2. «Венерические фантазии» беллетриста

30 сентября 1996 года, где-то около 10 часов вечера я — российский негоциант конца XX века — возвращался с вечеринки. Отмечали то ли чей-то юбилей, то ли крупную финансовую сделку — всего не упомнишь. Людей было сравнительно немного, зато влиятельных, именитых и прочих тузов — хоть отбавляй. Пили, ели, веселились. У меня появилось желание окунуться в обыденную московскую жизнь, и я откланялся. На прощанье случившийся здесь сочинитель (о нем речь впереди) сунул какой-то кирпичеподобный пакет и дурашливо прокричал перед тем, как захлопнуть за мной дверь: «Иди в этот трижды безумный мир!» Кто знал, что эта полупьяная шутка через несколько часов обернется для меня явью? На улице меня, как говорится, развезло, и я очнулся в… частной психиатрической клинике.

— Проснулся-таки, — воскликнул высокий мужчина в белом халате и больших очках в коричневой роговой оправе. — Двое суток действовал мой препарат. Успокойтесь, с вами все в порядке. Вы у нас долго не задержитесь.

— Как я попал сюда?

— Увы и ах! Во-первых, у нас сейчас карантин, поэтому ни сюда, ни отсюда «нет хода никому», как поется в старом романсе. Во-вторых, я должен закончить свой эксперимент, а в-третьих, при вас не обнаружено ни документов, ни денег, кроме этого, — и он протянул мне увесистую книгу: Олег Попцов. «Хроника времен «царя Бориса»». — А знаете, пока вы отсыпались, мы закупили 10 экземпляров и в темпе подготовили спектакль-диспут. Блестящая идея, не правда ли? Это поможет снять, так сказать, нервозную напряженность среди моих пациентов. Да, я не представился — главврач этого лечебного заведения, — и он назвал свою фамилию, довольно известную в среде ученых-медиков.

— Какой спектакль-дискуссия? Попцов, как теперь говорят, «акула пера», находящийся у самого подножия сиятельных вершин, даже в некотором роде писатель-мыслитель. Идеолог, прости Господи. А вы толкуете о потешном спектакле. Ваши подопечные, конечно, — и я покрутил пальцем у виска.

— Э-э, голубчик, — улыбнулся доктор, — завтра вы увидите, что это за люди. Классику надо читать: «И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио». Поясняю: Шекспир. «Гамлет». Кстати, в вашем кармане обнаружен клочок стенографической записи.

— Да, я закончил курсы, практиковал.

— Отлично, — обрадовался мой собеседник. — Это выход из сложной ситуации: вы будете сидеть рядом со мной и вести стенограмму. И, ради Бога, не показывайте, что вы здесь случайный человек. Вы — «как все», вы меня поняли? Иначе не избежать беды, тут свои законы и не жалуют «инородных тел», как говорит мой друг Эрудит.

После этого доктор плотно притворил за собой дверь, повернул ключ и я остался наедине со своими горькими размышлениями.