Глава 22. Друзья покидают Остров Выкупа и приплывают в Кливленд-у-Моря.

Глава 22. Друзья покидают Остров Выкупа и приплывают в Кливленд-у-Моря.

Рано поутру Халльблит поднялся с кровати, и когда вошел он в срединную залу, там уже ждал его Крошка Лис вместе с Заложницей; и Халльблит расцеловал и обнял девушку, а она – его: однако же не так, как пристало любящим после долгой разлуки, но как водится у обрученной четы, ибо по залу туда и сюда ходили люди. Тут заговорил Крошка Лис:

– Орлан ждет нас снаружи, на лугу; ибо всенепременно желает он пройти под дерном вместе с нами; вот вынь да положь ему обряд! Что скажешь, достаточно ли он друг тебе для этого?

Отвечал Халльблит, улыбаясь Заложнице:

– Что ты на это скажешь, любимая?

– Ничего ровным счетом, ежели ты друг кому-то из этих людей, – отозвалась она. – Правду сказать, нашла бы я, что поставить в вину вождю, о чем сей дюжий молодец, верно, расскажет тебе после; но ровно то же самое, сдается мне, могу я поставить в вину и этому человеку, который стал ныне другом твоим и учеником; ибо и он тщился обмануть меня, хотя и не ради себя, но для другого.

– Верно, что делал я это ради другого, – отозвался Крошка Лис. – Ровно так же, как вчера спас я твоего избранника Халльблита из ловушки, в которую он угодил по неведению, и добился для него свободы, прибегнув к обманному лицедейству; ровно так же я и тебя украл бы для него, о дева-Роза, кабы понадобилось; даже если бы пришлось мне подрубить и обрушить стропила Чертога Викингов. А откуда мне было знать, что Орлан отдаст тебя по доброй воле? Правду сказала ты, о дева благородная и непорочная; все мои деяния, как добрые, так и злые, совершаются ради других; так уж, должно быть, мне на роду написано.

Тут рассмеялся Халльблит и молвил:

– Или раздосадовали тебя, собрат по оружию, слова женщины, которая совсем тебя не знает? Она еще станет тебе другом, о Лис. Но скажи мне, любимая; мне казалось, что прежде ты Лиса не видела; так как же он помогал Орлану противу тебя?

– Однако же девушка сказала правду, – отозвался Лис, – то одна из моих уловок; являясь к ней, я изменял обличие, ибо отлично владею этим искусством; есть и другие в нашей земле, что умеют то же самое. Но что скажешь касательно побратимства с Орланом?

– Да будет так, – согласился Халльблит, – он мужественен и прямодушен, хотя и властен, и вполне под стать здешней земле. Не стану затевать с ним ссоры; тем паче что нечасто, надо думать, доведется мне видеть Остров Выкупа.

– А мне так и вовсе не придется, – отозвался Крошка Лис.

– Выходит, Остров тебе опротивел, потому что ты содеял здесь немало зла? – спросила Заложница.

– Нет, – отозвался рыжеволосый разбойник, – что мне зло, ежели отныне и впредь стану я творить только добро? Нет, люблю я эту землю. Похоже, тебе она кажется мрачной и унылой: черные скалы и черные пески, и безлесые долины, где гуляет ветер; но я знаю здешний край летом и зимою, под солнцем и в тени, в бурю и в затишье. Знаю, где жили отцы, и где сыны сынов их сынов давно лежат в земле. Плавал я по самым бурным заливам, взбирался на самые отвесные скалы; и можете поверить, что приветливым мнится мне лик острова, и духи гор пожалеют о моем отъезде.

Так сказал он, и Халльблит хотел уж было ответить, но к тому времени дошли они до поросшей травою впадины на дне долины, где Орлан уже подготовил земляной хомут. А именно, вырезал пласт дерна, так, чтобы оба края его соединялись с землей, и подпер его двумя древними копьями гномьей работы, чтобы можно было пройти под этой перемычкой. Завидев приближение тех двоих, Орлан их поприветствовал и молвил Халльблиту:

– Как оно сложится? Быть ли мне меньшим, нежели твой брат по оружию?

Ответствовал Халльблит:

– Ничуть не меньшим. Хорошо иметь братьев в иных землях.

Так что не стали они мешкать, но облеклись в военные доспехи и прошли под земляным игом один за другим; а затем встали рядом, и каждый взрезал себе руку, так что кровь всех троих смешалась и закапала на траву древней земли; и поклялись они друг другу в дружбе и побратимстве.

Когда же все было сделано, молвил Орлан:

– Брат Халльблит, когда лежал я с открытыми глазами в постели нынешним утром, подумалось мне, что поплыву я с тобою на корабле в Кливленд-у-Моря и поживу там недолго. Но вышел я из дому, и окинул глазом зеленую долину, что пролегла от одного склона холма до другого, и сверкающую реку, что струится к морю промеж них, и овец, и коров, и коней, что пасутся тут и там по обе стороны от воды; и поглядел я вверх на скалы и увидел, как выделяются они глубокой синевой на фоне заснеженных вершин, и подумал я о наших деяниях среди морских пучин и о славных ночных пирах под здешним кровом. И тут подумал я, что не оставлю своего народа даже на недолгое время, разве что позовут меня война да разбой. Так что доеду я с тобою до корабля, а затем – прощай!

– Оно хорошо, – отозвался Халльблит, – хотя могло бы сложиться и лучше. Повеселились бы мы с тобою вместе в чертоге Воронов!

Пока говорил он так, подоспели люди с лошадьми, а с ними – шесть девушек из числа тех, что Орлан подарил Халльблиту накануне ночью; две из них попросили отвезти их к родне за море; а остальные четыре рады были отправиться вместе с Халльблитом и Заложницей, и стать им сестрами в Кливленде-у-Моря.

Тут все вскочили на коней и поскакали вниз по долине в сторону гавани, и вновь пришедшие поехали с ними, так что в отряде набралось десятка два вооруженных мужей. Но когда проделали всадники полпути, завидели они у трех холмов на обочине дороги людей при оружии и в доспехах, что сверкали в лучах солнца. Тут рассмеялся Орлан и сказал:

– Стало быть, перемолвимся словом с Факелом Битвы?

И поскакали они прямо, не сворачивая; когда же подъехали к тем холмам, то разглядели, что перед ними и впрямь Факел Битвы с двумя десятками воинов; но, завидев, сколь велик числом отряд Орлана, они не тронулись с места. Тут громко расхохотался Орлан и закричал зычным голосом:

– Что такое, ребята! – рано же вы выехали нынче утром; или враг появился на острове?

И отступили перед ним воины, но кто-то из задних рядов воскликнул:

– Вернешься ли ты к нам, о Орлан, или новые твои друзья откупили тебя, чтобы водил ты их в битву?

– Не бойтесь, – отозвался вождь, – я вернусь еще до того, как пастухи сядут полдничать.

И отряд поскакал своим путем, и добрался до гавани, а там стоял у причала "Пламенеющий Меч", а рядом – нарядная, небольших размеров ладья, вполне готовая в путь; и челнок Халльблита накрепко прикреплен был к ней на буксире.

Тогда Заложница и Халльблит, и шестеро девушек поднялись на борт, и, распрощавшись с Орланом, отдали швартовы и направили ладью к устью гавани; но, прежде чем добрались отъезжающие до середины заводи, увидели они, как Орлан развернулся и поскакал вверх по долине вместе со своими дружинниками, и у каждого в руке сверкал обнаженный меч; и подумали они, уж не едет ли вождь сразиться с Факелом Битвы; а Лис молвил:

– Похоже, брат наш по оружию задумал доставить несколько неприятных минут тамошним разбойникам в засаде; и воистину вполне он на это способен.

Так что вышли они из гавани, и отлив неодолимо повлек челн в открытое море, и ветер дул попутный, в сторону Кливленда-у-Моря. Ладья стремительно миновала черные утесы Острова Выкупа, и вскорости хребты скрылись за горизонтом. А вечером следующего дня вдали показалась земля свободных народов, и на закате ладья уткнулась носом в песок рядом с Катками Ворона, и прибывшие сошли на землю, времени зря не теряя. Ни души не оказалось на взморье, ровно так же, как в тот день, когда Халльблит впервые повстречался с Крошкой Лисом. Так в вечерней прохладе двинулись друзья к стану Ворона. Девы шли вместе, рука об руку, по двое; Халльблит вел Заложницу за руку; а Крошка Лис шагал рядом, радуясь и болтая без умолку, и рассказывал спутникам о своих проделках, и лукавстве, и смене обличия.

– Но теперь, – объявил он, – все это осталось позади, на Острове Выкупа; ныне одно только у меня обличие, и ради вас хотелось бы мне, чтобы смотрелось оно попригляднее: и одна только мудрость, та, что живет в моем собственном черепе. Однако может случиться и так, что и она поможет вам как-нибудь. Но эй, ты! – хотя я и твой раб, ну разве не похож я на заморского работорговца, что ведет свое добро на базар?

Все посмеялись его словам, и развеселились, и великая любовь царила промеж них, пока шли они к стану Ворона.

Когда же добрались они до места и вошли во двор, то ни души там не обнаружили, ибо были сумерки, и в окнах пиршественного чертога подрагивало желтое пламя свечей. Тогда сказал Лис:

– Подождите здесь малость; хочу я один войти в зал да поглядеть, на что похож твой народ, о Халльблит.

– Так ступай, – отозвался юноша, – но смотри там, без глупостей, ибо наши люди терпением не отличаются, когда полагают, что перед ними – враг.

– Стало быть, так оно во всем мире водится, что счастливцы упрямы и властны, – отозвался со смехом Крошка Лис. Затем извлек он из ножен меч, и ударил в дверь рукоятью, и распахнулась перед ним дверь, и вошел он, и оказался в великолепном зале, полном народу, где ярко сияли свечи; и вышел он на середину, и все взоры обратились к нему, и многие тотчас же опознали в госте морского разбойника из числа Викингов, и все примолкли, но никто не поднял на пришлеца руку. Тогда сказал Лис:

– Выслушаете ли речь недоброго человека, грабителя и разбойника?

Отозвался вождь с возвышения:

– Слова не причинят нам вреда, воин моря, а ты здесь – один среди многих; потому сила твоя нынче вечером подобна силе новорожденного дитяти. Говори, а после поешь и попей, и уходи от нас с миром.

Молвил Крошка Лис:

– Что сталось с Халльблитом, пригожим юношей из вашего рода, и с Заложницей из клана Розы, его нареченной невестой?

В зале воцарилась мертвая тишина, так что слышно было, как муха пролетит, и проговорил вождь:

– Скорбим и горюем мы об их гибели, и о том, что никто не привез назад их тела, дабы погребли мы их в Полях Отцов.

Тут вскочил человек, сидевший за продольным столом неподалеку от Лиса, и воскликнул:

– Да, люди! Их нет, и сдается нам, что твои негодяи-соплеменники, о чужестранец, похитили их у нас, так что однажды они нам заплатят!

Тут рассмеялся Крошка Лис и молвил:

– Кое-кто сказал бы, что похитить Халльблита все равно что льва, и что в силах он сам о себе позаботиться, хотя ростом мне и уступал.

– Так ты или твоя родня похитили его, о недобрый человек? – отозвался говоривший.

– Да, я его похитил, – подтвердил Лис, – но при помощи хитрости, а не силы.

Тут поднялся в зале великий шум, но вождь закричал с возвышения: "Тише, тише!" – и голоса улеглись, а вождь молвил:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что пришел ты сюда собственной головой заплатить за то, что погубил Халльблита и Заложницу?

– Скорее хотелось бы мне спросить, – отозвался Лис, – что дадите вы мне за тела этих двоих?

Отвечал вождь:

– Ладья, полная золота, не оказалась бы чрезмерной наградой, проживи ты чуть дольше.

Молвил Крошка Лис:

– Как бы то ни было, схожу-ка я за помянутыми телами, а уж в смысле награды положусь на великодушие Воронов.

Тут развернулся он к выходу, но ло! – в дверях уже стоял Халльблит, держа за руку Заложницу; и многие их увидели, ибо двери были широки. А они вошли и встали рядом с Крошкой Лисом, и все в зале повскакивали на ноги и закричали от радости. Когда же шум поутих, воскликнул Крошка Лис:

– О вождь и вы, люди, если ладья золота – невеликое вознаграждение за то, чтобы вернуть мертвые тела ваших друзей на родную землю, какую награду получит тот, кто привез назад тела их и души?

– Пусть сам он выберет себе награду, – постановил вождь. И все сидящие в зале согласились с его решением.

Тогда сказал Крошка Лис:

– Тогда вот что я выбираю: чтобы вы приняли меня в свой клан перед старейшинами былых времен.

Все закричали, что мудрый и мужественный выбор сделал гость, а Халльблит прибавил:

– Прошу вас исполнить его просьбу; и еще узнайте, что он и без того – брат мой по оружию, ибо обменялись мы обетами побратимства.

Тогда воскликнул вождь:

– О странники из-за моря, идите сюда, и сядьте промеж нас, и развеселитесь наконец!

И все поднялись на возвышение: Халльблит и Заложница, и Крошка Лис, и шестеро девушек с ними. А поскольку завечерело не так давно, ужин людей Ворона превратился в свадебный пир Халльблита и Заложницы, и в ту же самую ночь женой вошла она в дом Ворона, чтобы родить клану лучших воинов и прекраснейших женщин.

А на следующий день привели они Крошку Лиса на место схода кланов, чтобы предстал он перед старейшинами и стал сыном рода; и так поступили они по слову Халльблита, и еще потому, что поверили его рассказу о Сверкающей Равнине и о Полях Бессмертия. Четыре девы стали сестрами клана, а двух других с честью отослали домой к их собственному народу.

О Крошке Лисе говорится, что вскорости позабыл он и утратил всю премудрость, усвоенную от древних, как живых, так и мертвых, и стал таким, как прочие люди, а вовсе не чародеем. Однако же отличался он исключительной доблестью и силой, и неизменно сопровождал Халльблита повсюду, и вдвоем свершили они немало подвигов, о которых памяти не сохранилось, однако ни эти двое, ни другие люди Ворона более не попадали на Сверкающую Равнину и ничего не слышали о ее обитателях.