ПРОГУЛКА В ШЕРШНИ

ПРОГУЛКА В ШЕРШНИ

Леонид Петрович шел по тропинке к реке. За восемь лет своей жизни в Челябинске он впервые попал в этот дачный уголок. День был знойный, и ему захотелось выкупаться в Миассе.

Тропинка, по которой шел Леонид Петрович, разветвлялась впереди в разные стороны, и он не знал, в каком направлении двигаться дальше, чтобы попасть на пляж. Но вот он увидел небольшую группу людей, идущих ему навстречу. Это были две женщины и три подростка. Поодаль от них, позади медленно двигались еще две женские фигуры. Подойдя ближе, Леонид Петрович спросил одну из женщин, идущую впереди:

— Скажите, пожалуйста, как пройти к мужскому пляжу?

Женщина остановила на нем изумленный, изучающий взгляд и, сделав неловкую паузу, сказала:

— А тут ни женского, ни мужского пляжа нет, где угодно можно купаться; идите вот по этой тропинке, она свернет немного вправо, там для купанья самое лучшее место.

— Благодарю вас!.. — Леонид Петрович сделал движение вперед, но женщина остановила его взглядом.

— Простите, вы не бывали ли в Сочи в 1930 году? — спросила она.

Теперь Леонид Петрович, в свою очередь, с нескрываемым любопытством, пристально посмотрел на женщину. Ей можно было дать лет сорок на вид: полное лицо, темные глаза, которые на какое-то мгновение показались Леониду Петровичу знакомыми, и преждевременная густая седина во вьющихся еще волосах.

— Я, должно быть, очень изменилась, — сказали женщина, — не узнаете? А вы, представьте себе, нет; разве только кое-где морщинки на лице, да виски немного поседели, конечно. А фигура, голос, походка все, все как было... Я вас сразу по голосу узнала. Припомните: сочинский санаторий № 8 «Ударник», на горе-стоит, самый высокий...

В это время подошли две девушки, шедшие позади, и вот, в одной из них Леонид Петрович узнал... Лену. Да, Лену, с которой он встречался когда-то в Сочи. В памяти мгновенно и живо возникла картина: Леонид Петрович и Лена на пляже, под тихие всплески морской волны вслух мечтают о своей будущей жизни. Она совсем еще юная девушка-студентка, кончающая институт. Он молодой инженер-экономист, работающий в одной из крупнейших хозяйственных организаций:

— Ну, узнаете теперь?

Будто какая-то пелена постепенно спадала с глаз Леонида Петровича, и он стал обнаруживать в лице женщины одну за другой черты сходства с Леной.

— Теперь вспомнил, — ответил Леонид Петрович, — вот, по ней и узнал, — кивнул он на девушку, стоявшую рядом с матерью.

— Ира, — представилась девушка, подавая руку.

— Так заходите же к нам, — сказала Елена Ивановна, — вот наша дача, видите, три большие окна... Впрочем, вы ведь купаться шли? Ну, как выкупаетесь — заходите, запросто, прошу вас, в самом деле, ведь какая чудесная встреча!.. Поговорим, потолкуем...

— С удовольствием!

— Ну, я не прощаюсь, — приветливо улыбаясь, сказала Елена Ивановна, — будем ждать...

— Хорошо!..

Он шел к реке, размышляя: «Неужели это — та самая Лена, которую я знал 19 лет назад. Кто бы мог подумать... Седина. Пополнела. А какая была худенькая, тоненькая — лозинкой звали. Разве можно узнать в ней прежнюю Лену. Да, вышла замуж, значит, сразу после института. А не будь дочки, я ни за что не узнал бы ее. Интересно, чем она занимается теперь? Наверное, домашняя хозяйка... Дочь воспитывает. А как мечтала она тогда о подвиге, о научной работе...» Леониду Петровичу уже не хотелось купаться, так захватила его неожиданная эта встреча! «Очень интересно взглянуть теперь на нее в домашней, семейной обстановке, на эту когда-то восторженную мечтательницу».

Не дойдя до реки, он повернул на дачу.

— А я все думала: зайдет или не зайдет? Ведь когда-то мы были с вами очень дружны. Помните наши экскурсии?

Он помнил, конечно.

Воспоминания были все хорошие, веселые, яркие. В них было много воздуха, солнца, моря, смеха, молодости. Елена Ивановна достала откуда-то альбом фотографий, там было много знакомых снимков, напоминавших такое далекое уже теперь прошлое.

В просторной светлой комнате, где они сидели, было все просто, чисто. Не было лишних вещей, разных безделушек, какими иные любят украшать свои жилища. Но на всем, чего касался внимательный взгляд гостя, лежал отпечаток ласкового уюта; будто вещи, простые и скромные, сами просились служить человеку. У Леонида Петровича постепенно складывалось представление о Елене Ивановне как о добродетельной хозяйке, жене ответственного работника. Образ живой, чуть-чуть взбалмошной, но смелой мечтательницы и фантазерки Лены мало-помалу стушевался. И было немножко жаль чего-то. Из чувства такта он долго не касался этой темы. Но Елена Ивановна заговорила о предстоящем отпуске. И стало ясно, что она не домашняя хозяйка.

— Где же вы работаете? — спросил Леонид Петрович.

— На механическом заводе, главным металлургом.

— А! Значит, вы все же пошли по специальности, о которой мечтали!

— Иначе и быть не могло, — ответила хозяйка с еле уловимой ноткой задора, в которой, как далекий отзвук, послышался голос прежней Лены.

— И успешно?

— Как вам сказать?.. Хочется больше... Так уж мы скроены, должно быть. Всякий успех еще больше вызывает охоту к работе, а награды не успокаивают, а еще больше обязывают.

— Да? Вы награждены?

— Да, в прошлом году Сталинской премией!..

— Вот как!

— А вы где работаете? — спросила Елена Ивановна.

— В комбинате...

— Позвольте, как же ваша фамилия? — Елена Ивановна напрягла память, морща лоб. — Извините, не припомню. В самом деле, ведь курортные знакомые обычно не знают друг друга по фамилии...

— Падерин, — подсказал Леонид Петрович.

— Падерин! — удивилась хозяйка. — Коммерческий директор комбината?!

— Да. А вы... Вы знаете разве?..

— Господи! Да я ваши отзывы на протесты по качеству металла всегда читаю... Подумать только?.. Ну, знаете не ожидала. Гм! Гм! Тогда уж скажите, пожалуйста, кто сочиняет эти отзывы?

Леонид Петрович покраснел.

— Елена Ивановна...

— Леонид Петрович! Серьезно, помните последнюю нашу жалобу. На качество поставленного вами металла на 126 тысяч рублей?

— Ну, как же. Помню отлично! О волосовинах?..

— Да, да. Ведь какой вздор, извините, вы написали в ответ... Ай, ай, ай!..

— Ну, уж простите...

— Чего же прощать-то... Арбитр разберется. Вы знаете, что такой поставкой срываете нам программу?!

Леонид Петрович не ожидал такой атаки и смущенно замолчал.

— Может быть, — продолжала Елена Ивановна, — сейчас действительно не совсем уместно об этом говорить... Но вы понимаете?! Не терпится! Вы уж простите меня. Мне кажется, сейчас самое большое зло для нас — не считаться с качеством. В одной центральной газете я как-то читала на днях рецензию на чайник... Смеетесь?! Да, вот именно так и было сказано: р-е-ц-е-н-з-и-я. А почему бы нет? Простая вещь — чайник. Но сделана так, что вносит в наш быт какую-то черту изящества, красоты. А вещь, сделанная некрасиво, грубо, вызывает скуку, раздражение! Ведь говорить о счастливой жизни, о довольстве, красоте вовсе не значит иметь в виду только музыку, стихи, цветы. Недаром же все новое, что есть в современном стахановском движении говорит именно о качестве простых вещей. Ткачихи хотят одеть нас в красивые и добротные платья, инструментальщики добиваются высокой устойчивости режущего инструмента. И хотят-то они этого потому, что высшее счастье человека — доставлять другим радость. А мы с вами металлурги — нам просто совестно забывать об этом...

Она встала и прошлась два раза по комнате, потом вернулась на свое место. Леонид Петрович все больше и больше узнавал в Елене Ивановне ту девушку, которой восхищался он тогда, на берегу Черного моря.

Все то незнакомое и новое, что наложило время на внешний облик Елены Ивановны, мало-помалу стушевалось, и перед Леонидом Петровичем вновь предстала прежняя, одухотворенная дерзновенными мечтами, Лена...

Поздно вечером возвращался Леонид Петрович к себе, размышляя о встрече с Леной. В этой случайной встрече он неожиданно для себя нашел глубокий источник радости. Он был рад тому, что ошибся, заподозрив Лену, по чисто внешним признакам, в отказе от той мечты, о которой она тогда, на берегу моря так горячо говорила ему. Ему было радостно и оттого, что перед ним предстала Лена — энергичная, смелая, стремящаяся вперед. Но эта была и новая Лена, прошедшая большой путь борьбы за осуществление своей мечты. Это был человек большой внутренней силы и красоты...

* * *

Через неделю в арбитраже слушалось дело по иску Механического завода к Комбинату за недоброкачественную продукцию. Истец и ответчик — Елена Ивановна и Леонид Петрович — сидели за столом друг против друга.

Леонид Петрович пришел в арбитраж с решением — безоговорочно признать иск. Однако он не сразу нашел нужный тон разговоре. Елена Ивановна помогла ему:

— Хотите, проведем встречу мастеров производства обоих предприятий?

Идея понравилась.

Арбитр решил дело в пользу Механического завода и вынес частное определение — организовать конференцию мастеров предприятий по качеству продукции.

Прощаясь, Елена Ивановна сказала:

— Буду рада видеть вас у себя на даче. Приезжайте с женой, я очень хочу с ней познакомиться!..

— Спасибо. Обязательно приеду!