»
III. «Ну полно же, сердце, ребячиться…» Ну полно же, сердце, ребячиться, Пора тебе взрослым стать. Не беда, что сегодня плачется, Улыбнешься опять. Мои брови тоже нахмурены, Пепельница полна, И в комнате очень накурено. Это твоя
IV. «Сердце, сожмись в комочек…»
IV. «Сердце, сожмись в комочек…» Сердце, сожмись в комочек, Тише кровинки мерь. В жизни твоих полномочий Не признают теперь. Прячут тебя под платьем, Прячут под слоем слов. Только в долгом объятье Вслушиваются в твой зов. Если же нет горячих Нежных и нужных рук — Бедный
«Плачь, сердце!..»
«Плачь, сердце!..» «Пишу письмо — слеза катится…» «Царь-рыба» На трибуне седовласый вождь, в который-то раз одержавший победу над оппозицией, мягко вколачивает кулаком невидимые гвозди. «По-бе-ди-ла Рос-си-я мо-ло-дая!»Внизу на площади волнуется толпа, впрочем, заметно
Борис Екимов: Сердце мое…
Борис Екимов: Сердце мое… Я порой слышу о Борисе Екимове: «Ну, какой он художник? Он – очеркист. Что увидел, то и описал. О чем с кем-то на донском хуторе поговорил, то и пересказал. Какие-то колхозы, фермеры… Какой-то мальчонка, заменивший умершую учительницу… Какой-то
Глупое сердце
Глупое сердце Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. Последняя строка этой строфы из стихотворения Тютчева «Silentium!» вспоминается наиболее часто и стала почти поговоркой. Между тем, вырванная из
Борис Екимов. Сердце мое…
Борис Екимов. Сердце мое… В последнее время я прихожу в ярость, когда слышу о большом русском писателе, что это, мол, прежде всего не художник, а публицист. Что это, мол, не художник в чистом виде, а очеркист или общественный трибун. Больше того, в последнее время мне
Рука, сердце и дьявол
Рука, сердце и дьявол "Я люблю его", — сказала Царевна, и после сих слов карла показался народу почти красавцем. Карамзин Н.М. Прекрасная царевна и счастливый карла Истоки любовной коллизии отследить проще всего. Черные эльфы бывали сластолюбивы. Однажды в роли сказочной