2.5.3. Анахронизмы в произведениях иносказательного типа

2.5.3. Анахронизмы в произведениях иносказательного типа

В фантастике иносказательного типа трудность выделения анахронизмов связана прежде с тем, что изображаемый в мир не получает стабильной пространственно-временной локализации. В таком аспекте анахронизмами будут те элементы, которые содержат в себе отсылку к стабильно-локализованному пространству-времени. В повести «Улитка на склоне» они представлены двумя основными разновидностями: описательной и лексической.

A. Описательные анахронизмы находят свое выражение в виде собственных имен и содержащих собственные имена оборотов, отсылающих читателя к событиям истории, общеизвестным фактам культуры и т.д.: бронеавтомобиль времен Вердена (В старом ржавом бронеатомобиле времен Вердена было жарко до тошноты...![УНС: 564]); Микки-Маус (На ветровом стекле растопырившись покачивался Микки-Маус [УНС: 439]); «Голубка» Пикассо (« - А «Голубка» Пикассо! - сказал мосье Ахти, - Я сразу же вспоминаю: «Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать, мгновения бегут неудержимо...» [УНС: 473]); Тангейзер и Венера (Перец попятился от него, как от гигантской сколопендры, наткнулся на стол и повалил Тангейзера на Венеру [УНС: 603]) и т.д.

B. Лексические анахронизмы выражаются посредством использования слов, являющихся маркерами определенных культурно-исторических пластов, - прежде всего, архаизмов и экзотизмов. Для лексических анахронизмов характерна немотивированность в выборе тех или иных единиц, и в «Улитке на склоне» богатым источником анахронизмов стал набор обращений, сложившийся в разных культурно-исторических сферах: камрад, генацвале, пан, мосье, герр. Обращения пан и герр в тексте «Улитки на склоне» используются по отношению к Перецу, которого шофер Тузик называет пан Перец (Он же вас пан Перец очень любит. Ему без вас тошно и отпускать вас отсюда ему просто-таки невыгодно [УНС: 391]), а старик-сторож, проверяющий у него документы, - герр Перец (Что-то вы будто похудели герр Перец. С лица словно бы спали. Работаете много... [УНС: 559]). Вместе с тем, надо отметить, что оба эти обращения абсолютно произвольны - они никак не отражают ни национальности пользующихся ими людей, ни национальности самого Переца. Чтобы подчеркнуть условность всех этих обращений, авторы используют прием лексической концентрации, ярким образцом которого является речь персонажа, носящего имя мосье Ахти:

- Слушай, друг! Брось! Возьмем на троих? [...].

- Инженера позовем, Брандскугеля, моншера моего, - продолжал он [мосье Ахти - Т.Р.] [...].

- Собственно можно. - сказал Перец. - Но я ведь...

- Ну чего там - ты?

- Я, мосье Ахти...

- Брось! Какой я тебе мосье? Камрад - понял? Генацвале!

- Я, камрад Ахти, пришел попросить вас...

- Пр-р-роси! Ничего не пожалею! [УНС: 476]

В применении к иносказательной фантастике термин «анахронизм» звучит как условность, поскольку указаний на какие-то конкретные пространственно-временные координаты в такой фантастике отсутствуют. Тем не менее, инородный характер подобного рода слов, роднящий их с анахронизмами, ощущается нами достаточно явно, В «Улитке на склоне» употребление таких слов в совокупности с характерными для этой повести именами (см. ниже) призваны подчеркнуть царящую в Управлении атмосферу хаоса и абсурда. В другом произведении иносказательного типа - повести «Второе нашествие марсиан» - где пространство и время также условны, анахронизация текста, осуществляемая при помощи употребления знакомой советскому читателю просторечной лексики и фразеологии, выполняет иную функцию - она выступает в качестве языковой характеристики личности рассказчика, в результате чего образ становится узнаваемым, а следовательно - мир, описанный с точки зрения такого рассказчика, делается более знакомым. Впрочем, эта функция достаточно хорошо была оценена и проанализирована советскими критиками: «В повести «Второе нашествие марсиан» проиллюстрированными двухликими и трехликими портретами героев. Вся нечисть выражается пословицами: «Не наводи тень на плетень», «Лес рубят - щепки летят», кур называют «пеструшками», ходят «утицей», курят сигареты «Астру», анекдоты у них «соленые», они друг другу «обламывают рога», Минотавра называют «золотарем», распутников - «кобелями», распутниц - «кошками». Всякая человеческая нечисть дует в трактире «первач-синюховку», вооружается «дробовиками», дебютирует на «пятачках»» [НМ 1972: 57].